Майя Бессмертная - Завидный холостяк

Я сам загнал себя в подобную идиотскую ситуацию и теперь не могу найти путей решения. А старик Олссон, как назло, до сих пор не появился и не дал отмашку на подписание контракта.

Это меня злит и выводит из себя.

Дэн – просто придурок, подставивший всех нас из-за своей неуёмной любви к пышногрудым блондинкам. Как будто в России их днём с огнём не сыщешь. И их переговоры с опытным шведом что-то сильно растянулись. Может, брата уже нет в живых?

– Алексей Константинович?

Оборачиваюсь, сканируя маленькую фигурку Стеллы злым взглядом и понимаю, что она тут совершенно не при чём. Это – только мои неприятности, которые я должен решать сам, как настоящий мужчина, а впутывать в свои проблемы беззащитную девчонку – очень глупо.

Может, я сглупил, взяв её с собой в Швецию?

Но я всего лишь хотел, чтобы она была рядом, и боялся её потерять за эти несколько дней, что мне пришлось бы провести в особняке герра Олссона. Тем более, что я надеялся сблизиться с ней, перейти ту невидимую черту, которая стояла между нами, словно стена из бетона и колючей проволоки.

Но теперь этой малышке приходится конкурировать с шумной Екатериной, которая старательно исполняет роль моей невесты, а я уже окончательно запутался.

– Да?

– Я хочу вернуться домой.

Этот металлический голосок моментально делает меня трезвым, стирая из памяти все мысли и чувства, которые поселились в моей голове ещё минуту назад. Страх подбирается к моему сердцу, опутывая его, словно железными цепями и я судорожно выдыхаю:

– Почему? Мы вернёмся все вместе.

– Вы простите, но мне только что звонила подруга, из колледжа. В понедельник утром я должна явиться в деканат, там какие-то проблемы с моими документами.

Она смотрит на меня своими широко распахнутыми глазами, и я понимаю, что в них нет ни капли неискренности или наигранности. Она говорит абсолютную правду, не пытаясь манипулировать мной в своих целях.

Я не привык к таким женщинам. По крайней мере, такие – никогда раньше не попадались на моём пути.

И это непривычно и странно.

– Хорошо, я закажу тебе билет на завтрашний рейс. Собственноручно отвезу тебя в аэропорт и посажу на самолёт, согласна?

Малышка кивает, а я покрываюсь коркой противного льда. Не жизнь – а полоса препятствий какая-то. Только я думаю, что всё должно вот-вот разрешиться, как оно тут же рушится, сметая всё на своём пути.

Торнадо, мать его.

– Только я вас прошу, на самый ранний рейс.

– Хорошо, я тотчас позвоню в аэропорт и забронирую вылет, не беспокойся.

Чувствую покалывание в кончиках пальцев и достаю из внутреннего кармана смартфон. Девчонка выглядит расстроенной и растерянной, и мне очень не хочется, чтобы она переживала по поводу своего аттестата.

Она уже – дипломированный фармацевт, так почему я не могу принять её на работу в свою фирму? Так она будет совсем рядом со мной, и, кто знает, вдруг, наконец-то, разглядит во мне мужчину?

Прислоняюсь к стене, бронируя билет для Стеллы на завтрашний утренний рейс, и у меня под ложечкой начинает болезненно щемить. Такое чувство, что я делаю что-то неправильное, о чём ещё кучу раз успею пожалеть, но другого выхода я не вижу – не могу же я отказать девчонке вот так, без каких-либо оснований.

– Герр Истомин? Ивор Олссон ожидает вас в его кабинете. Позвольте, я вас провожу.

Рядом со мной, словно из-под земли, вырастает переводчик шведской фирмы, который встречал всю нашу компанию в аэропорту в день прилёта, и я сухо киваю.

– Разумеется, только подождите минуту.

Приближаюсь к Стелле, которая, как завороженная, следит за музыкантом на импровизированной сцене. Его смычок, словно бабочка, ловко взлетает над чарующими струнами, выдавая нежную плавную мелодию, и тут же опускается обратно.

– Стелла, твой самолёт вылетает завтра, в десять утра. Я отвезу тебя в аэропорт в районе семи утра, хорошо?

– Да, спасибо. Тогда можно я пойду к себе, соберу чемодан?

–Конечно. А мне нужно приступать к деловым переговорам.

– Желаю удачи.

Она расплывается в искренней, дружеской улыбке, и у меня внутри всё предательски сжимается. Может быть, она спешит к своему парню? Или к тому придурку, который хотел её трахнуть в подсобке ночного клуба?

Какой же я идиот!

– Спасибо.

Направляюсь за переводчиком Олссона в сторону двери и оборачиваюсь, скользя обжигающим взглядом по прямой спине девчонки. Очень надеюсь, что завтра утром нам никто не сможет помешать и я, наконец, смогу признаться ей в своих чувствах.

А там – будь что будет.

Хватит играть.

*Алексей*

– Алекс? Проходите.

Вкрадчивый голос Ивора Олссона раздаётся в кабинете, и я делаю решительный шаг вперёд. В другой бы раз я бы заинтересовался оружием, висящим на стене огромного помещения, похвалил бы роскошную мебель из настоящего массива дуба и с удовольствием бы устроился в роскошном кожаном кресле времён Людовика.

Но. Не в этот раз.

Серое немигающее лицо Дениса без лишних слов говорит мне о том, что он чертовски плохо себя чувствует, но у меня не просыпается ни капли жалости к этому кретину, поставившему на кон все наши достижения.

Эмили Олссон наоборот выглядит довольной. Её пухлые щёки приобрели здоровый румянец, а на сочных губах заиграла романтичная улыбка. К тому же, её сарделеобразные пальчики, унизанные дорогими перстнями, ласково перебирают странички дамского журнала, на обложке которого изображена невеста.

Похоже, свадьбе всё-таки быть.

Сам владелец особняка как никогда серьёзен. Его стальной взгляд прожигает меня насквозь, и мне становится не по себе в этой удушающее гнетущей атмосфере. Честно говоря, я не понимаю, что меня ждёт и будет ли всё-таки подписан этот грёбаный контракт.

– Алекс, я прошу у вас прощения за задержку, но, как вы понимаете, дело о чести моей единственной дочери не терпело отлагательств.

– Да-да, я понимаю.

Бросаю на Дениса убийственный взгляд.

– И, честно признаться, я очень огорчён поведением вашего кузена, которого я принял в своём доме как самого дорогого гостя, а он обесчестил мою невинную дочурку, стоило мне ненадолго уехать.

Олссон качает головой, барабаня пальцами по столу.

Эта мерная дробь поднимает из глубины моего сознания весь ураган эмоций, и я отчаянно сжимаю кулаки, пытаясь не заорать дурниной. Моё нервное напряжение столь велико, что я готов схватить Ивора за грудки и вытрясти из него всю информацию касаемо контракта.

Больше меня ничего не волнует.

Как и то, что он собирается сделать с Дэном.

И, видимо, у Олссона неважное зрение – он давно не смотрел на свою тридцатилетнюю дочурку под прямым углом. Мало того, что Эмили – старая дева, так она ещё похожа на бегемотоподобного монстра, способного за один присест схомячить пару тысяч калорий. И это вообще счастье, что нашёлся Дэн, который сделал из этой калорийной бомбы настоящую женщину.

Правда, мне совсем непонятно, что он в ней нашёл, ну это ладно.

У нас с ним всегда были разные вкусы.

– В общем, я пока не готов подписать с вами контракт.

У меня внутри всё обрывается, и сердце мгновенно ухает вниз, куда-то в пятки. Я готов разорвать этого нерадивого любовника вместе с Олссоном голыми руками, и быстро сжимаю веки, пытаясь переварить услышанное.

Контракта не будет.

Всё, над чем, я кропотливо работал более полугода – рухнуло в один миг, взорвалось, как гигантский мыльный пузырь. Все мои бессонные ночи, сорванные встречи с родным сыном, которые я откладывал на неопределённый момент – всё пошло псу под хвост. Теперь всё это не имеет никакого смысла, потому что Олссон за пять минут до итоговой сделки дал мне от ворот поворот.

Влепил смачную пощёчину, как будто это я кувыркался с его любимой дочкой прямо у него под носом всю ночь напролёт.

Сука.

– Герр Олссон, может быть, вы подумаете? Разве можно мешать бизнес с личными делами?

Швед грозно сдвинул брови на переносице, как будто я предложил ему что-то непристойное, и процедил:

– Нет, Алекс. Поведение вашего брата просто не укладывается в моей голове, и я должен как следует всё обдумать. Хотя бы до завтрашнего вечера.

До вечера.

То есть, шанс ещё всё-таки есть. Да, он призрачный, но мне тоже необходимо продумать некоторые пути для достижения желанной цели. Жаль, конечно, что я не смогу улететь вместе со Стеллой в Питер, потому что дела приказывают мне задержаться в этом холодом доме на неопределённо время.

– Я понял. Спокойной ночи.

Выхожу из кабинета, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не шандарахнуть дверью о косяк. Этот старый лысоватый тип просто вывел меня из себя своим поспешным необдуманным решением.

Разве так поступают деловые люди?

Ну, пусть только Дэн попадётся мне под руку – я заставлю его вымолить у Олссона этот контракт любыми известными мне способами.

Или я не Алексей Истомин.

*Алексей*

– Что, Истомин, больно тебе? Теперь-то ты на своей шкуре испытаешь, что значит, когда тебе отказывают в желаемом.

Екатерина стоит у огромного зеркала в белоснежной раме, расчёсывая свои блондинистые локоны. Я невольно залюбовался её телом – стройным и изящным, как стебель шикарного растения, только вот этот дикий цветок на самом деле ядовит. И трогать его мне совершенно не нужно.

– Ты это к чему? Или, хочешь сказать, что так уж огорчена моим отказом?

Катя хмыкает, поправляя на плече тонкую бретельку от шёлковой ночной сорочки персикового цвета. Холодная ткань выгодно подчёркивает все изгибы её совершенного тела, но меня это зрелище нисколько не возбуждает.