— Ты как хренов подарок на Рождество, обернутая блестящей ленточкой, имитирующей подобие платья. — Он притягивает меня за талию так близко, что я ощущаю его эрекцию.

Уже? Вау.

Я должна его оттолкнуть, но его аромат… Одеколон вперемешку с его собственным неповторимым запахом. Интересно, может так пахнет тестостерон? Он обволакивает меня, лишая разума.

Ошеломительно красивый мужчина прижимает меня к своему крепкому телу и разглядывает мое лицо в свете уличных фонарей. Очень интимно. Он здесь. Из-за меня. Добавьте к этому недавно выпитый мной бокал шампанского, и можно считать, что я уже пала жертвой этой хитровыдуманной сексуальной ухмылочки, которая рисуется на его гладко выбритом загорелом лице.

Большим пальцем правой руки он проводит по мои губам, отчего те послушно размыкаются.

— Твою ж мать, — слышу я перед тем, как его язык скользит по моей нижней губе. Я с охотой отвечаю на этот жест, жадно впиваясь в его проклятые губы, и запускаю пальцы в его слегка взъерошенные волосы. Довольный рык исходит из его горла, и в моих трусиках становится мокро. Просто целоваться с ним — такое неповторимое удовольствие. И этого никогда не может быть достаточно.

Джереми переворачивает нас таким образом, что теперь я оказываюсь на капоте, а он нависает надо мной, полностью контролируя ситуацию.

Смутно соображаю, что мы можем быть не одни, что нас могут увидеть, например, мои одногруппники, что заставит их думать, что я озабоченная шлюха.

Черт, с ним рядом я готова быть кем угодно, пока он заставляет меня чувствовать себя настолько хорошо.

Он буквально имеет своим языком мой рот, мои руки скользят под его футболку, настоящее блаженство трогать его и слышать его довольные звуки. Мне так нравится все это, что я больше не буду сопротивляться. К черту все. Он мой.

— Ты не можешь являться, когда тебе вздумается, — шепчу я, чтобы подразнить его.

— Нет, могу.

Чертов засранец.

Он смотрит на меня задумчиво пару секунд, а потом отворачивается в сторону, уставившись в пустоту. Пока он о чем-то размышляет, я пользуюсь моментом, чтобы отдышаться немного.

Внезапно мне становится страшно. Его молчание напрягает. Я боюсь, что то, о чем он думает, мне не понравится. Морально готовлюсь к какому-нибудь дерьму, когда он, наконец, выдыхает и устремляет на меня опасный взгляд.

Я жду. Мои нервы, как гитарные струны. Он такой красивый. И его глаза такие темные.

У меня в голове полная каша.

— Малышка, — наконец говорит он.

— Мм.

— Я хочу тебя. — Уголки его губ приподнимаются. — Прости.

— За что?

— За это.

Он открывает дверь, и заталкивает меня на заднее сиденье. Ну ладно, я сама чуть ли не запрыгиваю внутрь в предвкушении. Он забирается следом и обрушивает на меня всю страсть. Он не церемонится, как на улице. Все границы остались за закрывшейся дверцей.

Мы задыхаемся, пока срываем одежду друг с друга. Мое платье следом за его футболкой отправляется валяться на руле.

Секс на заднем сиденье? Тысячу раз да! Да я готова отдаться ему где угодно.

Я стону, когда его ладонь накрывает мои трусики в том самом месте, а затем рвет их, причиняя мне боль. Мне ничуть не жаль их, все равно они насквозь промокли. Его прикосновение к моей оголенной жаждущей коже невероятно. Он точно знает, что делает, приближая меня к оргазму несколькими умелыми движениями внутри и снаружи одновременно. Ох, я люблю эти руки.

Но он не дает мне желанного освобождения.

— Иди ко мне.

Джереми усаживает меня к себе на колени. Избавляет меня от последней детали одежды и обхватывает мои груди обеими руками, лаская языком то один, то другой сосок. Самая настоящая пытка. Я откидываю голову назад, подмечая, что в машине довольно высокие потолки и много места на заднем сиденье. А затем он сжимает мои ягодицы, подтягивая меня еще ближе, и я забываю все свои мимолетные мысли.

— Если дотянешься до бардачка, будешь очень хорошей девочкой, — шепчет он в мою шею. Ха. Ему откроется интересный вид, если я сделаю то, о чем он просит. Но я сделаю это, потому что мне чертовски нравится его реакция на мое тело. Позже.

— Что если я не хочу быть очень хорошей девочкой?

— Тогда чего ты хочешь? — спрашивает Джереми, зажимая мой сосок двумя пальцами одной руки и пристально глядя на меня. Другой рукой он нежно гладит мою спину. Мне чудятся дьяволята в его глазах.

Я сглатываю, чувствуя себя еще более обнаженной, чем есть на самом деле. Возможно, я достаю саму себя из глубины в этот момент.

— Я хочу попробовать все, — шепчу я, опуская глаза на его ширинку. Его улыбка становится опасной.

— Ты хочешь попробовать меня? — Он понизил голос, отчего тот стал еще более сексуальным. Я киваю:

— Это, и многое другое.

Я только что призналась в том, что не хочу, чтобы все закончилось после этого вечера? Кто-то насыпал мне марихуаны в шампанское, не иначе.

— Я весь в твоем распоряжении. — Дьявол. Его слова лишают меня рассудка, и тут я понимаю, что это не марихуана. Это он. — Все, что угодно. Только не проси меня о сексе втроем, потому что моя девочка только для меня.

— Не буду. Хотя… — Дразнюсь я. Он сжимает мой сосок сильнее, отчего я почти кричу от боли и наслаждения. — Не буду, не буду.

Моя девочка. Боже, зачем он так со мной?

Я опускаю руки на его ширинку, и аккуратно расстегиваю ее. «Кельвин Кляйн». Ох, до предела натянутый «Кельвин Кляйн». Он помогает мне спустить его джинсы до колен. Моя рука замирает на резинке боксеров, он ухмыляется. Самодовольная задница думает, что я не осмелюсь?

Я никогда не делала этого, но мое желание настолько сильное, что не позволяет мне отступать.

Я освобождаю его член, который мне с трудом удается обхватить ладонью, а затем начинаю двигать ею, как он показывал в прошлый раз. Я слышу учащенное дыхание. Это подстегивает меня наклонить голову, чтобы лизнуть головку и двинуться ниже. Джереми издает животные звуки где-то на заднем плане, пока я сосредоточена на наслаждении, которое испытываю сама, опуская свой рот на его влажный от моего языка член. Я и представить не могла, насколько это потрясающе, заставить такого искушенного мужчину сыпать проклятьями от минета, который делаю ему я. Я, Эвелина Миллер грязно отсасываю Джереми Холдеру в его машине, пока мои друзья веселятся через дорогу, и чувствую себя абсолютно счастливой от этого.

— Так хорошо, малышка. — Он держит мои волосы, мои колени вдавливаются в дорогущую обивку сиденья, а задница задрана вверх. Надеюсь, в этой чудо-машине стекла очень сильно затонированы. — Твою ж мать, Эви, дай мне сюда свой сладкий ротик. Немедленно, — приказывает он.

Я отстраняюсь, и он снова усаживает меня сверху, проникая языком в мой рот. Я готова кончить только от этого, но у него как всегда другие планы. Приподняв меня за бедра, он берет свой член в руку, направляет его и входит так глубоко, что мое дыхание останавливается.

— Ох.

Чертовски глубоко. Такое ощущение, что он заполняет меня до краев. Так хорошо. Джереми откидывает голову на спинку, закрыв глаза, и начинает ленивые толчки подо мной, придерживая меня на весу.

— Здесь так неудобно. — Его кадык так сексуально двигается, когда он разговаривает в этом положении. — Я вынужден быть аккуратным, чтобы ты не ударилась головой о чертову крышу.

Он открывает глаза, немного склонив голову, чтобы посмотреть на меня и улыбнуться. Я смеюсь и целую его в ответ. Я даже немного тронута его заботой.

— Не сдерживайся, — шепчу я в его губы. — Пожалуйста.

Он изгибает одну бровь в изумлении.

— Ты просишь трахнуть тебя жестко, Эвелина? — его голос игривый.

Вот же засранец.

— Даже не мечтай, слышишь! Я не буду снова умолять тебя об этом или о чем-либо другом.

— Тебе и не надо, сладкая, — нежно произносит он, улыбаясь. — Держись крепче.

С этими словами он сползает ниже на сиденье вместе со мной и… не сдерживается. Он шлепает и сжимает мои ягодицы, пока грубо толкается в меня снизу, он кусает мои соски, как изголодавшийся зверь, я стону, распадаясь на миллионы осколков раз за разом. Мы целуемся, как умалишенные, наши тела мокрые, как и стекла в машине. Когда мне уже кажется, что мое тело больше не способно на оргазм, он заставляет меня развернуться, чтобы я достала презерватив, а затем прижимает меня спиной к себе и дарит совершенно новые ощущения, от которых сносит крышу.

— Джереми… Боже мой… Джереми… — твержу я, как заклинание, пока его пальцы кружат на моем клиторе. Третий оргазм взрывает меня изнутри, я задыхаюсь от переизбытка ощущений, и наконец он кончает вслед за мной. Его громкое горячее дыхание обжигает мою шею. Он мягко касается губами моего плеча.

— Ты не возвращаешься на чертову вечеринку. Я везу тебя домой.

— Я пойду, чтобы предупредить Молли. И вообще, ты мне не указ. Захочу и пойду на вечеринку. — Из-за учащенного дыхания и трех пережитых оргазмов мой протест звучит жалко.

— Я сам предупрежу Молли. Не пойдешь.

— Пойду. — Так хочется сделать наоборот, что сил нет. Вообще-то у меня и правда нет сил идти куда либо.

Он помогает мне застегнуть платье.

— Да неужели? — насмехается он, выходя из машины в одних джинсах и пересаживаясь за руль. А затем блокирует двери. — Попробуй.

— Ты маньяк, — бормочу я, чувствуя себя безумно уставшей. — Я бы врезала тебе, если бы у меня были силы.

Он только посмеивается, когда надевает футболку, заводит машину и трогается с места.

— А я бы трахнул тебя еще пару раз. Если бы у тебя были силы.

Я открываю рот, но не могу издать ни звука. Меня обескураживают его слова и… заводят? О, Господи, да что со мной не так? В то время, когда я проклинаю собственные гормоны, Джереми расслабленно напевает какую-то песню, льющуюся из радиоприемника. Очень хорошо напевает. Я любуюсь им всю дорогу до моего дома. Там он смачно целует меня, желает спокойной ночи и уезжает, высадив меня как обычно за углом.