Элен Гома - Зависимые

— Как прошел вечер? — кричит моя сестра из душевой кабинки, думая, вероятно, что из-за льющейся воды ей в уши, я тоже ничего не слышу.

— Отлично, — громко отвечаю я, и натыкаюсь на свое отражение в зеркале.

Мама дорогая, хорошо, что она меня не видит сейчас. Потрясающе прошел вечер, и все это написано на моем лице. Губы припухли, тушь слегка размазалась, а волосы… ну волосы очень даже сексуально растрепаны. Я быстренько открываю воду, чтобы смыть макияж.

— А как ваша суббота? — интересуюсь я, выбирая один из ее тюбиков крема.

— Немного странно, если честно.

— Правда? Что так?

— Джереми был сам не свой, а потом и вовсе ушел. Мы просто очень удивились, понимаешь? И настроение было уже не то.

Я замираю после ее слов. Мне становится как минимум не по себе, потому что я все еще ощущаю, как будто он внутри меня. Перед носом вертится его запах.

— А куда он ушел, он сказал?

— Нет. Он просто вскочил с места, вышел и больше не вернулся.

— Странно. — Я пытаюсь поддержать разговор. — Может, возникли срочные дела?

— Скорее всего, эти срочные дела связаны с его новой подружкой Керолайн. Так считает Йен. Но он мог бы и сам рассказать нам.

Вот тут я напрягаюсь не на шутку. Он, конечно, был со мной все это время. И он примчался ко мне, оставив своих друзей в замешательстве, мне чертовски приятно это знать. Но откуда взялась Керолайн? Что за Керолайн вообще?

— О, пока не забыла, — снова орет Джекки, — через три дня я лечу с Коулом в Париж, чтобы выбрать место для галереи. Наконец, мы с ним пришли к чему-то единогласно.

— Но ты не можешь! — теперь и я ору. — Ты что забыла про мой день рождения?

Она, наконец, выключает воду и выходит вся мокрая, обернутая в полотенце.

— Прости, дорогая.

О, нет, только не вздумай меня обнимать.

Но именно так она и делает. Я закатываю глаза. И вот я тоже мокрая.

— Другого времени нет, и Коул настаивает. Мы отпразднуем, когда я вернусь, ладно? — Я чувствую себя маленьким брошенным ребенком. — Мм, ты пахнешь мужчиной, — добавляет она, похлопывая меня по плечам, и я чуть не давлюсь собственной слюной. — Прими душ, ты вся потная. Как много танцев надо станцевать с одним и тем же мужчиной, чтобы впитать его запах, а? — подмигивает она, отлипая от меня. — Знакомый запах, кстати.

Мои ноги дрожат так, что вот-вот рассыпятся. Джекки удаляется из ванной, оставляя меня наедине с моими попытками переварить все, что она сказала.

Во-первых, кто такая Керолайн, и почему все думают, что Джереми сегодня поехал к ней? Во-вторых, я остаюсь праздновать свой день рождения без сестры? Просто прекрасно. А про запах, который ей так знаком, я даже думать не хочу!

Ах, да, еще кое-то. Мой телефон остался у Паркера на шезлонге, когда я швырнула его туда, чтобы пойти на разборки с Джереми. А еще на мне нет трусиков.

После душа я надела пижаму с котиками и завернулась в одеяло, чтобы мысленно снова очутиться на заднем сиденье Порше.

Все то, что он проделывал со мной сегодня, врезалось в мою память так основательно, что я долго не могла заснуть, воспроизводя и смакуя каждый момент с ним. Как он смотрел на меня порочным взглядом, как изгибались уголки его губ. Как он пел песню и бросался грязными словечками в мой адрес по пути домой.

Перед тем, как отключиться, я ловлю себя на мысли, что помимо нескончаемого возбуждения, я питаю к нему непонятные теплые чувства. Я расплываюсь в улыбке, думая о нем, и это не очень хороший знак.

Через полчаса после того, как я отвез Эви, я вернулся к дому Паркера, чтобы забрать ее телефон. Какого черта я это сделал, не знаю, но я почему-то хотел вернуть ей телефон сам. Возможно, искал повод.

Оказалось, что вечеринка приняла вполне ожидаемые для меня, но неожиданные для Молли, обороты. И среди кучки пьяных неудачников оказалось не так весело, как она могла подумать. Забрав ее из этой клоаки, я предложил отвезти ее домой, но она отказалась. Тогда я вызвал такси и убедился, что она в него села.

— Ты единственный, кому можно доверять. Эви так повезло с тобой, — сказала она, зевая, перед тем, как таксист надавил на газ.

Я вернулся в свою машину и крутил телефон Эви в руках, задумавшись над словами Молли. Зная о том, какой я, и какой образ жизни веду, она считает меня хорошим вариантом для своей подруги. Я усмехнулся. Как такое может быть?

Ладно, я не отправляю девушек в бассейн против их воли, надравшись как скотина, как это сделал Паркер под конец вечера. Но в списке грехов — это, наверное, самый безобидный, так что тот же Паркер просто невинная овечка по сравнению со мной. Я реально отдаю себе отчет в том, что недостаточно хорош, чтобы быть с такой девушкой, как Эви. Не просто недостаточно хорош, а ужасен. Тогда что я с ней делаю?

Не слишком ли поздно задавать себе этот вопрос? Возможно, стоило раскинуть мозгами перед тем, как ты трахнул ее на диване? Или хотя бы перед тем, как она взяла в рот твой член около часа назад?

Просто заткнись.

Ненавижу свой внутренний голос. Когда он у меня появился вообще?

Если такой мудак, как я не может быть с такой чудесной девушкой, как Эви Миллер, значит что? Правильно, значит, придется перестать быть мудаком. Потому что я хочу быть достойным ее. Впервые в жизни я чувствую что-то хорошее и не хочу упустить это.

После того, как мои родители сделали все, чтобы сформировать во мне нездоровое отношение к отношениям, я не заморачивался чувствами. Потому что участь любой парочки — разочарование. И предшествующее ему бесконечное вранье. И это то, что я ненавижу больше всего на свете. Плавали, знаем.

Так, например, мой отец лгал маме, что любит ее на протяжении всего моего детства, хотя «любил» в это же время маму моего друга. А мама лгала мне, что все хорошо, когда я постоянно слышал их ссоры. Пока он не сбежал в Испанию вслед за Марией Морено пять лет назад, а мама понеслась вслед за ним, и все это дерьмо, наконец, покинуло мои будни.

В итоге мы с Лукасом стали сводными братьями в начале этого года. А мама нашла себе кого-то в возрасте Лукаса, поэтому мало общается со мной последние полгода. Вероятно, догадывается, что я не буду называть папой парня, который чуть младше меня. Разве в этой семье мог вырасти нормальный человек? Посмотрите на меня.

И разве Эви заслуживает кого-то настолько испорченного? Дерьмо. Придется приложить усилия. Титанические усилия.

На следующий день я подъезжаю к университету, чтобы отдать Эвелине ее телефон. Да, ладно, чтобы увидеть ее. Я сильно соскучился. Не смотря на то, что сегодня воскресенье, я узнал, что девочки будут здесь, чтобы получить последний зачет перед каникулами.

Она выходит под ручку с Молли, которая указывает на меня. Я спускаю на переносицу солнцезащитные очки, чтобы лучше рассмотреть ангелочка, который приближается ко мне с хмурым выражением лица. Ее волосы собраны в милый хвостик, а серая юбка охрененно подчеркивает бедра. Я вынужден прочистить горло, когда она подходит ко мне вплотную и ждет, пока я подниму глаза от ее ног наверх. Пару секунд я торможу на ложбинке между грудями, а потом все-таки обращаю взор на ее личико.

— Наконец-то! — фыркает она, и фальшиво улыбается, склонив голову на бок. Я возвращаю свои очки на место. — Зачем ты забрал себе мой телефон, ты что, фетишист?

Такая дерзкая.

— Не очень-то вежливо, сладкая.

Странно, что она не требует назад свои трусики в таком случае. Ну или то, что от них осталось. Я ухмыляюсь. Она игнорирует мои слова.

— И тем не менее?

Молли машет мне в знак приветствия, я машу ей ответ, а затем убираю руки в карманы брюк. Эви оглядывается, чтобы посмотреть, с кем я взаимодействую за ее спиной, а затем снова сверлит меня своими изумрудными глазками.

— Если бы ты была хоть чуточку предусмотрительнее, то не бросала бы его где ни попадя, а еще лучше, не ходила бы с кем попало и куда попало, и это я сейчас не себя имею в виду. К тому же, я не забирал его. Молли дала его мне, чтобы я отдал тебе.

— Вы с Молли мне уже порядком надоели. Ну, и где он?

Она ждет, скрестив руки под грудью, лишний раз обратив мое внимание на ее декольте. Мой член радостно приветствует меня легким подергиванием. Не сейчас, чувак. Я достаю из кармана ее телефон, и когда протягиваю, она выхватывает его и убирает в сумочку.

— Я сделал что-то не так? Ты злишься на меня? Снова? — Я усмехаюсь. — За что на этот раз?

Я уже готов к «я хочу, чтобы ты ушел», «придурок». И к тому, что она вот-вот пошлет меня куда подальше, потому что нам было хорошо вчера вместе, и именно так она и делает в таких случаях. Но знаете, раз уж я решил быть хорошим парнем, то просто обязан устранить все дерьмо, которое встает между нами. Так что я открываю для нее переднюю дверь и тоном, не терпящим возражений, приказываю:

— Забирайся внутрь. Мы едем обедать. — Эви с недоверием смотрит на меня, а затем… слушается? Серьезно?

Пока она не передумала, я закрываю дверцу, огибаю машину, и сажусь за руль.

Похоже, я и правда облажался. Но она тоже хочет разобраться с этим, как и я. Это прогресс.

— Чтоб ты знал, я поехала с тобой только потому, что голодна.

— Прекрасно. Куда ты хочешь?

— Бургер Кинг.

Интересный выбор. Обычно девушки просят сводить их в дорогущий ресторан, перед тем, как запрыгнуть в мою постель. Быть может, они таким образом компенсируют себе утраченное достоинство.

— Замечательно. Мы закажем картошку, и ты будешь есть ее из моих рук, а соус слизывать с моего пальца, пока не насытишься. А потом мы поговорим, и ты расскажешь мне, где я накосячил.

— Я не хочу об этом говорить. Это бессмысленно.