— Я поговорить хотел, — сказал Митяй, и было слышно, как он затянулся сигаретой, — Что теперь делать думаешь?

— Не знаю. Бе-да-а, — протянул Антон, — Я уверен, у Бати осталось еще несколько верных ему людей, которые найдут меня и всю мою семью. И вырежут начисто.

— Тогда тебе пора рвать когти, — глубокомысленно заключил Митяй.

— Не учи, ученого. Сам знаю. Только у меня здесь дело осталось, незаконченное.

— Да наплюй на все, оно того не стоит.

— Нет, ты не понимаешь. Из-за этого я вылез из этой передряги и продолжаю до сих пор дышать.

Я напряглась, прекрасно понимая, о чем он говорит.

— А в чем дело — то? — спросил Митяй, — Мы с тобой как бы побратались, может, я решу твою проблему?

— Нет. Свои проблемы я решаю сам.

— Ты скажи, брат?

— Скажу! — пьяно гоготнул мой муж, — Вот ты мне ответь, как такая тварь как дядя Боря, может гулять по этой земле?

В следующую минуту послышался глухой удар, — кажется, мой муж получил по физиономии. Митяй не смог стерпеть оскорбления в адрес того, за кого не раз рисковал своей жизнью.

Было слышно, как Антон поднялся, сплюнул, и я уже представила его ухмылку на губах.

— Нормальный ход, — засмеялся он, — Но только ты дослушай до конца, прежде чем морду бить.

— Ну? — пьяно икнул Митяй.

Антон пересказал ему, как мы сидели в домике Бати, как я «во всем призналась», и как он решил, что выйдет оттуда, во что бы то ни стало, для того, чтобы отомстить.

Минуту была тишина, и эта тишина была громче тысячи барабанов. И я понимала, что Митяй не поверил ни одному слову, и сейчас правда откроется. Судьба распорядилась так, что никто не будет ждать моих объяснений.

— Брат, — вздохнул Митяй, — Я даю на отсечение башку, что все это поклеп.

— Ты хочешь сказать, что Ленка врет?

— Я тебе даю гарантии того, что дядя Боря не насильник, не извращенец и так далее. Ты лучше подумай, для чего твоя женушка могла тебе эта сказать. С какой целью?

После этих слов цель была понятна и дураку, а Антон дураком никогда не был. В секунду раздался душераздирающий рев, именно рев, так страшно мне не было, пожалуй, никогда.

— Лена!!! — кажется, стекла дрогнули.

Шаги протопали в сторону входной двери и, через полминуты, Антон влетел в комнату. За ним Митяй, еле вписывающийся в дверной проем. Мой муж стоял бледный, сжимая кулаки, не замечая боли в проткнутой ножом руке, хотя я не отвечаю, за цвет своего лица, возможно в бледности мы могли бы поспорить.

— Ты что натворила — то, а?

Главное пережить бурю, только как?

— Синица, брат, — спас положение Митяй, — Она спасла твою задницу.

— Ты даже не можешь себе представить, что я пережил, когда услышал это из ее уст! — взревел Антон.

— Между прочим, она дважды спасла тебя, убив сегодня своего отца.

Антон застыл, как вкопанный, а я вдруг осознала, до конца, до каждой клеточки мозга, то, что сейчас произнес мой защитник.

Я. Убила. Отца. Я убила. Я.

Рука, качающая колыбель. Улыбка. Слова утешения, когда я подвернула ногу в пятом классе.

Лешка. Чечня. Пистолет, летящая пуля прямо в меня.

Рука, качающая колыбель, безжизненно повисла….

Я подлетела к Антону на всех порах и выхватила пистолет из его кобуры. Не хочу с этим жить! Только не с этим!

Антон скрутил меня в железные объятья и это с одной-то рукой. Не успела!

— Лена! Лена, милая моя, успокойся! Митяй, уйди!

Меня прорвало, наконец-то, и я зарыдала в голос, продолжая вырываться.

— Не надо так, родная моя.

Я не хочу слышать. Не хочу. Не хочу.

— Ты спасла меня, милая, — продолжал он, — Я бы умер, если бы не ты. Солнце мое, я люблю тебя, слышишь? Ты самая хорошая, добрая…

— Я злая! Злая, твою мать! Не называй меня хорошей!

— Лена! Пожалуйста! — он заставил посмотреть ему в глаза, — Люблю тебя, я никогда не забуду, чем ты пожертвовала сегодня. Я знаю, знаю, как тебе плохо.

— Знаешь? — истерически рассмеялась я, — Ты убивал своего отца?

— Нет, но я убивал.

— Это не одно и то же, — я покачала головой, — Я чудовище.

— Значит, мы породнились.

Эти простые слова прекратили мою истерику, и я посмотрела ему в глаза. В глаза мальчишки, не хотевшего убивать. Он просто выбрал не ту дорогу, как в сказке: налево пойдешь — смерть найдешь, направо пойдешь…Он хотел просто жить, он хотел семью, которой у него никогда не было. У него есть я и Кира. И больше ничего не имеет значение.

— Помоги мне, — тихо прошептала я, — Я без тебя не справлюсь.

Он обнял меня крепко и нежно, положив мою голову к себе на грудь.

— Давай поженимся? — спросил он.

— Опять?

— Заново.

Я улыбнулась. У меня есть он и Кира, и мы начнем жизнь заново.

— Нас больше ничего не держит в этой стране, мы уедем. И я обещаю тебе, малыш, больше никаких игр с переделом власти не будет, — серьезно произнес он. — Я уже совершил ошибку и чуть не потерял вас.

— А Ян? Что будет с ним? Не убивай его, — тихо попросила я.

— Не собирался, — ответил мой муж, — Хотя легкой жизни здесь я ему не обещаю.

— Антон!

— Мы уедем, Лена! — прервал меня он, — А он останется, за ним, как и за нами, будет вестись охота. Братки не простят, он мент.

— Он столько раз спасал мне жизнь.

— Поверь, я ценю это, но не проси меня ему помочь. Я этого не сделаю.

Я отстранилась от него.

— Антон?

Он знал, о чем я его спрошу, было видно, как он напрягся и желваки заиграли.

— Наркотики, — просто сказала я, смотря ему в глаза.

— Да, — ответил он и сунул здоровую руку в карман, — Я не хочу тебе лгать. С начала, когда я только поднимался. И уже давно нет.

— Насколько давно?

— С тех пор, как ты родила.

Я вздрогнула и закрыла глаза.

— Война с Батей началась не только из-за тех придурков, — продолжил он, — Основная часть денег поступала ему в карман. Когда я отошел от дела, он существенно потерял. Я не буду рассказывать все те грязные махинации, как я это сделал…

— Да уж, уволь!

— Но я честен с тобой, — Тошка схватил меня за руку, — Я клянусь, что больше никогда не повторится тот ужас, что тебе пришлось пережить. Все кончено.


Все кончено. Мы уедем. Начнется новая жизнь. И я знаю, что посмотрю в глаза матери и промолчу. Она не понимала меня раньше, не поймет и сейчас. Правда убьет ее. Для нее он будет жить. Жить в ее памяти.


Поезд отправлялся через десять минут. Мы стояли обнявшись. Скоро я увижу Киру, я улыбалась, и кажется, была счастлива. Антон обнялся с Владом.

— Я не забуду тебя, брат, — тихо сказал Антон.

Мы уже заходили в вагон, когда услышали окрик.

— Уезжаешь, не попрощавшись, Лена?

На встречу к нам шел Ян. Голова перевязана, он прихрамывал.

— Я иду с миром, — предупредил он реакцию Антона.

А я смотрела на него. На человека, с которого все началось. На мужчину, который заставил меня чувствовать, впервые после смерти Алексея. Благодаря ему, я познакомилась с Тошкой. Нас так много связывало, и так много разъединяло.

— Как ты? — спросил он у меня, подойдя ближе.

— Нормально, — улыбнулась я.

— Все будет хорошо, — Ян дотронулся рукой до моего лица, а Тошка, как всегда напрягся. В доли секунды он обнял меня, отпустил и, развернувшись от перрона ушел.

— Ян! — крикнула я и он обернулся. — Прости меня!

Он долго смотрел на меня, а потом кивнул, прокричав на прощание:

— Прощай.

Вот и все. Муж обнял меня, и мы вместе зашли в вагон поезда.

— Мне предстоит долгое и неприятное путешествие, — тихо сказала я ему. Антон недоуменно посмотрел на меня, а я еще раз счастливо улыбнулась.

— Кажется месяц назад, в доме у Бати, мы с тобой перестарались, — пояснила я и положила руку на живот.

Муж подскочил, стукнулся головой о планку и глупо на меня уставился.

— Спокойно, — засмеялась я, — Дыши глубже. Думаю, это будет опять мальчик.

Он хохотнул и с медвежьей грацией обнял меня.

— Аккуратнее, мишка ты мой, косолапый, — пожурила я его.

— Я уже говорил, что люблю тебя?

— Сегодня нет.

Эпилог

Франция, Нант. Год спустя.

Моя дочь Катарина лежала в своей кроватке и спала, а я смотрела на нее. В большую и светлую детскую, прорывался луч летнего солнца. Вошла няня и улыбнулась мне.

— Идите, Елена Витальевна, я посмотрю за ней.

— Спасибо, — сказала я и потихонечку вышла. Спускаясь на первый этаж нашего шикарного особняка, я услышала голоса своего мужа и сына.

— Папа! Так не честно!

Антон рассмеялся, а потом увидел меня, подошел и поцеловал.

— Вы опять? — попробовала я строго спросить, но мне не удалось, и я хихикнула.

— Лен, он мужчина, ему нужно учиться стрелять, — возразил мой муж.

— Для чего, спрашивается?

— Ну, мама! — заканючил мой сын, — Пожалуйста, это ведь так интересно!

Я вздохнула, а Тошка добавил:

— А мы потом на охоту пойдем. Нет, ну, правда.

— Бандитом ты был, бандитом и остался, — взъерошила я его волосы.

— Еще скажи, что ты меня такого не любишь, — заключил самодовольно мой муж.

— Не знаю, не знаю, — я состроила сомнение на лице.

— Это что за «не знаю» такое? — подпрыгнул мой муж и в следующую минуту увлек меня на ковер и начал меня щекотать, а я рассмеялась, через секунду к нам присоединился Кирка.

— Так, мужчины, — вставила я свое слово между смехом, — Вы не забыли, что у нас сегодня урок французского?