Александра Пивоварова - Здравствуй, призрак!

— Милая. — прикосновение его рук заставили меня вздрогнуть, я не слышала, как он вошел, в ушах был лишь писк приборов и биение сердца.

— Матвей! — я нуждалась в нем, как никогда. Секунда и я оказываюсь в его крепкий объятиях, за эти дни он словно постарел на несколько лет: постоянный недосып и стресс дали о себе знать. Мы нуждались друг в друге, я чувствовала это. Парень зарылся носом в мои волосы еще сильнее прижимая меня к себе.

— Тебе нужно отдохнуть. — парень перевел взгляд на своего отца. — Сегодня он сможет побыть и без нас. — ему было больно, но этот человек никогда не скажет об этом. На нем снова любимая маска безразличия, спокойствия. Но он меня ему не скрыть правду… — На сегодня у меня больше нет дел, поехали домой. — парень переплел наши пальцы. Я не хотела оставлять Панду, но спорить с его сыном не имеет смысла, да и без этого достаточно проблем.

Мы молчали всю дорогу, но так было легче, сейчас любые слова излишни. Просто нечего сказать… Мне было достаточно ощущать тепло его руки на своем колене, это успокаивало. Не хочу его потерять, не хочу! Это не четно!

— Лиза! — стоило нам появится в гостиной, как Алена бросилась мне на шею.

Сейчас в университете небольшие каникулы и девушка на время перебралась в дом, они несколько раз приезжали с Витей в больницу, но после того, как подруга чуть не упала в обморок, врач не рекомендовал им появляться. Я была рада ее видеть, когда подруга рядом мне намного легче. На Викторе не было лица, он поприветствовал нас лишь небольшим кивком. Сейчас стены словно давили, не ощущалось былого спокойствия и уюта. Пока Настя отсутствовала на подругу взвалили обязанности по готовке, ведь жизнь остальных продолжается, хоть и без радости…

— Мне нужно тебе кое-что показать. — она шепнула мне эти слова на ухо так, чтобы не услышали парни. Девушка была взволнована, это настораживало меня.

У меня было от силы минут 10, пока Матвей уладить какие-то дела по телефону, мне не хотелось оставлять его надолго. Это неправильно с моей стороны. Алена осматриваясь по сторонам повела меня в комнату Якова Ароновича. Вчера я сама просила ее наведаться туда, чтобы назвать мне номер справки, которую врач не мог найти по их идиотской базе. Дорогущая клиника, а система, как и везде…

— Ален, может бы объяснишь мне, что происходит? — у меня начала кружиться голова, как только мы оказались у двери его комнаты, ноги словно отказывались слушаться. Я не хотела заходить туда без него.

— Это нужно показать.

Девушка подвела меня к самой дальней тумбочки, на которой красовался немного подвявший цветок, как символично. Подруга открыла самый нижний ящик, и я не поверила своим глазам, он был полон таблеток, выдавленных из пластин. Я старалась найти этому какое-то разумное объяснение, я отказываюсь признавать, что Панда своими руками подстроил все это.

— Я нашла их вчера, когда пыталась найти ту справку. Подумала, что ты должна это увидеть. — у подруги было какое-то виноватое лицо.

— Больше никому не говори об этом, они не должны плохо думать о нем.

Он врал мне, врал всем. Я была уверена, что он принимает все необходимые лекарства, как вообще он умудрился провернуть это? Я же почти всегда была рядом. Вот и всем непонятная причина, он просто добровольно отказался от лекарств, которые могли хоть на время продлить ему жизнь. Но зачем? Ведь его мучали из-за этого боли… Я не могу понять этого поступка, не могу найти хоть какое-то логическое объяснение, он просто собственными руками укоротил себе жизнь.

— О чем думаешь? — я мирно лежала на плече Матвея, пока тот накручивал на палец прядь моих волос.

— Почему все так? Почему все плохое случается так быстро? Ведь это не честно!

— В мире нет справедливости, не нужно ее искать. Рано или поздно это бы все равно случилось, мы знали, к чему все идет. — он словно старался своими словами убедить не только меня, но и себя же. — Отпускать человека, к которому ты привязан всегда очень тяжело, будь то смерть или же просто расставание. — от его слов мое сердце сжалось еще сильнее. — но все проходит, пройдет время и примешь эту действительность, тебе не будет так больно. — его внимание привлекла вибрация телефона, я почувствовала пустоту, когда он убрал свою руку.

— Что? — он молчал, лишь слушал своего собеседника и с каждой секундой его лицо становилось белее и белее. — Что?! — меня начало трясти, я боялась услышать эти слова, но должна была.

— Его больше нет…

— Матвей Яковлевич, вы уверены? — мужчина в сером костюме с недоумением смотрел на любимого, я была так погружена в свои мысли, что даже не запомнила его имя. — Вы понимаете, сколько это в денежных средствах? Если вы сейчас поставите подпись, то уже не сможете повернуть процесс. Даже лучшие юристы не смогут вам помочь. Вы хорошо подумали?

— Вы подвергаете сомнению мои слова? — все это время я сидела рядом с Матвеем, и он держал меня за руку, парень злился, но старался контролировать себя и не нагрубить. Он проявлял свои настоящие эмоции только когда мы оставались наедине, ему было тяжело, он мог часами прижимать меня к себе и лежать, зарывшись в мои волосы. Но даже так я чувствовала его силу, мы был нужны друг другу и сейчас мы были постоянно рядом. Даже сейчас, когда братьев вызвали к юристу отца для оглашения завещания, Матвей взял меня с собой, он не хотел оставлять меня одну не на минуту.

Семен сидел чуть дальше и смотрел в одну точку, сейчас его также, как и младшего не интересовали деньги, каждый переживал внутри настоящее горе. Семен винил себя во всем, он считал, что из-за постоянного стресса, который он устраивал отцу болезнь прогрессировала быстрее. Никакие слова сейчас не помогали переубедить его, никто не считал его виноватым. Я впервые увидела их скупые мужские слезы на похоронах. Не было какой-то пышной церемонии, на семейном совете мы решили, что в последний раз Панду увидят только самые близкие люди. Именно в тот момент я поняла, как сыновья любили его, хоть и не показывали, они всегда старались быть холодными, отстранёнными, но внутри им требовалась его любовь. Сейчас дом завален цветами, слова поддержки прилетают со всех уголков мира, смерть Якова Ароновича подняла настоящую шумиху в прессе, всех интересовали только деньги, интересовало, кто же станет его приёмником и унаследует состояние.

Тяжелее всех пришлось Алисе, Марине и Семену пришлось долго подбирать для дочери правильные слова, смерть дедушки стала для нее ударом, девочка почти день проплакала у себя в комнате, она отказывалась признавать это. Она кричала, что дедушка еще слишком молод и он не мог умереть, кричала, что мы все ошиблись, а наши сердца в это время готовы были остановиться. Я не думала, что будет настолько тяжело… Последние дни в доме практически никто не спал, всех мучали кошмары, утром мы приняли тяжелое, но единственное верное решение. Завтра Марина, Семен и Алиса вернутся в их дом, Настя поедет с ними и теперь будет работать на эту семью, Виктор перейдет работать в компанию Матвея, ну а я с любимым переедем в его квартиру. Теперь дом будет служить подобием дачи…

Смерть Якова Ароновича еще больше сблизила братьев, они решали все вопросы вместе, мы не слышали больше никаких споров и разногласий, они действовали, как отлаженный механизм. Если женская часть дома могла спокойно убиваться своим горем, то мужской пришлось решать все дела и лишь вечером, оставшись наедине со своими любимыми они могли выдохнуть и вспомнить о боли.

— Нет, я хочу уберечь вас от ошибки. — в руках любимого оказалась ручка, секунда и на документе появляется его размашистая подпись.

— Уберегите себя. Мы закончили?

— Да. Поздравляю, Семен Яковлевич, теперь вы единственный наследник состояния. Через десять дней вы сможете получить все необходимые документы. Уверен, что ваши старания смогут привезти фирмы к еще большему процветанию, как и хотел ваш покойный отец.

Я знала о планах Матвея, он поделился ими со мной еще вчера вечером. Это был его выбор, для меня не имеет значения сколько у этого человека денег, я полюбила его не за материальную составляющую. Матвей привык отпускать прошлое и этот случай не стал исключением, для него принять наследство отца, это застрять во временной петле, постоянно возвращаться к прошлому и вспоминать эту боль. Он еще молод и сможет всего добиться сам, любимый уверен, что Семен справиться со всем лучше и ему этот бизнес нужнее, у него уже есть семья и больше нет права на ошибку. Пока мы ехали к нотариусу браться долго разговаривали на эту тему, Семен уговаривал Матвея отказаться от этой, по его словам, идиотской затее. Он хотел поделить все поровну.

— Ты не должен был этого делать. — сейчас за окном сплошная слякоть, снег больше не падал, а то, что уже лежало на земле провалилось в непонятную серую массу, это еще больше навивало тоску. Слез больше не было, лишь пустота. — Знаешь, нужно было хорошенько врезать этому юристу. Он нашёл повод для поздравления… Урод. — сейчас я была согласна со старшим.

Самое интересное то, что никто не знал, что делать дальше, словно в одну секунду все оборвалось и жизнь остановилась. Все потерялись. Пустота поглощала изнутри, не давала нормально мыслить. Пошла уже неделя с его похорон, а кажется, что все было только вчера. Помню, как после звонка врача, мы с Матвеем сорвались в больницу по дороге вызванивая Семена, помню эту душную палату и бездыханное тело на белоснежных простынях, тогда мне показалось, что на лице мужчины застыла улыбка. Помню взгляд врача и его слова соболезнования… Панда сам сделал этот выбор, и сейчас я даже могу его понять. Он добился желаемого и смог спокойно воссоединиться со своей единственной любимой женщиной. Его целью было объединить семью и это произошло. Он хотел, чтобы его тело похоронили рядом с их матерью, так и произошло… Я уверена, что сейчас они вместе и счастливы…