- Колесо так колесо. Поедем туда или дойдем пешком?

- Давай прогуляемся через парк, - решила я.

Пару минут спустя мы шли по мощеным парковым дорожкам, освещаемым фонарями да причудливыми инсталляциями, что рождались от отсвета гирлянд, развешанных по верхушкам деревьев.

Мы двигались молча, в неловкой тишине, когда, вроде бы, и хочется что-то сказать, но не знаешь, с чего начать. Волков прервал молчание первым.

- Твои родители всегда так себя вели? - полюбопытствовал он, кинув на меня взгляд искоса.

- Всегда, - передернула я плечами. - Они искренне считают, что я должна жить так, как им кажется правильным. Так, как жили они сами.

- Наверно, когда они узнали о твоей беременности, это было что-то страшное, - заметил Олег участливо.

Я вскинула на него глаза. В его взгляде светилось понимание и… сожаление. Он ступил на зыбкую почву, коснувшись темы, которая раньше была под запретом, но я не стала этого избегать. Был ли тому причиной вкусный ужин или то умиротворение, которое испытывала сейчас, шагая с ним рядом, но я вдруг поняла, что могу говорить спокойно обо всем, что было. Даже более того - хочу говорить. Потому что у меня самой тоже было множество вопросов.

- Страшное - не то слово, - ответила я, пожав плечами. - Было все - и крики, и слезы, и угрозы. Они долго не верили, что я не помню, от кого забеременела. А потом была беготня по врачам, психологам и… попытка осознать, что все это действительно со мной случилось. Что это не кошмарный сон.

- Мне очень жаль, - произнес Олег глухо. - Я искал тебя после той ночи, но… - Волков лишь развел руками, выказывая этим жестом свою беспомощность лучше всяких слов.

Я остановилась и, запрокинув голову, чтобы видеть его лицо, задала тот единственный вопрос, что вертелся сейчас на уме:

- А зачем?

- Зачем что?

- Зачем ты меня искал?

Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на меня - прямо и открыто.

- Чтобы попросить прощения. А еще потому, что понял - не хочу, чтобы наше знакомство заканчивалось... на этом.

Он поморщился, словно укоряя себя за что-то, а я, отбросив все, что мешало говорить прямо и откровенно, задала главный вопрос:

- Знаешь, а я все хотела тебя спросить - ты со всеми женщинами поступал так? Просто беря то, что хотел?

- Нет.

Краткое, емкое отрицание, в котором было больше веса, чем в миллионе других слов. Криво усмехнувшись, я заметила:

- Вот это мне повезло.

Волков провел по волосам рукой, уже привычным жестом, как всегда делал, видимо, когда ощущал себя растерянным, потом сказал:

- Ди, я могу еще бесконечное число раз сказать, как мне жаль, но это уже ничего не изменит. И такое действительно было со мной впервые, чтобы я настолько себя не контролировал. Я не должен был так поступать, но...

- Но поступил, - спокойно заметила я.

- Да. Просто... вероятно, никто так меня не заводил раньше.

Мне, наверно, стоило рассердиться, но вся прошлая боль сейчас странным образом молчала. Возможно, мысль, что Волков никого другого так не хотел, приносила мне какое-то извращенное удовлетворение.

- Идем на колесо, - пробормотала я и, решительно расправив плечи, зашагала вперед.

Когда Олег, первым запрыгнув в кабинку, подал мне руку, и колесо, дрогнув, пошло на очередной круг, я практически одними губами прошептала:

- Вообще-то, я боюсь высоты.

И когда его руки вместо ответа опустились мне на талию, крепко прижимая к себе, я вдруг поняла, что именно этого и искала - ощущения надежности. И что к этим рукам, обнимающим меня, не чувствую прежнего отторжения. Более того - внутри зарождалось хрупкое доверие. Откинув голову Волкову на плечо, я заставила себя посмотреть вниз. И поняла вдруг, что сегодня тот день, когда я впервые за всю жизнь ничего не боюсь.

И, видимо, тот человек.


Часть 27. Олег

- Олег Владимирович! К вам… посетительница.

Новая секретарша Татьяна, видимо, до сих пор не особо понимала, что к чему. Или же просто я упустил тот момент, когда стоило посвятить ее в курс дел более глубоко. Она мялась, а я уже понимал, что ничего хорошего от этой самой посетительницы ждать не приходилось. И даже представлял, кто именно заявился ко мне в офис.

Хотя, наверно, это было даже к лучшему. После той поездки на аттракционе с Дианой, многое изменилось. И пусть я не торопился, пусть между нами ничего особо не произошло, я чувствовал, что иду верным путем.

- Олежа! Что за церемонии? - недовольно возвестила Ви, входя ко мне в кабинет без обычного на то разрешения.

Я кивнул Тане, давая понять, что все в порядке, и когда секретарша вышла и закрыла за собой дверь, поднялся навстречу Летти.

- О, наверно, ты ожидала, что свою будущую жену я буду впускать в свой кабинет в любое время дня и ночи?

Мой тон был ледяным и насмешливым. Я знал, что подобного Летти терпеть не могла. Вот и теперь на ее лице сначала появилось выражение недовольства, потом его сменила растерянность. А следом Ви улыбнулась самой елейной и искусственной из своих улыбок.

И как только я мог с ней встречаться и думать о том, что она когда-нибудь сможет стать моей женой? Нет, конечно же, я совсем не допускал и мысли, что это воплотится в жизнь, но… Но ведь прикидывал мысленно, каково будет назвать Виолетту своей супругой.

И раньше мне это казалось вполне вероятным, а вот сейчас… Сейчас, с появлением Матвея и Дианы, все встало на свои места.

- Твою будущую жену? - промурлыкала Летти, подходя ко мне.

Она заняла место на моем столе. Положила ногу на ногу и взглянула на меня со все той же выбешивающей улыбкой. С одной стороны - не бросалась на шею, и на том спасибо. С другой - наверняка понимала, что сможет меня обыграть и получить себе с потрохами.

- Да, мне тут сорока на хвосте принесла, что ты не просто распространяешь эту фейковую новость, но еще и выбираешь себе свадебное платье.

Я потер подбородок, откинувшись на спинку кресла. Сам же цепко следил за выражением на лице Виолетты, и когда она поморщилась, понял, что попал в цель.

- А что в этом плохого? - подернула плечами Летти, грациозно поднимаясь со стола и подходя к окну.

Заложила руки в карманы модного короткого полукомбинезона, распрямила спину.

- Твоего сына я приму. Сможешь перечислять ему алименты, если ты об этом, - сказала Ви, и я застыл, приподняв брови.

То есть, мне разрешали оставить Матвея в качестве того, к кому раз в месяц будет уплывать часть семейного (как надеялась Летти) бюджета?

- Я не знаю, почему вообще с тобой это обсуждаю, - признался, поднимаясь на ноги и подходя к двери. - Хотя, вру… знаю. Мне очень любопытно понять, с какого хрена люди считают, что могут что-то решать за других, не спрашивая и не вникая в их истинные желания?

- Олежа… я уверена, что так будет лучше для всех! И для твоего ребенка тоже. Ведь у него теперь появятся деньги. Мы не будем скупиться, обещаю!

Летти подошла ко мне и, когда я предпринял попытку открыть дверь, чтобы указать Ви направление, положила руку на мою ладонь.

- А я рожу тебе другого сына. Или дочь. А лучше - двоих детей. И ни слова не скажу против твоего нынешнего ребенка, клянусь!

Видимо, на моем лице отразилось все, что я думаю по этому поводу, потому что Летти сначала отшатнулась, потом - взглянула на меня с неверием.

- Будь добра, покинь мой кабинет и забери с собой весь свой маниакальный бред. Никаких детей, кроме Матвея, мне не нужно. А когда я захочу еще одного ребенка - мне его родишь вовсе не ты, поверь.

Процедив эти слова, я приготовился к тому, что Ви выдаст еще что-нибудь. Но она лишь окинула меня взглядом, в котором была вся ненависть вселенной, и вышла прочь из моего кабинета.

Тогда я надеялся, что навсегда.


- Олег?

Диана отступила в удивлении, но потом глаза ее прищурились и она… улыбнулась.

- А я-то думала, почему мама сегодня забрала Матвея, и, главное, почему он был совершенно с этим согласен.

Она покачала головой, опустила ее, и волосы упали на лицо. Почти как тогда, когда пришла с нашим сыном благодарить меня за то, что я спас Матвею жизнь.

- Небольшая диверсия, - признался я, усмехнувшись.

От реакции Ди почувствовал себя спокойнее, хотя, стоило признаться, совсем не ждал, что путь к завоеванию этой женщины будет лишен терний.

- И зачем все это? - склонила она голову набок.

- Собирайся. Поедем поужинать вдвоем.

У Дианы на лице отобразилось то, чего я так боялся - смятение, перемежающееся испугом. Впрочем, эти чувства быстро исчезли и она спросила:

- Куда?

- В один из моих ресторанов. Там нам никто не помешает.

Я даже подумал, было, что Ди откажется, и сам растерялся, не представляя, что делать, если вдруг она ответит категорическим «нет». Разворачиваться и ехать домой?

Возможно. Только в этом случае я бы напрочь не понимал, как действовать дальше.

- Дай мне пять минут, - сказала все же Диана, и когда повернулась и скрылась в недрах квартиры, я выдохнул с облегчением.


- Это был самый вкусный лосось, который я пробовала! - с жаром заявила Диана, пригубив белого вина и откидываясь на спинку дивана.

Мы с Ди провели прекрасных пару часов, уплетая блюда, приготовленные на кухне моего ресторана, наслаждаясь вином и компанией друг друга. Болтали обо всякой ерунде, и это мне сейчас казалось наиболее верным.