Он смотрел на меня и молчал. Мрачно так, и смотрел мрачно и молчал также. А я задохнулась. Неожиданно так пусто стало внутри, и я дышала, дышала, а воздух пустоту никак не заполнял. Отвернулась, когда поняла, что глаза наполняются слезами обиды. Антон молчал слишком долго, и даже когда он спустя полминуты подошёл ко мне и сделал попытку обнять, исправить это уже ничего не могло. Я лишь плечами неуютно повела, и опять же дышала, надеясь, что сдержусь и не разревусь у него на глазах.

Антон плечи мои погладил, в ухо мне горячо подышал, очень старался меня смягчить.

— Малыш, я тебе обещаю… Ты моя девочка, неужели я дам тебя кому-нибудь в обиду?

Это было сказано совершенно некстати, было неуместно, и даже прозвучало не трогательно. Но я приняла это подобие извинений, что мне оставалось? Но решила, что и Антону придётся кое-что принять.

— Я отработаю месяц… Или две недели, сколько понадобится. И я больше не буду это обсуждать.

Он всё же попытался поспорить, Антону моё заявление явно по душе не пришлось, но я опять же его перебила:

— Мне это нужно, Антон. Варить следующие три месяца тебе борщи в ожидании своей участи, я не собираюсь. — Я снова плечами повела, на этот раз более решительно, схватила со стола свою косметичку, и ушла в спальню. И даже дверью не хлопнула, просто села на постель и просидела так, — без слёз, не двигаясь, — минут пять. Ну, и где было его «люблю», когда оно было мне так необходимо?

Позже мне пришло в голову, что это наша первая серьёзная ссора. Настолько серьёзная, что весь оставшийся вечер мы обходились односложными предложениями, а за ужином и вовсе уткнулись каждый в свой телефон. Это уж точно никуда не годилось, но как-то выходило так, что сказать нечего, ни мне, ни ему. А я, дура такая, ещё сегодня днём говорила папе, что у меня замечательный муж. Поторопила события.

— Дурдом какой-то, — проговорил Антон, когда мы спать ложились. Я стукнула кулаком по подушке, повернулась к нему спиной и… стала ждать, когда он придвинется, с намерением помириться. Но Антон этого не сделал, он тоже спиной ко мне повернулся, и это уже было непростительно. А он ещё и сказал, двумя словами свалив всю вину на меня: — Как хочешь.

Правда, утром я проснулась уже не душимая злостью и негодованием. Антон поднялся первым, и на своей прикроватной тумбочке я нашла стакан свежевыжатого сока. Я приподнялась на локте, минуту этот стакан разглядывала, после чего пришла к выводу, что это хорошая попытка помириться. И поэтому, выглянув на минутку из спальни, обычным голосом оповестила:

— Антоша, я проснулась. Душ приму и приготовлю завтрак!

Муж показался с кухни, голову поднял, чтобы меня видеть, и мы ненадолго встретились глазами. Секунда, две, и Антон улыбнулся.

— Не торопись, у меня время есть.

И всё бы, наверное, закончилось хорошо, мы, если бы не помирились, то смогли бы друг друга простить, но когда я вышла из душа и спустилась вниз, обнаружила на кухне незваного гостя. Точнее, гостью. Даже на пороге запнулась, совершенно не понимая, что Алиса в такую рань делает у нас дома. По её меркам девять утра было ранним утром. А она сидела на высоком стуле у окна, с улыбкой королевы красоты, причём официально победившей всего полминуты назад, и одета была так откровенно, что даже я невольно остановила взгляд на её груди под полупрозрачной кофточкой. Что уж говорить о моём муже, в конце концов, Антон лишь мужчина, но к его чести, если и таращился, то посмеивался при этом, а увидев меня, широко улыбнулся.

— Посмотри, кто приехал, — сказал он мне, а в голосе насмешка.

Я на сестру посмотрела, кивнула, стараясь выглядеть приветливой.

— Здравствуй, Алиса. — Но не преминула уточнить: — Ты рано.

Улыбка Алисы стала несколько натянутой, и я про себя съязвила, что в этом нет ничего удивительного, меня она явно видеть не рада в отличие от Антона. Но что я могу изменить? Вместо этого ответила на быстрый поцелуй мужа, когда тот ко мне потянулся. Взглянула на кофеварку за его спиной.

— Ты сварил кофе? — Он кивнул, при этом мы взглядами встретились, и «поговорили» о своём. Всего секунда, но дышать мне стало определённо полегче. Я даже по щеке его потрепала, а после обернулась на сестру, которая довольство к этой минуте несколько подрастеряла. — Так что случилось, Алиса?

— Ты совсем не рада меня видеть, — вроде укорила она. При этом смотрела опять же мимо меня. Антон стоял рядом со мной, глаза опустил к экрану своего смартфона, но услышав тон гостьи, усмехнулся, не скрываясь, и сказал:

— В такую рань, Лиса, никто гостей не жалует.

— Можно подумать, я вас из постели вытащила!

— Спасибо тебе хоть за это.

Я открыла холодильник, оглядела содержимое, и решила, что должна проявить гостеприимство, как хозяйка, поэтому спросила:

— Алиса, ты будешь с нами завтракать?

— Конечно, — вроде бы удивилась она. Спрыгнула с высокого табурета, подол лёгкой шёлковой юбки взлетел вверх совершенно неприлично и при этом абсолютно невинно. Как могло бы показаться, но мне так совсем не показалось. Я на Антона взглянула, он набирал сообщение, и ни на кого не смотрел. Поэтому я указала рукой на стол, предлагая Алисе присесть.

— Садись. Я приготовлю гренки, — это я уже Антону сказала. Он никак не отреагировал, только едва ощутимо коснулся рукой моей спины.

— Так зачем ты пожаловала? — спросил он через пару минут у Алисы. Телефон в карман брюк сунул, налил в два стакана сок, и один подал гостье.

Алиса мило ему улыбнулась, а я подумала, до чего же хищный у неё маникюр — алый глянцевый лак на длинных ногтях.

— К тебе.

Я хмыкнула. Кто бы сомневался!

— А в офис не могла приехать?

После такого заявления я на мужа посмотрела. Ещё не хватало! Лучше уж пусть домой приходит.

Алиса пожала плечиками, а свой взгляд остановила на мне. Окинула долгим взглядом моё домашнее шёлковое платье.

— Я хочу, чтобы ты поговорил с мамой, — сказала она Антону.

Тот вскинул брови, выглядел не слишком заинтересованным, но любопытство проявил.

— О чём?

— О клипе! Ты мне обещал.

— А, клип. Если честно, я совсем забыл.

— Конечно, ты забыл! — Её голос наполнился обидой. — Ты ведь занят. Все заняты! — Алиса вздохнула. — Все, кроме меня.

Я поставила на стол чашки для кофе и сахарницу, кинула на сестру взгляд.

— Продюсеры не бьют в набат?

Антон не удержался от смешка, но глянул на меня предостерегающе, а вот взгляд Алисы был свирепым.

— Ты в этом ничего не понимаешь.

— Не понимаю, — не стала я спорить.

— И что мать? — перебил её Антон. — Денег не даёт?

— Говорит, что это необоснованные траты. Как можно так сказать о карьере дочери?

— Любая мать имеет право на своё мнение.

— А я не имею права на своё мнение?

— Лиса, что ты хочешь от меня?

— Уговори её, ты умеешь.

Антон пил сок, сделал на пару глотков больше, не сводя с Алисы глаз, а когда понял, что его молчание слишком явно, улыбнулся.

— Что значит «умею»? Сейчас не та ситуация, не думаю, что твоя мать станет меня слушать.

Алиса недовольно нахмурилась, облокотилась на стол и отодвинула от себя стакан.

— И что мне делать? Антон, она невыносима стала!

— В каком смысле?

— Она считает, что вправе распоряжаться моей жизнью. И моими деньгами. Это ведь мои деньги, Антон! Моя часть наследства, и я могу поступать с ними так, как считаю нужным. Разве нет? — Она неожиданно ткнула в меня пальцем. — Почему ей никто не указывает?

— Может, потому, что я веду себя как взрослая? — рискнула предположить я, что вызвало у Алисы лишь пренебрежительную усмешку.

А Антон её успокоил:

— Ей указывают, не сомневайся, у неё для этого я есть.

Я посмотрела на него, а он заговорщицки улыбнулся. В ответ на это я грохнула на стол большую тарелку с гренками.

— Так ты поговоришь с мамой? — напомнила о своих тревогах Алиса.

Антон вздохнул, после чего качнула головой.

— Вряд ли, лисёнок. Я не думаю, что в данных обстоятельствах Марина оценит моё вмешательство. Это раньше я… кхм, имел возможность в чём-то её убедить, когда твой отец со мной соглашался, а сейчас…

— Тогда дай мне денег.

Я поневоле замерла, глаза на сестру вскинула, удивлённая её требованием и таким простым для неё решением. Но ещё больше меня удивил ответ мужа, когда тот не сказал ей твёрдого «нет». Он помолчал, затем промямлил:

— Я подумаю.

Из-за этого «я подумаю» и проснулся мой интерес.

— А сколько стоит снять клип? — спросила я.

Антон уставился на меня, выражение на лице было серьёзным, а вот глаза смеялись. Но Алиса вопроса не оценила, тут же ощетинилась и с возмущением поинтересовалась:

— А как это касается тебя?

Я хмыкнула, упёрла руку в бок и сообщила:

— Извини, милая, но в данный момент ты просишь денег у моего мужа. У нас общий бюджет, так что меня это касается.

— Девочки, не ссорьтесь, — попросил Антон, хотя в его голосе ни намёка на миролюбие не проскользнуло, скорее уж он наслаждался происходящим. Посмеивался в сторонку и ухмылялся. Потом руки мне на плечи положил, попросил: — Садись за стол. Я за вами поухаживаю.

За стол я села, и мы с Алисой уставились друг на друга, и у каждой на уме был ворох претензий. Я заметила, как Алиса расправила плечи, явно с намерением продемонстрировать пышную грудь в смелом вырезе кофточки, улыбнулась мне с узнаваемым материнским высокомерием, а я в ответ схватила Антона за галстук, как только он оказался рядом, заставила наклониться ко мне и поцеловала в губы. Он крякнул, глаза закатил, а когда выпрямился, попросил:

— Перестаньте обе.

— Антон, я умру! — с угрозой предупредила Алиса, а я мысленно пожелала ей сделать это прямо сейчас. Правда, уже через минуту в этом раскаялась и даже удивилась тому, какая я, оказывается, жестокая. Это моя младшая сестра… но она меня безумно бесит.