Зловоние, донесшееся из одной комнаты, вызвало у Коррадино приступ тошноты. На кровати, скорчившись, лежал Нунцио деи Вескови. Он завернулся в покрывало, промокшее от желчи. Половину его лица съела «французская болезнь». Сифилис. Князь умирал. Он, задыхаясь, смотрел на Коррадино, и стеклодув не сразу его понял. Лицо Нунцио было ужасно: болезнь уничтожила большую часть губ. Шипящие и взрывные звуки ему не давались.

— …ино.

Рука, похожая на клешню, потянулась к столику возле постели. Там стояла бутылка с вином и пыльный кубок, на дне которого плескалась какая-то жидкость. Бог знает сколько времени прошло с тех пор, как князь видел перед собой человека.

Коррадино перекрестился и налил вина. В кубок упала оса, но, похоже, это было не важно. Князь слегка приподнялся. Судя по всему, движение причиняло ему страшную боль. Выпил. Вино, словно кровь, полилось из безгубого рта. Коррадино знал, что жить князю осталось недолго.

— Анджелина? — задал он единственный вопрос.

— …уме-ла.

Коррадино повернулся, чтобы уйти. Он так и предполагал. Он собирался прислать к Нунцио священника: больше он ничем не мог ему помочь.

— П… и… одах.

Ужасный шепот остановил его. Коррадино повернулся.

— А ребенок?

— В… ета… и-юте… че-ть сем-и… ни-ому.

Хорошо. Он был готов. Коррадино кивнул, молча соглашаясь хранить секрет.

— Имя?

— …Леоно-а… Манин.


Какая ирония!

У нее мое имя.


Нунцио скончался у него на глазах. Коррадино не проронил по князю ни слезинки, да и по Анджелине грустил недолго: он уже два года оплакивал ее на Мурано. К тому же по-настоящему он ее не любил. Коррадино никого еще не любил. Впрочем, он пошел в приют при церкви Санта-Мария-делла-Пьета посмотреть на двухлетнюю Леонору Манин. Там он и влюбился впервые в жизни.


На пристани Сан-Заккариа, при входе на пьяцетту Сан-Марко, высятся две белые колонны. На одной из них стоит фигура святого Феодора Константинопольского, а на другой — химера с крыльями. Город освятил ее и назвал львом Святого Марка. Лапа льва покоится на книге, на страницах которой написано «Pax Маrсе in Tibia», то есть «Мир тебе, Марк». Это легендарное приветствие ангелов, назначивших Марка святым покровителем Венеции. Из далекой Сирии везли три колонны, но одна из них утонула при разгрузке и с тех пор лежит на дне лагуны. В тот день, когда Коррадино впервые увидел свою дочь, на корабль, возвращавшийся домой в Африку, грузили жирафа, худого и усталого после трех лет скитаний по дворам Милана, Генуи и Турина. На длинную шею накинули множество веревок. Животному надо было подняться к кораблю по двум ступенькам, скользким от дождя. Жираф свалился в лагуну, так же как и третья колонна за несколько столетий до него. Благородная голова животного торчала над водой, влажные карие глаза дико вращались, черный язык глотал соленую воду. Животное захлебывалось. Собравшаяся толпа тянула его за веревки, но неуклюжие ноги жирафа мешали спасению, и спустя час животное умерло. Жираф погрузился на дно лагуны, и тяжелая голова на длинной шее опустилась на утонувшую африканскую колонну.

ГЛАВА 6

ЗЕРКАЛО

Нора смотрела на собственное отражение и понимала, что совершила ужасную ошибку. Ей не следовало приходить. В ее глазах больше не было решимости.