Дверь внезапно растворилась – на пороге стоял Денис.

– Мне сказали, ты здесь, – сказал он, обращаясь к Даниилу, – Чем это вы тут занимаетесь?

– Мы? Да так… – смутился Даниил, – Энергетический кокон укрепляем…

Денис скептически усмехнулся.

– Понятно всё с вами…

Домой Даниил шёл в сопровождении своего нового друга. Он удивлялся, как свободно говорит обо всём, о чём не мог говорить ни с кем, с этим незнакомым ему, в общем-то, парнем.

– В ближайшем будущем мы планируем открыть школу магии и эзотерики здесь, в Архангельске, – говорил Тассадар, – Наша цель – спасти человечество от регресса. Ты посмотри: все же мёртвые ходят, сами себя не знают… Люди разучились летать…

– У меня есть подруга, она не разучилась, – сказал Даниил.

– Приводи её завтра в профком, – велел Тассадар, – Кстати, вот и мой автобус. Я ведь в Северодвинске живу, каждый день в универ вот так по полтора часа мотаюсь. Неудобно, а что делать…

Он заскочил в автобус. Даниил задумчиво проводил взглядом красные хвостовые огни исчезающего за поворотом транспорта и медленно побрёл к Обводному.

Глава 32

Настя, хоть и общалась с Оливой не так близко, как Яна, знала её дольше. Ещё с начальной школы, когда, классе в четвёртом, к ним привели новенькую — плохо одетую низкорослую девочку с полуазиатским лицом и небрежно заплетённой сзади косой. Судя по неряшливой, одетой кое-как и зажатой худенькой фигуре девочки, можно было легко предположить, что ребёнок этот никому не нужен. Даже учительница, если б не знала, что у новенькой Филимоновой оба родителя — дипломированные инженеры, подумала бы, что она беспризорница.

Дело было на перемене. Дети с визгом гонялись друг за другом, перепрыгивая через парты, а Олива сидела на своём стуле, зажав в руках ранец, и со страхом озиралась вокруг себя.

— Эй, ты! — дёрнул её за косу какой-то толстый мальчишка, — Откуда такая китаёза взялась? Как фамилия?

— Фи… филимонова… — пробормотала она, глядя исподлобья.

— Ха-ха, Филипок! — мальчишка вспомнил, как на предыдущем уроке они читали рассказ «Филипок» о бедном плохо одетом мальчике, который надел тятин малахай и пошёл в школу.

— Точно-точно! Филипок! — поддержали его товарищи.

Так и приклеилась к ней с тех пор эта обидная кличка. Приклеилась — и не отпускала в течение десяти лет.

А ещё, с самого же первого дня, одноклассники поняли, что над Филипком можно безнаказанно издеваться сколько угодно и кому угодно. Ведь она была и меньше всех в классе, и физически слабее, поэтому не могла дать сдачи. Её дёргали за косу, прилепливали к её волосам жвачку, пихали ей в ранец огрызки от яблок, прятали сменку в сливном бачке унитаза. Родители Оливы никогда не приходили в школу разбираться. Быть может, просто потому, что не знали. А может, и не хотели знать.

Настя, соседка Оливы по парте, упитанная розовощёкая девочка, жалела её и иногда защищала. Но даже она порой не могла удержаться от соблазна назвать её Филипком и как-нибудь подшутить над ней.

Как-то раз Олива пришла в школу в драной кофте и без юбки. В классе, естественно, это произвело фурор. И тогда учительница, отведя её за шкаф и дав ей какую-то тряпку обернуть вокруг талии вместо юбки, начала задавать вопросы.

— Как получилось, что ты пришла в школу в таком виде? Ты же понимаешь, что так ходить нельзя?

— Я знаю, — Олива опустила голову. — Просто юбка потерялась.

— Как это потерялась? И почему ты приходишь в школу непричёсанная?

— Я причёсываюсь, — отвечала Олива.

— Сама?

— Ну да, — она вскинула глаза на учительницу, не понимая, чего же от неё хотят.

— А родители твои куда смотрят? Почему они не следят за твоим внешним видом? Они что — так сильно заняты на работе, что не могут утром собрать ребёнка в школу?

— Мама занята на работе. А папа всё время пьяный, — прошептала девочка.

— Вот оно что, — учительница нагнулась к ней, — Придётся мне побеседовать с твоими родителями, Филимонова.

— Не надо!.. — в глазах Оливы плеснулся ужас, — Я, я больше не буду так приходить, только не надо родителей...

— Почему?

— Бить будут, — последовал ответ, — А я, честное-расчестное, больше никогда в школу без юбки не приду...

И Олива, правда, больше не приходила в школу без юбки. Но следить за собой как следует так и не научилась. Надо ли говорить, что в старших классах, когда юноши уже начали замечать девчонок и приглашать их в кино — Оливу все школьные романы обошли стороной!

Настя была, пожалуй, единственным человеком в школе, который, хоть и из жалости, но всё же дружил с Филипком. Яна появилась позже, в классе десятом.

Теперь, конечно, Филипок, хоть и с опозданием, но начал меняться. Появилось стремление следить за своей гигиеной, одеваться чисто, причёсываться тщательно. Настя знала, что причиною этому — Даниил. Но, после того, как она побеседовала с ним в аське, уже была не уверена, хорошо это или плохо. Она объяснила ему всю ситуацию с Оливой и её чувствами к нему, однако реакция на это Даниила была весьма своеобразной.

— Скажи Оливе, чтоб не парилась. Вот прям щас позвони и скажи. А то я ей голову отвинчу.

— Э, не, ребят. Это уж вы сами промеж собой разбирайтесь. Я — пас.

— Нет, ты всё-таки скажи ей, — продолжал настаивать Даниил, — И ещё передай ей, что я могу всё — это предупреждение.

— Тебе надо, чтобы она так страдала? — с упрёком спросила Настя.

— Я вот думаю ещё с ней поиграть, — усмехнулся Даниил.

— Не надо. У неё реально нервы на пределе.

— Кхе-кхе, ну пусть сама играется.

— Ты там можешь себя считать хоть Гарри Поттером, мне плевать, — раздражённо отстучала Настя, — Меня просто достали её проблемы, которые связаны, между прочим, с тобой. Поэтому решай всё сам. Я — пас.

— Настя, к твоему сведению, о её проблемах я узнал ещё раньше тебя, — ответил он, — Когда мы на крыше сидели. Я уже тогда знал всё, что будет. Неужели не ясно?

— Перестань её мучить.

— Я её? Она сама себя, — последовал ответ, — Есть простые правила жизни, и она их нарушает.

— Просто скажи ей, сможешь ты ей ответить тем же, или нет. Если скажешь, что нет, она впадёт в депрессию, но вернётся на землю. Если да, то это уже ваше дело.

— Тут есть проблемка, — помолчав, написал он.

— Какая?

— Я самодостаточен, а люблю всех.

— Ну и что? Это разные любови.

— Я знаю. Но её это не устроит...

А Новый год, между тем, приближался. И ничего не знающая Олива по-прежнему продолжала жить в своих иллюзиях и собираться в Архангельск к Даниилу.

«Нет, надо, надо сказать ей правду», — в итоге решила Настя и позвонила Оливе.

– Йестердэээй! – запела Настя вместо приветствия.

– Может, хватит уже, а? – не слишком-то вежливо проворчала Олива.

– Что?

– Сама знаешь, что!

– Если честно, то не знаю, – ответила Настя и продолжила петь, – Олл май траблс сиимд соу фаар эвэээй!!!

– Не издевайся.

– Я не издеваюсь. Я пою песню. Присоединяйся!

– Мне не до песен.

– Ну тогда не мешай мне петь. О-о, ай белив ин йестердэээй!!!

– Оставь сарказм другим, – хмуро посоветовала Олива.

– Не могу, – сказала Настя, – Он – неотъемлемая часть моей жизни.

– Да, я это ещё в детстве заметила. Мало чего изменилось с тех пор...

– О чём и речь! Ты как была филипком в школе – так и осталась. Вот и я говорю – ничего не изменилось!

– В общем, глумись на здоровье, только жизнь мне не порти, – устало обрубила Олива, – Больше я у тебя ничего не прошу.

– А тебе нечего портить. Новый год ничего не изменит.

– Что значит – ничего не изменит?!

– То и значит, что не изменит, – и Настя опять запела: – Оу, йестердэээй!

– Слушай, хватит!!! – рявкнула Олива, окончательно потеряв терпение, – Не выводи меня из себя! Чего ты ерничаешь – завидуешь, что ли?

– Чему? – Настя даже опешила, – Просто ты очень смешно злишься. Но если тебе очень хочется думать, что я завидую, то думай.

– Всё было нормально до тех пор, пока не появился Даниил, – сказала Олива, – Как только ты начала с ним переписываться, всё и началось...

– Просто я хочу тебя кое о чём предупредить. Вот и всё.

– О чём?

– Это может остаться между нами? – помолчав, сказала Настя, – Без вмешательства Дениса?

– Да.

– И Сорок Второму не скажешь?

– Да.

– Блин, не могу. Всё. Короче. Я сваливаю. Общайтесь сами как хотите.

– Почему не можешь? Я же сказала, что никому ничего не скажу.

– Он мне сказал, что играет, – быстро произнесла Настя.

– То есть как? – не поняла Олива.

– Играет с тобой, как с Никки играл.

– Поподробнее.

– Во-первых, он знает, что ты его любишь, ещё с того момента, как вы сидели на крыше…

– Он сам тебе сказал?

– Да, – ответила Настя.

– Понятно, – наконец, выдавила из себя Олива после долгого молчания.

– Он не стоит того. Он не стоит твоих сил. Он не стоит этого! – горячась, взахлёб затараторила Настя, – Ты ради него работаешь, едешь к чёрту на куличики. Он этого не стоит!!! Может, я в жестокой форме тебе всё это тогда говорила, но просто ты сама не хотела глаза открывать, а я из-за этого бесилась! Согласись, ведь будет гораздо больнее, если сказка рухнет в Новый год!

– Надо обдумать… – медленно произнесла Олива.

– Не надо. Знаешь, что есть правда. Он – ребёнок. Он не относится серьёзно ни к чему.

А Олива держала трубку у уха и молчала.

Мир, обретённый ею недавно, рушился на глазах.

Глава 33

Даниил вышел из университета и, не дожидаясь Дениса, у которого была сегодня военка, сел в автобус. Обычно он ехал до Садовой, где жила Никки, и обедал у неё же. Но теперь, увидев в окно автобуса знакомые кварталы и перекрёсток, где маячил зелёной каплей светофор, Даниил не захотел вставать с мягкого сиденья и выходить на улицу, в слякоть и холод.