И вот теперь он женится!.. И на ком?.. На Оливе!..

Новость была слишком абсурдной, чтобы в неё поверить.

Глава 11

Когда форумчане всей толпой ввалились в квартиру на девятом этаже, Яна, еле заметно кивнув головой Мими, взяла Оливу за локоть:

— Оль, пойдём, скажу тебе кое-что...

Они отошли к окну.

— Ну, чего? — спросила подругу Олива, — Как впечатления?

— Скажем так, неоднозначные, — ответила Яна, — Кстати, что это у тебя с рукой?

— А, ерунда… — Олива беспечно кинула взгляд на свою перебинтованную кисть, — Обожглась, короче. Фигня...

— Я смотрю, ты тут неплохо освоилась.

— Не говори… Блин, до сих пор не верится. Это просто сон какой-то! — Олива подошла к окну и блаженно потянулась, — Как в сказке. Мечтала-мечтала — и вот...

— Да уж, — хмыкнула Яна.

— Вот он, мой изумрудный город! В Москве я кем была? Чмом-Филипком, а здесь я — царица! Вот они, все у меня в руках. И король ихний у меня вот где, — Олива подняла ногу и постучала пальцем по каблуку туфли, — Видала, как я его?

— Ну-ну. Царица, — Яна презрительно усмехнулась, — Не боишься, что корона слетит?

— Ты знаешь, если честно, то боюсь, — опустив глаза, призналась Олива, — Я вот иногда думаю, что я всего этого не заслужила, что я не по праву занимаю это своё место… И постоянно жду какого-то подвоха, кажется, что что-то будет, и будет плохо. Я Салтыкову не верю, и злюсь на него из-за этого. Вот вроде бы вижу, что он искренен в своих чувствах ко мне — а не верю. Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Разговор подруг на самом интересном месте прервал подошёдший к ним Салтыков.

— Мелкий, пошли, покурим на балкон, — тихо сказал он на ухо Оливе.

Они вышли на балкон, и, едва прикрыв стеклянную дверь, Салтыков кинулся жадно целовать Оливу.

— Я хочу тебя… Я хочу тебя прямо здесь!

— Ты с ума сошёл?! — ахнула Олива.

Но Салтыков уже и впрямь ничего не соображал. Одной рукой прижимая к себе Оливу, он прямо там расстегнул ширинку и через минуту с наслаждением кончил на пол.

— Ненормальный! — прошипела Олива, нервно оправляя на себе платье, — Мы же здесь не одни! Там полна комната народу, а ты вон чего вытворяешь! Что, до ночи потерпеть не мог? Теперь весь Архангельск будет перемывать нам кости...

— Да с чего, мелкий, — оправдывался Салтыков, — Ничего им оттуда не видно.

— Так уж и не видно! Это нам их отсюда не видно, а им из комнаты всё прекрасно видно. Физику в школе надо было лучше учить, балда!

В правоте Оливы сомневаться не приходилось: ребятам из комнаты действительно было отлично видно всё, что делалось на балконе.

— Смотрите-ка, Салту приспичило, — съязвил Павля, чуть ли не приплюснув нос к оконному стеклу.

— Эге, да тут бесплатное порево, — заржал Флудман.

— Да они, никак, стоя трахаются! Вот умора!

— Все Ктулху делают это стоя, — с умным видом изрёк Гладиатор.

— Хром, ну-ка пошёл вон отсюда! Ишь, залип, извращенец мелкий! Тебе ещё рано такие вещи смотреть — детям до восемнадцати не положено...

Яна и Мими сидели рядом на диване, но даже им было видно, что делали на балконе Салтыков с Оливой. Когда Олива вместе с ним вышла, наконец, с балкона и подсела к девушкам, Мими едва сдержала себя, чтобы не отскочить от неё, как от прокажённой.

Улучив подходящий момент, Мими подошла к Салтыкову.

— Да, Андрей… Я от тебя такого не ожидала.

Салтыков виновато заулыбался.

— Я сам от себя не ожидал...

— И ты что, действительно намерен на ней... жениться?

Он отвёл глаза и что-то нечленораздельно пробормотал себе под нос.

— Мне, конечно, до этого дела нет никакого, — поспешила заверить Мими как можно более беспристрастным тоном, — Просто все шокированы этим твоим, хм... странным выбором. Ты же её совсем не знаешь...

Салтыков насторожился.

— А что я должен знать о ней такого? Мы современные люди...

— А я вовсе и не о том, что ты подумал. Просто ужасно неприятно смотреть на весь этот цирк. Вы же используете друг друга. Ты её, а она тебя.

— Ей-то какая во мне корысть? — хмыкнул Салтыков.

— А ты не понимаешь? У Оли в Москве большие проблемы с общением.

Салтыков неприятно поморщился.

— Не надо, МИми...

— Андрей, я желаю тебе только счастья. Извини меня, конечно, но ты слеп.

Кто-то предложил идти гулять на набережную. Все с видимым облегчением стали вставать и просачиваться в коридор.

— I'll be back! — сказал Гладиатор, покидая комнату вслед за всеми.

На улице все почувствовали себя свободнее и, словно устав от пытки молчанием, все враз загалдели, перебивая друг друга:

— Да ну, ничего особенного в этой Оливе нет!

— Маленькая какая-то, плюгавенькая…

— Да наши архангельские девчонки в тыщу раз красивее!

— Она просто никакая! Что он в ней нашёл?

— Да Салтыков просто слепой!

— Я же говорю – тут один расчёт, ему не она нужна, а доступ в Москву!

— А вторая-то, слышьте? Подруга-то её… Яна, что ли…

— Хе-хе, да он на неё и перескочит, как пить дать!

— Ага, они же там все в одной комнате спят — вот он и будет её трахать прямо на глазах у Оливы!

— Доо, Салтыков это может…

И только Мими шла рядом с Райдером и молчала. Что ж, она своё дело сделала — сказала Салтыкову то, что думает. Только вот легче ей от этого почему-то не стало ничуть.

Ночью Мими, уткнувшись лицом в своего белого медведя, плакала навзрыд. Не слышали этих слёз ни Олива, ни Салтыков.

Глава 12

Салтыков, Олива и Яна сидели в гостиной роскошного дома Негодяевых, чинно пили кофе с суфле и рассматривали Димкину коллекцию монет, древние старообрядческие кресты, ордена.

— Боже, империалы XVII, XIX столетий… — изумлённо бормотала Олива, разглядывая коллекцию, — Откуда у тебя такие раритеты?

— Мой прадед был потомственный дворянин, — рассказывал Дима, украдкой взглядывая на Яну, — Эта коллекция досталась мне от него в наследство.

Яна во все глаза смотрела на Диму. Блестящая обстановка дома, гостиной, куда она попала словно по волшебству, возымели на неё потрясающее действие. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Но больше всего произвёл на неё впечатление сам хозяин дома и коллекций. Яна смотрела на его утончённо-правильное лицо, наполовину скрытое тёмною шапкой кудрей, и улыбалась — Дима ей очень и очень приглянулся. Олива же сидела как на иголках: с минуты на минуту должен был прийти Гладиатор.

Внизу раздался звонок в дверь. Олива соскочила и понеслась вниз по лестнице, сломя голову. Минута – и она уже висела на руках у Гладиатора. Тем временем по лестнице спустилась Яна, и Глад, недолго думая, заключил её в свои объятия.

«Тоже мне, мачо-хуячо» – с неудовольствием подумал Салтыков.

– А всё-таки, Димочка мне нравится больше, – шепнула Яна на ухо Оливе, когда парни поднялись на второй этаж, – Если смотреть, кто из них симпатичнее, то Димка на первом месте, Салтыков на втором...

– А Гладиатор на последнем? Я думала, что Салтыков по внешности им всем проигрывает, – призналась Олива.

– Нет, ну Салтыков в принципе симпатичный, – сказала Яна, – Зря ты так на него.

– Девчонки! – крикнул Салтыков сверху, опираясь на балюстраду. Яна и Олива, оставив секретничать, с постными лицами поднялись вверх по лестнице.

— Димас, а родители-то твои где? Уехали, что ли? — спросил Салтыков у Негодяева, когда настенные часы внизу пробили полночь.

— Да, они улетели сегодня утром в Майами, — ответил Дима.

— Так, Димас! — Салтыков ударил кулаком по ладони, – Чё ж ты раньше-то молчал? Я б за квартиру не платил… Всё, остаёмся у тебя!

— Салтыков, нет.

— Ну-у, Димас!

— Салтыков, я сказал — нет, значит, нет.

— Ну, дай нам хотя бы подушки, одеяла, — сказала Олива, — А то мы по части белья прям бедствуем.

Димас дал им и подушки, и одеяло, и даже спальный мешок пожертвовал. Облегчённо вздохнул только тогда, когда закрылась дверь за шумной гурьбой, и их смех, гахнувший разом за дверью, смолк далеко на улице.

— Чёрт, расстелились тут, как цыгане, — фыркнула Олива, когда все четверо уже лежали дома в постели, вернее, Яна и Гладиатор на постели, а Олива и Салтыков — на полу, на спальном мешке.

— Мелкий, — шепнул Салтыков на ухо Оливе посреди ночи, — Мелкий, моя машинка хочет в гаражик...

— Чё, прям тут, что ли?

— Ну дык, а чё...

— Перебьётся твоя машинка. Спи давай, — сухо сказала Олива.

— Ну мееелкий!

— Хорош бухтеть! — отрубил Гладиатор с постели, — А то я вас ща возьму и в душ отнесу. И запру там.

Угроза не возымела действия на Салтыкова. Он-то в душ был совсем не против. «Пара Ктулху», как обозвал Оливу и Салтыкова Гладиатор, на какое-то время затихла, но когда Яна и Гладиатор на постели начали, наконец, засыпать, на полу снова послышалась возня.

— Так! Это что такое? — послышался сердитый шёпот Оливы, — Ну-ка убери! Бесстыдник...

Жёсткая диванная подушка перелетела через голову Гладиатора и врезалась Оливе в спину. Яна, взбешённая окончательно, приподнялась на локте, отыскивая, чем бы ещё в них запульнуть.

— Это кто кинул? — спросила Олива, замахиваясь подушкой.

— Это он! — Яна спряталась за Гладиатора.

— Это ты кинул?

— Нет, это она.

— Он, он!

— А ну вас, — вспылила Олива, — Дураки какие-то.

Наконец, возня в комнате утихла, и все заснули.

Яна проснулась в четыре утра оттого, что солнце из окна светило ей прямо в глаза. С приоткрытого балкона дул прохладный ветерок ясного летнего утра, с улицы доносился крик морских чаек. В первую минуту пробуждения Яна не сразу сообразила, где находится, и поэтому несколько удивилась, увидев рядом с собой в постели Гладиатора, а на полу — Оливу и Салтыкова.