— Дейтон, я хочу извиниться, — сказала она, убирая рисунок за спину, где он не мог его видеть.

Но Дейтон успел хорошо рассмотреть рисунок и про себя отметил, насколько он точен, вплоть до самых интимных деталей.

— Что ты, Адриенна! Не надо никаких извинений, — сказал он. — Рисунок прекрасный. И довольно… точный.

— Да? — Она внимательно посмотрела на него. Виноватое выражение не покидало ее лица, румянец по-прежнему заливал щеки. — Честное слово, Дейтон, я не соображала, что… делала, — призналась Адриенна.

— Так ли это? — спросил он, намеренно не облегчая ей путь к объяснению.

— Я знала, что рисую тебя. Об остальном я просто не думала. Это получилось непроизвольно…

— Все верно, — сказал он, изо всех сил, стараясь сохранить на лице серьезное выражение. — Но тогда скажи, о чем ты думала?

— Дейтон, ты действительно не веришь, что я…

— Что ты? Что ты, вероятно, думала обо мне как о мужчине?

— Не думала и не думаю.

Нет, подобным ответом его не проведешь, особенно после взгляда на рисунок. Дейтон наклонился к ней достаточно близко, чтобы дотронуться до пылающей кожи ее щек, но не решился даже протянуть руку.

— Адриенна.

— Да?

— Как ты узнала об этой родинке?

Она ответила не сразу.

— У тебя она действительно есть, я не ошиблась? — спросила она, едва дыша.

Он кивнул и не удержался от улыбки.

— Да, именно там, прямо над…

— Не продолжай, я знаю где, — прервала его Адриенна.

— Что еще ты знаешь? — многозначительно спросил он.

Дейтон намеренно провоцировал ее, но это был единственный способ заставить ее говорить.

— Уж не думаешь ли ты, что я здесь сидела и думала о… — Ее голос сорвался.

Он протянул руку и осторожно убрал волосы, упавшие ей на лицо. Заглянул в ее глаза.

— Никогда?

Она вздохнула.

— Что ж, я тоже живой человек. — Она посмотрела на него, и глаза их встретились. — Дейтон Уэстфилд, ты очень привлекательный мужчина. Это не новость для тебя. Ты наверняка замечал, как смотрят на тебя женщины. Ну, хотя бы в студенческой столовой. Твоя подруга Биверли почти…

— Мы говорим не о Биверли, — остановил ее Дейтон.

— Но она…

— Ты отвлекаешься от предмета разговора, Адриенна.

— Предмет как раз и заключается в…

— Твоей озабоченности моим телом.

От возмущения глаза ее расширились, рот приоткрылся, но она промолчала. Затем нервно засмеялась.

— Хорошо, не буду ничего скрывать: я действительно обратила внимание на твое тело, — сказала она. — Но я вовсе не озабочена. Просто это нормальная, здоровая женская реакция. И все-таки уверяю тебя: я ненамеренно нарисовала этот набросок.

— Нет смысла отрицать влечение друг к другу, возникшее между нами, — сказал он. — Особенно теперь.

Наконец-то она признала это в своей странной, но восхитительной манере. Дейтон пододвинулся к ней намеренно медленно и осторожно, понимая, что если она проявит недовольство, то он сразу остановится независимо от того, что будет при этом чувствовать.

Но Адриенна сидела спокойно.

Он наклонился к ней и легко коснулся губами ее рта.

— Признайся, тебе этого хочется, — сказал он.

Его поцелуй был медленным и нежным, но мучительным от того, что ему приходилось сдерживать себя. Любое прикосновение к Адриенне пробуждало в нем желания, которые не удовлетворишь поцелуем. Боже, какой огонь она разжигала в нем!

Оторвавшись от ее губ, Дейтон слегка отстранился, но совсем чуть-чуть, чтобы чувствовать ее легкое теплое дыхание.

— Дейтон, что ты со мной делаешь? — прошептала она.

— То же, что и ты со мной, — ответил он тоже шепотом.

Адриенна приложила палец к подбородку, завороженно глядя на ямочку.

— Я не хотела…

Она облизнула губы, и в этот момент его единственным желанием было прижаться к ним своим ртом, насладиться их прикосновением, вкусом.

— Дейтон, я пришла сюда ради эксперимента, — попыталась Адриенна вернуть разговор в деловое русло.

— А что это, как не эксперимент? — прошептал он, не спуская глаз с ее рта.

Она смотрела на него, слегка прищурившись, длинные черные ресницы притеняли сияние ее глаз, делая Адриенну еще соблазнительнее.

— Не знаю, — сказала она, чуть дыша.

— Так узнай. Что тебе мешает?

Она сидела, затаив дыхание, не решаясь шевельнуться.

Дейтон отодвинулся еще дальше и ждал, что предпримет она, с трудом сдерживая охватившую его страсть.

Адриенна придвинулась к нему. Казалось, окружающий мир исчез, свет погас, а воздух вокруг них раскалился. Время словно остановилось в крохотном пространстве, в котором они находились.

Медленным движением Адриенна подняла руку и приложила к его щеке. Он почувствовал ее легкое прикосновение, затем оно стало властным, когда она привлекла его к себе. Ее поцелуй был теплым и опьяняющим, дурманящим сильнее, чем алкоголь. Создавалось впечатление, что он падает в глубокую пропасть, а мысли, кружась, увлекают его туда, где царствует чувственность.

Чувствует ли она то же, что и он?

Дейтон поднял голову, чтобы унять головокружение, но, заглянув в ее глаза, прочел ответ на свой вопрос, и волна желания захлестнула его.

До сих пор он держал ее бережно, сдерживая свой страстный порыв, не желая смутить и испугать ее. Но сейчас Дейтон жаждал впитать все тепло ее тела и уже не мог сдерживаться.

Он жадно приник ртом к ее мягким полным губам, они приоткрылись, и он скользнул языком глубже, вкладывая в поцелуй всю охватившую его страсть.

Она прижала к себе его голову, погрузив пальцы в волосы, и это ощущение наполнило его болью наслаждения. Адриенна приникла к нему, он вдохнул ее сладкий запах, и все его надежды умерить свой пыл рухнули. Чувственный голод рос, пока не стал болезненным. Каждая частичка его тела, которой она касалась, тянулась слиться с ее телом.

Дейтон опустил ее на плед, уверенный, что по крайней мере в этот момент они существуют в безвременьи, которое освобождает их от стыдливости, присущей обычной жизни. Ожидание, которым были наполнены ее глаза, подтверждало, что она тоже понимает это.

— Дейтон, — прошептала он слабым от охватившей ее страсти голосом, отчего боль желания в нем стала еще мучительнее. — Я… Я вся горю.

— Да, я чувствую это, — сказал он.

Она была горячей, а Дейтон каждым своим прикосновением разжигал ее еще больше. Его удивляло, как они до сих пор не сгорели в пламени, бушевавшем внутри их тел. Он расстегнул пуговицы ее блузы, откинул в сторону шелковистую материю. Ему не терпелось коснуться ее кожи, провести по ней рукой и ощутить ее жар. Но и этого ему было мало.

Пробравшись рукой под мягкие складки блузы, он ощутил гладкость и тепло ее кожи. Пальцы скользили по изгибам и выпуклостям ее тела, изучая, постигая их. Именно тогда он понял, что знает их давно, что это знание таилось в глубине его мозга и сейчас оно прорвалось наружу, пробужденное страстью. Эта мягкая белая плоть заставляла трепетать его пальцы. Сколько раз она являлась ему в мечтах, которые преследовали его с тех пор, как он увидел Адриенну Белью.

Сделанный ею набросок показал, что она каким-то образом знает все самое сокровенное в его теле, и теперь Дейтон отвечал на притягательную силу ее тела, как будто давно знал его. Возможно, где-то в подсознании было заложено это знание друг друга, но обнаружили они его только теперь. Лаская ее тело, он одновременно вспоминал и впервые узнавал его.

Дейтон раздвинул ее ноги коленом, прижимаясь к ним, гладил руками ее плоский живот. Затем руки двинулись вверх к выпуклостям грудей, сжали их ладонями, большими пальцами задевая соски.

Он заглушал ее легкие вздохи поцелуями, которые становились раз от разу горячее. Его тело тянулось к ней, подталкиваемое желанием прикоснуться к пламени, что согревало ее, и разжечь сильнее, пока его языки не достигнут неба.

Она дрожала, отвечая ему долгими поцелуями в губы, шею, оставлявшими обжигающие следы. Просунув пальцы под пояс брюк, Дейтон гладил ее плоский живот, касался зарослей волос.

Он хотел ее так, как не жаждал ни одной женщины в своей жизни. Если бы Дейтон хоть на секунду задумался над этим, то пришел бы в замешательство. Но он вообще был не в состоянии думать.

— Доктор Уэстфилд, это вы? — неожиданно раздался зычный мужской голос.

Дейтону понадобилась мучительно долгая минута, чтобы ответить на этот вопрос, который донесся до него будто с другой планеты. Его ум, опаленный пламенем страсти, отказывался признавать мир, существующий вне двух сплетенных тел.

Но мир существовал, и его бдительно охранял вездесущий сержант Палмер.


Дейтон поправил блузку на груди Адриенны, хотя руки едва слушались его и казались невероятно неуклюжими, медленно сел, несколько раз глубоко вздохнул и только тогда сказал:

— Палмер, сегодня суббота. Вы когда-нибудь отдыхаете от службы?

— Офицер охраны несет ответственность за порядок на территории вверенного объекта двадцать четыре часа в сутки, все семь дней в неделю, — отчеканил Палмер официальным тоном.

Он смущенно кашлянул и добавил, потупившись:

— Вообще-то день сегодня прекрасный, вот я и решил прогуляться по парку и прихватил завтрак.

Он отводил глаза куда-то в сторону, избегая смотреть на Дейтона и Адриенну.

— Но, пожалуй, будет лучше, если я съем завтрак в патрульной машине.

— Хорошая идея, — кивнул Дейтон.

Палмер сдвинул фуражку на затылок и покачался на каблуках ботинок, искоса поглядывая на них.

— Вам что-нибудь надо, сержант Палмер? — спросил Дейтон как можно добродушнее, но при этом кипел от злости и готов был выхватить пистолет из кобуры сержанта и хорошенько пригрозить, если тот немедленно не уберется.