Алёна Воля - Жажда

— Пусто у них сегодня… — сказала усаживаясь.

Майкл, после того как помог мне, сел напротив и спросил:

— Что будешь пить?

— Воду.

— А есть?

— Салат какой-нибудь. Попросите, пожалуйста, чтобы не перчили. Совсем не перчили.

— Давай я закажу на свое усмотрение, а ты выберешь то, что больше понравится. Хорошо?

— Да. Спасибо.

Сделав заказ, мы молча уставились друг на друга. Я старалась дышать ровно и не нервничать, правда, удавалось это с трудом. Тяжело выносить, когда человек постоянно старается заглянуть тебе в глаза. В какой-то момент не выдержала:

— Вы…

— Ты. — Перебил он, поправляя меня.

— Ты… кто?

— Человек. — Улыбнулся, дернув бровью.

— Угу. Замечательно. Прям полегчало, а то мало ли. Ты откуда?

— USA, New York.

— Американец, значит. А откуда так хорошо знаешь русский?

— Мой отец — русский по национальности.

— А-а-а… ну тогда понятно.

К нам подошел официант с подносом. Поставил на стол напитки. Майкл подождал, пока тот уйдет и наклонился вперед:

— Дария, мне нужно знать… — судя по всему, ему было сложно выговаривать мое имя, а потому он коверкал его на свой лад.

Несмотря на жару, кожа покрылась мурашками, и я непроизвольно откинулась назад. Какая-то несформировавшаяся смутная мысль мелькнула в голове и исчезла, так как следующие его слова заставили сосредоточиться.

— Почему ты так напряжена?

Вот что можно было ответить? Какой из тысячи пунктов назвать? Тут бы самой в себе разобраться! Не то, что кому-то объяснить! Что я тут делаю?! Это неправильно, не хорошо, не… не… не… И я с тоской осмотрелась. В этот момент Майкл положил свою руку на мою.

— Не бойся меня.

— С какой стати? — красноречиво посмотрев, освободилась и достала сигареты.

— Я не прав?

— Скажем так… мне дискомфортно.

— Тебе здесь не нравится? Мы можем уйти.

— Нет. Дело не в этом. Ресторан хорош.

Он мягким жестом отвел мою руку с зажигалкой, помог прикурить и закурил сам.

— А в чем тогда?

— Мне неуютно. Долго объяснять. Да и не хочу.

— Из-за меня?

— Отчасти да. У тебя довольно странная привычка — постоянно смотреть прямо в глаза. Это неприятно.

— Это все, что тебя смущает?

— Нет, не все. Но давай не будем обсуждать эту тему. Говорю же: объяснять долго, да и, боюсь, не поймешь.

— Дария, ты приняла решение. Зачем теперь нервничать?

— Решение?

Он криво улыбнулся и что-то заставило меня присмотреться к нему получше. Неясная мысль искоркой снова мелькнула где-то на задворках души и тут же погасла. Майкл сверлил взглядом тяжело и ласково одновременно. Так обычно смотрят на маленьких детей, которые сделали или сказали глупость.

— Почему ты сейчас здесь?

— Что значит: почему?

— Когда наберешься смелости, и ответишь себе на этот вопрос — все станет на свои места. Попробуй.

— Обязательно. Давайте… давай лучше о другом поговорим. Майкл, а что тебе от меня надо?

— Вопрос на засыпку. Что надо мужчине от женщины?

— Ого! Лихо. А мое обручальное кольцо не мешает? — и я, сжав руку в кулак, выставила безымянный палец. Жест получился двузначным. Майкл, тем не менее, усмехнулся.

— Нет. И тебе тоже не помешает.

— Если я плохо объяснила свои моральные принципы или дала повод…

— Дария, есть вещи, которые происходят помимо нашей воли. Они просто случаются. И притом идут вразрез с нашими жизненными убеждениями.

— Ничего не поняла.

— Ответь мне: почему ты сейчас здесь?

Стиснув зубы, попыталась усмирить вспышку раздражения. Проницательный мужчина — где это такое видано?! И спрашивает, словно бьет прицельно в самое незащищенное место — туда, куда страшно самой посмотреть. Рассказал бы мне кто-нибудь, как я, взрослая мадам вообще впухла в эту историю!

— Не знаю. — Ответила раздраженно.

— Знаешь. — Он сделал глоток рома, который заказал себе, и, повернувшись к официанту за стойкой бара, попросил: — Another glass of rum, please. — Снова повернулся ко мне: — Смотреть правде в глаза иногда страшно, да? Нам бы чуть больше времени, но, к сожалению, его у нас нет.

— Чего нет? — переспросила изумленно.

— Времени.

— На что?

— На осмысливание. Периодически в жизни надо нарушать собственные правила, поверь мне.

«Что за околесицу он сейчас несет и не роняет, а?» — хотела, уж было спросить, но отвлек работник ресторана. Нам принесли ром, и мой спутник подвинул ко мне бокал.

— Давай же, избавься от своего беспокойства. Так тебе будет легче смириться с тем, что сейчас происходит.

— Думаешь? — Я потушила сигарету, и, хмыкнув, отпила два хороших глотка. По телу разлилось тепло. — Боюсь, что не смогу разделить с тобой подобный «порыв»…

— Сможешь. — Он сказал это так, что я замерла.

— Звучит как угроза.

— Нет. Констатация. — Ответил без тени улыбки, заставив сжаться.

— И часто у вас… у тебя такое случается?

— Что именно?

— Ну… приезжаешь куда-то и вдруг понимаешь: здесь, сейчас, она.

— Нет. Второй раз.

Я уставилась на него, не зная, что сказать на такую откровенность, но долго выдержать зрительную дуэль не смогла. Довольно странно услышать подобные слова, от малознакомого человека, не находите?

— Дурдом какой-то! Очень занимательная беседа у нас получается. Любишь моральный экстрим? — сделала еще глоток рома.

— Экстрим в той или иной степени любят все.

— Не надо обобщать. Далеко не все.

— Я думаю иначе.

— Твое право. Только есть аксиомы, которые я не стану нарушать. И обсуждать их сейчас мы не будем.

— А разве уже не нарушила?

Слова, как пощечина — в лицо словно плеснули кипятком. Злость появилась молниеносно. «Ах, ты ж, яхонтовый мой, будешь теперь тыкать меня в эту зловонную кучу все время?!»

— Каждый имеет право на ошибку. Я не исключение. И пора ее исправить. — Допив ром, встала и взяла сумку. Майкл, следил за мной с неприятной усмешкой на лице. Кисло улыбнувшись в ответ, пожелала на прощание: — Хорошего вам отдыха. Не беспокойте меня, пожалуйста, больше своим вниманием.

— Ты же уже не ребенок, а так и не научилась бороть свои страхи.

— Что значит: не научилась? — задержалась на мгновение. — Вы совершенно меня не знаете. Не надо вешать на окружающих ярлыки.

— Мы не закончили.

— Прошу прощения, аппетит пропал. Наслаждайтесь обедом без меня. — Сказала елейным голосом, и, развернувшись, чуть не сбила с ног официанта, который принес заказ.

— Отложим наш разговор на ужин?

— Нет. Отложим наш разговор навсегда.

— Дария, вернись, пожалуйста. — Попросил так, что у меня чуть кровь не свернулась от испуга. — Смотри. Если останешься, у тебя есть хоть какой-то шанс выкрутиться, а если попробуешь сбежать, я догоню. И тогда такой возможности уже не будет.

— Что?! — сердце шорхнулось внутри, со всей дури ускоряя темп.

Майкл кивнул на стул:

— Присядь. Все самое интересное впереди, поверь мне. — Добродушный тон вместо успокоения только в десятикратном размере увеличивал зарождавшийся ужас и удерживал от необдуманного поступка.

Инстинкт самосохранения подсказал, что лучше сделать так, как он просит. На ватных ногах вернулась и села, внимательно изучая его. Было в нем что-то такое… неуловимое, что ли. Нечто притягивающее как магнит и устрашающее одновременно. Словно перед прыжком с высоты. Ассоциация возникла сама собой, и я поежилась. Очень похожее чувство испытывала много лет назад, когда повстречался на моем пути человек-страсть по имени Тимур.

Это были одни из самых болезненных отношений в моей жизни, после чего в любовь на таких оборотах наигралась раз и навсегда. Я ее и до этого ставила на одну доску с бубонной чумой, но остановить проснувшийся вулкан не смогла бы при всем желании. Годами потом восстанавливалась, так до конца и не переболев. Неужели опять?! Разве так бывает?

Какое-то время мы молча изучали друг друга. Потом Майкл кивнул на тарелку:

— Может, попробуешь свой салат?

— Спасибо, не хочу. — Кушать мне действительно не хотелось. Чувства с такой силой бушевали внутри, что одна мысль о еде становилась противна, а потому, отодвинув тарелку, достала новую сигарету.

— Ты давно куришь?

— Очень.

У Майкла зазвонил телефон, но он, мельком взглянув на экран, отклонил вызов.

— Так что вам от меня надо?

— Опять «вы»?

— Мы с вами детей не крестили и на брудершафт не пили. — Увидев, как изменился его взгляд, тяжело вздохнула, прикрыв глаза. — Ладно. Будем на «ты».

Майкл повернулся к официанту и подозвал его кивком головы.

— Another rum, please.

— Не надо! Блин… — да уж, пора на языке узел завязывать. — Я не буду пить с в… тобой на брудершафт!

— Не волнуйся. Все будет, но не сейчас. — Он покачал головой. — Давай обедать. — И словно ни в чем не бывало, принялся за еду.

Оторопело глядя на него, мне даже курить перехотелось.

— Поужинаешь сегодня со мной?

Округлив глаза, уставилась на него, приоткрыв рот от аху… простите, испытывая когнитивный диссонанс. Он что, шутит? Похоже на то. Губы изогнулись в усмешке.

— Дико извиняюсь, но боюсь, вечер у меня занят.

— Я так не думаю. — Кривая ухмылка в ответ.

— Думай что хочешь.

— Неужели так неприятна моя компания?

— Неужели тебе так приятна моя?