– Тогда почему ты смеешься?

Он расстегнул рубашку Бронте, стянул ее с плеч, и она упала на пол. Зацепив указательным пальцем ремень ее джинсов, Лукас притянул Бронте к себе достаточно близко, чтобы ловким движением расстегнуть бюстгальтер.

– Уже не смеюсь, – хрипло пробормотал он и отбросил бюстгальтер в сторону.

Он провел ладонями по ее груди и наклонился, чтобы обхватить губами ее напряженный сосок. Бронте сдавленно ахнула и инстинктивно выгнула спину ему навстречу. Лукас непослушными пальцами расстегнул ее джинсы и спустил их с изящных бедер. Он запустил ладонь под ее хлопковые трусики и начал ласкать пальцами ее возбужденный клитор. Бронте дрожала, стремительно приближаясь к оргазму. Хрипло вскрикнув, она обмякла в руках Лукаса.

Он поднял ее на руки и уложил на свою постель. Единственная мысль, которая была в его голове: если он сейчас же не окажется внутри ее, то просто умрет.

Глава 8

– Уровень гормонов в вашем анализе крови соответствует сроку примерно шесть недель. Поэтому, если вы рассматриваете возможность прерывания беременности, я настоятельно советую вам поторопиться с принятием решения. – Молоденькая медсестра бросила Бронте улыбку с легким оттенком сочувствия.

– Нет, – сказала Бронте, – я решила оставить ребенка. – Она впервые произнесла эти слова вслух.

А значит, теперь ей все-таки придется рассказать Лукасу о ребенке, она больше не может держать это в секрете. Ее начинало мучить утреннее недомогание, к тому же прошел почти месяц с тех пор, как они начали регулярно встречаться в его пентхаусе. Бронте ограничивала эти встречи двумя разами в неделю и строго следила за тем, чтобы никогда не оставаться на ночь, надеясь сохранить свои эмоции в относительном покое. Но чем больше времени она проводила с Лукасом, тем стремительнее рушился ее защитный барьер, и это ее пугало.

Ей начинало казаться, что их отношения уже выходят за рамки просто секса. Каждый раз после ее визита он настаивал на том, чтобы проводить ее домой, ни разу за весь месяц Лукас не уезжал из страны по делам. Да и усилия, которые прикладывал Лукас, чтобы сблизиться с Нико, не остались незамеченными.

Бронте продолжала обдумывать все последствия своего решения, когда медсестра протянула ей несколько информационных брошюр о беременности и родах, а также направление к терапевту.

Выйдя из клиники, Бронте положила все буклеты в сумку и пошла по оживленной шумной улице. Мысль о предстоящем разговоре с Лукасом вызывала приступ паники, затмевавший зародившуюся в душе крохотную надежду. Его мысли и чувства по отношению к Бронте все еще были для нее полнейшей загадкой. Она пыталась поговорить с ним о похищении, о том, что он чувствует по поводу растущей привязанности к Нико, но он либо менял тему разговора, либо отвлекал ее при помощи секса.

Завернув в переулок, ведущий к дому, Бронте подняла воротник пальто и надела солнцезащитные очки, несмотря на пасмурную погоду. В последнее время рядом с домом дежурило не так много папарацци, но ей все же пришлось предпринять меры предосторожности, чтобы добраться до клиники, никем не замеченной. В кармане пальто завибрировал телефон, и Бронте, взглянув на дисплей, невольно поежилась: звонил Лукас.

– Привет. – Она попыталась придать своему голосу радостную интонацию.

– Эй, ты где была? Я только что говорил с Морин, и она сказала, что ты ушла утром без телохранителя, – недовольно проговорил Лукас.

– Я гуляла, – пробормотала она, почувствовав укол вины.

Сегодня ей придется все рассказать Лукасу, но не по телефону, а с глазу на глаз. Она до сих пор понятия не имела, как он отреагирует на новость о ребенке. Но больше всего Бронте пугала собственная реакция… Если на этом их связь закончится – что ж, она сможет это пережить. Но если Лукас отвергнет не только ее, но и ребенка, ей будет гораздо труднее это принять, потому что у нее есть исчерпывающее доказательство того, что этот высокомерный, требовательный человек мог быть и нежным, и заботливым.

– Где ты сейчас? – В его голосе слышалось скорее раздражение, а не забота.

– Почти дома, – честно сказала она.

– Где именно? – продолжал настаивать Лукас.

– Уже на заднем дворе, – сказала она, закрывая за собой ворота.

В ответ она услышала приглушенное проклятье и тяжелый вздох.

– Черт возьми, Бронте! Сколько раз я должен повторять? Я не хочу, чтобы вы с Нико так рисковали. Хочешь пойти на прогулку – нет проблем, но ты должна взять с собой Джеймса или Дженис каждый раз, как выходишь из дома.

Бронте хотелось бы возмутиться его высокомерным отношением, но в голосе Лукаса она слышала лишь искреннее беспокойство.

– Я никогда не хожу на улицу с Нико без сопровождения, – попыталась защититься она, хотя чувство вины волной поднималось внутри ее. Сегодня она ушла без телохранителей, потому что не хотела, чтобы они доложили Лукасу, где она была.

Она должна ему все рассказать как можно скорее, ведь она вовсе не собиралась держать беременность в секрете так долго. Но ей было так хорошо с ним! И дело не только в сексе, но и в тех моментах, когда они лежали в обнимку, и Лукас расспрашивал ее о Нико или рассказывал ей о новом курорте. Это казалось таким нормальным и в то же время таким новым – делиться друг с другом событиями дня, обсуждать воспитание ребенка.

– Безопасность Нико – не единственная вещь, которая имеет для меня значение, – отрывисто произнес он после долгой паузы.

Это было отнюдь не признание в вечной любви, и все же сердечко Бронте предательски дрогнуло.

– Хорошо, – пробормотала она в трубку.

– Серьезно? – усмехнулся Лукас. – И ты даже не станешь спорить о своей независимости?

– Не сегодня. – Легкая улыбка скользнула по ее губам.

– Хорошо, – сказал он внезапно охрипшим голосом. – Я хочу увидеть тебя сегодня днем.

– Мы же договорились, что я приеду вечером, – напомнила она.

Бронте и Лукас договорились о свидании еще вчера, когда он приходил повидаться с Нико, и Бронте подозревала, что сегодняшнее свидание может стать последним.

– Я не хочу столько ждать.

– Осталось всего четыре часа. Я не могу приехать раньше, я должна уложить Нико спать.

Это было не совсем правдой: мальчик был бы счастлив, если бы его уложила Морин, но Бронте никогда не отменяла их с Нико вечерний ритуал отхода ко сну с тех пор, как они с Лукасом начали регулярно встречаться.

Но она делала это не только ради Нико… По мере того как начали проявляться первые симптомы беременности – набухшая грудь, усталость, – она стала гораздо острее осознавать, что хочет, чтобы у них была настоящая семья: Бронте, Лукас, Нико и их будущий малыш. И ей все труднее становилось не поддаваться трепетной надежде.

– Значит, меня бросают ради четырехлетки? Серьезный урон моему эго.

– Уверена, с твоим эго все будет в полном порядке, – улыбнулась она и постучала в заднюю дверь дома.

Морин открыла дверь и поздоровалась с Бронте.

– Это Морин? – тут же посерьезнел Лукас. – Ты уже в доме?

– Да, я на кухне с Морин.

Только сейчас Бронте осознала, что Лукас все это время держал ее на телефоне, чтобы убедиться, что она благополучно добралась домой. Волна непрошеной нежности поднялась в ней.

– Мне пора идти, у меня встреча. Я пришлю за тобой машину в семь тридцать. И больше никаких прогулок без охраны, поняла?

– Лучше в восемь, Нико так рано не уложишь.

– Семь сорок пять и ни минутой позже, иначе я сам сейчас приеду и затолкаю в машину.

– У тебя же встреча, – слегка поддразнила его Бронте и невольно улыбнулась.

– Бронте, эта компания принадлежит мне, – напомнил Лукас. – И я могу отменить любую встречу, когда только захочу.

– Ну хорошо, в семь сорок пять. – Она попыталась придать легкость своему голосу, которой вовсе не ощущала.

– До встречи.

Бронте уставилась на свой телефон, который все еще держала в руке, сердце ее бешено стучало.

– Все в порядке, дорогая? – участливо спросила Морин.

– Да, конечно, – ответила Бронте, но ее дрожащие пальцы говорили совсем о другом.


– Мистер Блэкстоун, – поздоровалась Лайза, когда он вышел из лифта. – Все в порядке?

– Конечно, – ответил он, не в силах скрыть легкую полуулыбку, и убрал телефон в карман.

Всего четыре часа, и он увидит Бронте. Вчерашний вечер был сущим мучением, хотя ему действительно нравилось проводить время с Нико: он оказался смышленым, очаровательным мальчишкой. Но быть рядом с Бронте и не иметь возможности прикоснуться к ней оказалось настоящей пыткой.

Но сегодня она останется с ним на всю ночь, и он не станет слушать ее отговорки, даже если ему придется привязать ее к кровати. Он уже начал испытывать необходимость видеть Бронте, быть рядом с ней как можно чаще, это походило на наркотическую зависимость, от которой он не в силах был избавиться. Когда в последний раз он звонил женщине посреди дня, чтобы услышать ее голос? Когда был готов бросить ради женщины важную деловую встречу? Черт, если бы она согласилась, он был бы в машине через десять секунд.

– Сэр, вы уверены, что с вами все в порядке? – снова спросила Лайза, когда они шли в переговорную.

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Вы спустились в офис на лифте, а не по аварийной лестнице.

– У меня не было на это времени, – нахмурился Лукас.

Он всегда избегал лифтов, он просто не выносил замкнутых пространств и многолюдной толпы. Механическое шипение закрывающихся стальных дверей неизменно вызывало у него приступ паники, но, увлеченный разговором с Бронте, он, не задумываясь, вошел в лифт. Не было ни ледяного пота, ни привычного дрожащего страха – он был слишком обеспокоен мыслью, что она бродит по городу одна, без защиты и сопровождения.

– Ты получила окончательный отчет о запуске курорта на Мальдивах? – перевел тему Лукас.

– Конечно, – ответила Лайза.

Лайза протянула ему папку, и Лукас быстро пролистал ее, дойдя до окончательных цифр. Он тупо смотрел на таблицу и не мог даже приблизительно вспомнить, насколько расчеты совпадают с предварительными прогнозами.