Нина Милн - Жду тебя у алтаря

Холли пошевелилась и села ближе, а Стефан все говорил, надеясь, что она поверит его словам.

– Каковы бы ни были причины, побудившие маму выйти замуж за моего отца, в любом случае это было ошибкой. Если бы она могла повернуть время вспять, она бы так не поступила.

– А может, она не стала бы ничего менять, потому что у нее родился ты?

– Нет. Ведь именно из-за меня отец мог держать ее под контролем, угрожая забрать сына в любой момент.

– Она любила тебя, Стефан. Ты должен быть рад этому.

– Холли, просто задумайся над тем, что я тебе рассказал. Живи своей жизнью, как тебе нравится. Она у тебя всего одна. Не трать ее впустую ради того, чтобы делать то, что другие считают правильным.

Холли вздохнула. Стефан повернулся и увидел слезы, повисшие на ее ресницах.

– Что-то не так?

– Это все так грустно.

Холли вытерла глаза, повернулась к нему и поцеловала его в щеку. Этот поцелуй был настолько нежным, что у Стефана защемило сердце.

– Спасибо тебе за то, что поделился этим со мной.

– Пожалуйста.

Взглянув на свои часы, он обернулся, окинул взглядом поляну, а затем поднялся и протянул руку Холли. Едва их пальцы соприкоснулись, ему показалось, что между ними словно пробежал разряд электричества. Но Стефан тут же напомнил себе, что их грядущий брак – всего лишь сделка, и ни к чему опрометчиво приплетать сюда эмоции.

Погода в день свадьбы выдалась ясная, но в воздухе чувствовалась прохлада – как напоминание о том, что осень уже вступила в свои права. Холли смотрела на свое отражение в зеркале, гадая, какой будет реакция Стефана, когда он увидит ее в подвенечном наряде. Дверь открылась, и в комнату вошел Томас Романо.

– Дочка, ты так красиво выглядишь!

– Спасибо, папа!

– Я горжусь тобой.

Он протянул ей руку. Холли взяла его под локоть и, пытаясь подавить волнение, вышла из дома, в котором провела все свое детство.

Перед крыльцом она с удивлением увидела вместо запряженной лошадьми кареты розовый лимузин.

– Папа, это ты его заказал?

Томас пожал плечами:

– Нет.

И Холли поняла, кто тот единственный человек, который мог это сделать. Она рассмеялась, и внезапно предстоящее испытание показалось не таким уж тяжелым.

Выйдя перед часовней из лимузина, Холли улыбнулась фотографам, защелкавшим фотоаппаратами, а затем ступила под увитую жимолостью каменную арку двери и тут же ощутила аромат свежесрезанных цветов, которые сама выбирала для украшения часовни.

Скамьи были заполнены высокопоставленными лицами Ликандера и работниками Иль-Боскетто-ди-Соле. Краем глаза Холли заметила жену Фредерика Суниту, одетую в яркий, шитый золотом индийский наряд. Она сидела рядом с мужем, и его светлые волосы сияли в солнечных лучах, пробивающихся сквозь витраж. Их сын Амил выглядел восхитительно в костюме и галстуке-бабочке.

Холли устремила глаза к алтарю, у которого ее ждал Стефан. Смокинг подчеркивал его гибкую мускулистую фигуру и оттенял серый цвет его глаз.

«Этот мужчина скоро станет моим мужем», – подумала Холли и направилась к нему, мысленно твердя себе, что должна выглядеть счастливой – ведь на нее сейчас смотрит столько людей.

По-прежнему улыбаясь, она подошла к Стефану, а между тем в голове стучало: «Все это лишь фальшивое шоу для публики! Одно из условий сделки, которую Стефан заключил с Маркусом. Брачные обеты, которые мы сейчас произнесем, их торжественность лишь подчеркнут наше лицемерие!»

Холли оставалось лишь дать себе обещание: «Я постараюсь, чтобы этот брак принес пользу Ликандеру и Солнечную рощу – отцу!»

«Этим кольцом я беру тебя в жены…» – Стефан надел ей на палец простое, без изысков, обручальное кольцо, и Холли охватила паника. Притворство все это или нет, но только что, в этой часовне, они дали друг другу обещание. Эти слова прочно свяжут их. Следующие двенадцать месяцев они будут мужем и женой.

«А теперь жених может поцеловать невесту», – произнес священник.

Дрожащими руками она начала поднимать фату с лица. Стефан помог Холли, затем твердо и уверенно коснулся ладонью ее щеки. Его серые глаза были полны признательности и тепла.

«Это все подделка, подделка, подделка!» – твердил Холли внутренний голос. Но затем губы Стефана коснулись ее губ, и все ее тело охватило сладостное чувство.

Словно вспомнив о том, что находятся в присутствии множества гостей, оба одновременно разорвали поцелуй. Стефан взял Холли за руку, и они пошли вдоль прохода между рядами к выходу из часовни.

После принятия поздравлений от гостей пришел черед фотосессии. Холли заставляла себя улыбаться, прикасаться к руке Стефана, смотреть на него, словно любящая жена, а в голове все стучало: «Подделка, подделка!» Но при этом до чего же реально она чувствовала счастливый трепет при мысли о том, что целый год они будут мужем и женой!

Затем последовал свадебный ужин с четырьмя сменами блюд. Сияло начищенное столовое серебро, текла застольная беседа, звуки радостного смеха сопровождали хлопанье пробок шампанского.

Свадебный шатер был освещен гирляндами лампочек. Блюдо следовало за блюдом: изысканные артишоки с тающими во рту медальонами из дикого кабана, картофельные оладьи с хрустящей корочкой и нежной сердцевиной, шпинат с маслом.

После ужина заиграл джаз-банд, и Холли взглянула на Стефана.

– Ты готова потанцевать? – спросил он.

– Как никогда!

Они ступили на танцпол. Саксофон мягко вел мелодию, вокалист негромко вторил ему проникновенным голосом. Холли раньше и не подозревала, что танцевать под джаз – это так чувственно. Танец со Стефаном привел ее в еще большее смятение. Интуиция подсказывала ей, что принц взволнован так же сильно, как и она.

Каждый раз, когда Стефан притягивал ее ближе к себе, Холли чувствовала исходящий от его тела жар, читала в серых глазах неистовую страсть. Стефан смотрел только на нее, его ладони обнимали талию Холли, перехваченную широким атласным поясом.

Холли казалось, что она легче воздуха, а внутри росло непреодолимое желание.

Едва первый танец подошел концу, они покинули танцпол. Холли продолжала широко улыбаться, хотя чувствовала, как кружится голова. Стефан шагал рядом, и было заметно, что он напряжен.

– Как скоро начнется наш медовый месяц?

Едва до сознания Холли дошли эти два слова – «медовый месяц», она рассмеялась дрожащими губами.

– Мы ведь, кажется, договорились провести его в Париже? – продолжал Стефан. – Милое, но довольно затасканное клише. Там будет много возможностей для того, чтобы продемонстрировать публике наш «роман».

– Возможно, наши планы немного изменятся.

Стефан поднял бровь:

– «Немного» – это насколько?

– Тебе не кажется, что лучше обсудить это позже? На нас смотрят. Кроме того, нам нужно возвращаться к гостям.

Помедлив, Стефан кивнул:

– Хорошо. Буду с нетерпением ждать, куда ты предложишь нам отправиться на медовый месяц.

Спустя три часа Холли и Стефан сидели на заднем сиденье автомобиля. Они покинули празднество, чтобы отправиться в свадебное путешествие.

– Что касается розового лимузина… – начала Холли. – Я хочу поблагодарить тебя. Он просто потрясающий!

– Рад, что тебе понравилось. Но кажется, мы направляемся сейчас не в сторону аэропорта. Нам ведь надо успеть на рейс в Париж.

– Нет, не надо… – Холли сделала глубокий вдох, и в ее голубых глазах мелькнула тревога.

Стефан молчал, разглядывая жену. Она уже сменила подвенечный наряд на светло-желтое льняное платье и распустила волосы, но все же выглядела так же прекрасно, как и несколько часов назад, когда шла по проходу в часовне, одетая в атлас и кружево.

– Рано или поздно тебе все равно придется сказать, куда мы едем, – заметил Стефан.

Чтобы обрести самообладание, Холли сделала глоток шампанского из бокала, который держала в руке, и ответила:

– Мы никуда не собираемся. Мы остаемся здесь.

Стефан потер переносицу.

– Почему?

– Потому что последние несколько недель мы все время были у всех на виду, словно в реалити-шоу. Я думаю, было бы неплохо вдвоем попутешествовать по Ликандеру. И публике это тоже понравится. Как ты считаешь?

Стефану казалось, что Холли что-то недоговаривает – не зря она отводит взгляд.

– Разве ты не хочешь отправиться в Париж и исследовать этот город?

– Когда-нибудь я, конечно, с удовольствием туда поеду.

«Проклятье! – подумал Стефан. – Наверное, она хочет приберечь романтическое путешествие в Париж для того, кого искренне полюбит».

– А сейчас ты хочешь остаться в Ликандере?

– Я только недавно поняла, что, хотя прожила здесь всю жизнь, так мало путешествовала по родной стране. Думаю, нам было бы интересно осмотреть ее вместе.

Стефан поверил Холли, вспомнив, как она описывала свои экскурсии по Лондону, и все же в глубине души он подозревал, что ею движет еще и некий скрытый мотив. В голове мелькнуло: «Неужели она пытается мной манипулировать? Если так, даром Холли ничего от меня не получит».

Он пожал плечами.

– Ладно, будь по-твоему, если ты этого хочешь. А я потребую кое-чего взамен.

Теперь Холли взглянула на Стефана с подозрением:

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты согласилась на стажировку в «Ламбертс маркетинг».

– Боже, почему ты не можешь об этом просто забыть? Мы ведь уже все обсудили. В этом нет смысла, потому что через год я перееду в Иль-Боскетто-ди-Соле.

– Я просто предлагаю, чтобы ты воспользовалась шансом – согласилась на работу, которая тебе нравится. Попробуй! Это будет для тебя полезным опытом. Всего один год. Что в этом плохого?

Холли задумалась, рассеянно накручивая локон на палец, а затем внезапно улыбнулась.

– Ты прав. В конце концов, почему бы и не попробовать свои силы в сфере маркетинга? Это действительно будет для меня хорошим опытом. Я приму предложение о стажировке.