– Тогда давай вместе пойдем и посмотрим эти пещеры!

– Уверена?

Холли вскинула брови:

– Мне целых двадцать четыре года. В детстве мне позволяли без присмотра бродить по окрестностям, по скалам карабкаться я умею.

– Тогда идем!

Они с удовольствием исследовали пещеры, то и дело обнаруживая бьющие из щелей между камней источники и увлеченно споря о разнице между сталактитами и сталагмитами. Стефан наблюдал за Холли, любовался грацией ее движений, тем, как нетерпеливо она отбрасывает от лица светлые пряди.

Словно чувствуя его взгляд, она улыбалась в ответ и спрашивала: «Ты в порядке?»

«Да», – отвечал Стефан.

Каким-то образом Холли удалось помочь ему переключиться с горьких воспоминаний на хорошие и создать вдобавок новые, которые он тоже будет отныне бережно хранить в сердце. Стефану хотелось верить, что его мать видит его сейчас с небес и знает, что он все-таки исследовал пещеры.

– А теперь давай пойдем поедим. Я умираю от голода, – предложила Холли.

Вернувшись на пляж, они распаковали корзинку с едой. Там были салаты, пирожки, бутерброды и оливки. Наполнив тарелки, Стефан и Холли устроились на солнышке и с аппетитом поели. Затем Холли подвинулась ближе к мужу и, словно прочтя ранее его мысли, сказала:

– Если бы Элоиза могла видеть тебя сейчас, она бы гордилась тобой.

Он покачал головой:

– Я так не думаю. А если бы и гордилась, все равно была бы не в силах что-то изменить: ни свой несчастный брак, ни сражение за меня при разводе, ни свое изгнание из Ликандера.

– В этом не было ни капли твоей вины.

– Если бы мама не любила меня, ее жизнь была бы гораздо легче.

Холли, поколебавшись, сжала руку Стефана.

– Мне очень жаль. Я могу лишь сказать: пожалуйста, помни, что она любила тебя, и цени те воспоминания о ней, которые у тебя остались.

Стефан нахмурился, расслышав в ее голосе кроме сочувствия еще и странную задумчивость, словно у Холли были схожие воспоминания.

Она повернулась лицом к морю, которое стало более неспокойным, гребни волн оделись шапками белой пены.

– А что случилось с твоими родителями? – осторожно спросил Стефан.

– Моя мать бросила меня, когда мне было восемь. Уехала в Австралию.

– Тебе, наверное, было очень тяжело, когда ты узнала об этом. А как родители делили обязанности по твоему воспитанию?

– Никак. Мама просто взяла и уехала. С тех пор я ее не видела. – Холли повернулась к Стефану. – Я знаю, это ужасно, что твоя мать так страдала, но я также знаю, что тебе повезло, потому что она любила тебя. А моя мать никогда меня не любила. Родители мечтали о сыне. После того как Элоиза бросила моего отца, он женился, чтобы род Романо не пресекся. Моей матери он честно признался, что не любит ее, его сердце принадлежит Элоизе, но что он изо всех сил будет стараться сделать жену счастливой. Родись у них мальчик, они, возможно, сумели бы быть счастливы вместе. Но этого не случилось, и со временем они все больше отчаивались. А когда у Элоизы родился ты, думаю, это стало последней каплей для моей матери. Она еще сильнее почувствовала свою неудачу и изо всех сил пыталась забеременеть: лечилась травами, заговорами, ходила ко всем докторам подряд. Полагаю, она была готова продать душу за ребенка, но именно за мальчика. Когда родилась я, родители были в отчаянии, ужасно разочарованные таким исходом. Я сама слышала, как люди судачат об этом.

Стефан обнял Холли в попытке хоть немного утешить ее.

– Отец нанял няню, пытался пробудить у моей матери интерес ко мне, но это не помогло. Похоже, при одном взгляде на меня она чувствовала отвращение. И так было всегда, я ничего не могла изменить. Отец вел себя иначе: не выказывал свое разочарование, я видела от него лишь любовь и доброту и всегда буду ему за это благодарна. – Она улыбнулась. – Не стоит так расстраиваться из-за этой истории. Все могло быть куда хуже. Моя мать никогда не била меня, вокруг всегда хватало людей, которые заботились обо мне, и у меня замечательный папа.

Холли посмотрела на часы.

– Прилив начинается. Скоро за нами придет лодка. Пора собираться.

– Подожди!

Стефан притянул Холли в свои объятия и начал гладить по спине, словно утешая. Так они просидели некоторое время, затем Холли отпрянула и нежно коснулась пальцем щеки Стефана.

– Нам и в самом деле пора.

Он кивнул, поднялся и помог ей встать на ноги.

Внутренний голос твердил ему быть осторожнее, ведь Холли была отвергнута тем человеком, которому полагалось любить ее больше всех, – собственной матерью.

«Холли так уязвима, но я не причиню ей боль, – успокоил себя Стефан. – Ведь она знает, что наши отношения лишь временные и я вовсе не герой ее романа – она ясно дала мне это понять. Но я сделаю ее счастливой хотя бы на время нашего медового месяца, чтобы у нее остались о нем замечательные воспоминания».

Глава 13

Холли проснулась и почувствовала, что ее обнимает теплая рука Стефана. Медовый месяц уже почти истек – оставалось лишь несколько дней. Она села в постели. Стефан что-то недовольно пробормотал и снова притянул ее к себе, но Холли положила руку ему на грудь, наклонилась, потерлась носом о его шею и снова выпрямилась.

– Пора вставать. Сегодня нас ждет один визит.

– Куда? – настороженно посмотрел на нее Стефан.

– Я бы предпочла тебе не говорить, потому что, если скажу, ты, возможно, откажешься со мной туда поехать.

– А ты хочешь, чтобы я поехал?

– Да.

Он пожал плечами.

– Тогда поеду.

– Спасибо тебе! – Она поцеловала его в макушку и улыбнулась. – Пойду собираться.

– Мне одеться под лесоруба или в деловой костюм?

– Сойдет и под лесоруба. Там не будет репортеров. По крайней мере, я на это надеюсь.

Несмотря на обещание уважать частную жизнь принца и принцессы, папарацци следили буквально за каждым их шагом, пробирались через черный ход в отель, фотографировали из-за угла. Когда Холли и Стефан гуляли рука об руку по улицам, поедая мороженое или беседуя, ясно слышались щелчки фотокамер.

Встав с кровати, Холли направилась в ванную, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Она боялась, что совершает сейчас огромную ошибку, собираясь выйти за оговоренные рамки брачного соглашения.


Глядя в окно машины, Стефан подметил, что красивые улицы постепенно сменяются более бедными, грязными кварталами, и понял, что Холли везет его в пригород. Их автомобиль остановился около детского приюта. Стефана поразил контраст этого района с центром города: здесь дома стояли без крыш, наспех крытые листами жести, с выбитыми окнами. Все это были последствия недавнего урагана. И все-таки в этих полуразрушенных домах жили люди, на улицах играли дети, с любопытством глазевшие на подъехавший лимузин. Точнее, на два лимузина.

Стефан с огромным удивлением увидел припаркованный напротив еще один автомобиль из королевского гаража. Неожиданно из него вышел Фредерик с двумя охранниками и знаком приказал им отойти в сторону.

На лице Фредерика отразилось точно такое же изумление, какое только что испытал Стефан. Секундой позже из лимузина вышла Сунита и весело взмахнула рукой в приветствии.

Махнув ей в ответ, Стефан повернулся к Холли и процедил сквозь зубы:

– Зачем мы здесь?

– Увидишь. Идем!

У Стефана снова возникло чувство, что им пытаются манипулировать, и он подумал, что мог бы сейчас попросить шофера развернуть машину и уехать отсюда. Но вряд ли это вписалось бы в создаваемую им и Фредериком легенду о воссоединении братьев. Хотя журналистов пока поблизости не было видно, Стефан понимал, что эту встречу вряд ли удастся удержать в секрете.

Фредерик, кажется, пришел к такому же выводу, потому что решительно направился к брату, едва Стефан вышел из машины.

– Стефан!

– Фредди! – Он не удержался от того, чтобы поддеть брата, потому что помнил, как тот в детстве ненавидел, когда его так называли.

Однако Фредерик в ответ широко улыбнулся:

– Никто не называл меня так с тех пор, как ты уехал. И кстати, это была не моя идея приехать сюда. Полагаю, что и не твоя тоже.

– Нет.

– Значит, нам устроили засаду. – Фредерик повернулся и улыбнулся своей жене. – Не хочешь рассказать нам, почему мы здесь?

– Вообще-то, это идея Холли, а я ей просто помогала, – ответила Сунита. – Холли, объясни им…

Холли заправила волосы за ухо и, глядя попеременно то на Фредерика, то на Стефана, начала рассказывать:

– Этот район сильно пострадал от урагана. Здесь и прежде жили люди небогатые, а ураган отобрал у них последнее. У вас обоих есть желание исправить ошибки вашего отца и помочь нашему княжеству процветать. Думаю, вы могли бы трудиться над этим вместе. Например, начав вот с этого района. Фредерик, мне известно, сколько внимания ты уделяешь образованию и просвещению своих подданных. Стефан, я знаю о твоих проектах по строительству недорогого жилья. Вы могли бы вместе строить дома и школы. Возможно, именно восстановление после урагана этого района могло бы стать символом возвращения Стефана в Ликандер. Вы согласны со мной?

Наступило молчание. Фредерик бросил взгляд на свою жену, словно молча советуясь с ней. Похоже, Сунита приказала ему взглядом даже не думать об отступлении. «Что ж, она имеет на это право, – подумал Стефан. – Но я не позволю Холли командовать мной!.. Хотя разве можно в этой ситуации отступить? Люди, живущие в этом районе, действительно нуждаются в помощи».

И все же он не мог избавиться от ощущения, что Холли дергает его за ниточки, словно марионетку. Решив, что сейчас не время размышлять об этом, Стефан повернулся к брату:

– Я берусь за эту задачу. Тебе не обязательно участвовать. Я и сам справлюсь.

Но Фредерик в ответ улыбнулся.

– Полагаю, это должно быть совместное предприятие. Я понимаю, у тебя сейчас медовый месяц, но давай осмотримся тут и подумаем, что можно сделать.