– Ты уверена, что совокупления не было? – с сомнением спросила она.

– Нет, ты ни на что не годилась.

При виде разочарования, отразившегося на лице Уиллы, Ида улыбнулась.

– Поверь мне, моя девочка. Ты запомнишь, когда это случится. Я уже рассказала, чего тебе ожидать. Тебе не придется спрашивать на следующий день.

– Предполагаю, – с сомнением произнесла Уилла. – Ты уверена, что мне ничего не надо знать или сделать?

– Я уже все сказала тебе, дитя мое. Он будет знать, что собирается делать, и скажет, что сделать тебе. Я уже сказала, чего тебе следует ожидать. Нет ничего, что ты…

– Хорошо, а существует ли что-то, чего я не должна делать? – поинтересовалась Уилла.

Ида начала мотать головой, потом остановилась, когда заметила раздражение Уиллы.

– Ну хорошо. Может быть, кое-что тебе не стоит делать.

Уилла в ожидании подняла голову.

– Знаешь, как ты любишь болтать? Как ты бесконечно лепечешь о чем-нибудь?

Уилла закусила губу, чтобы не рассмеяться. За эти годы она своей болтовней не раз сводила старуху с ума. Но это происходило из-за ее одиночества. Кроме старухи, говорить ей было не с кем. Она еще не продемонстрировала Хью эту сторону своего характера. Уилла думала, что еще не чувствует себя рядом с ним совершенно спокойно. Она не сказала этого Иде, а лишь кивнула.

– Так вот – не делай этого! – твердо приказала Ида. – Больше всего мужчины ненавидят болтающих в постели невест. Просто молчи. Не говори ни слова. Я уверена, что это поправится ему больше, чем любое твое действие.

– Не болтать, – пробормотала Уилла и кивнула. С этим она справится.

Глава 11

У Хью начался очередной приступ кашля. Джолиет с энтузиазмом постучал ему по спине.

– Ты вроде неважно себя чувствуешь, Хью, – весело заметил кузен. – Ты ведь не собираешься умирать, правда? Хотя чертовски мило с твоей стороны очистить мне поле деятельности, чтобы я смог жениться на Уилле.

– Ха-ха-ха, – прорычал Хью, отодвигая локтем руку кузена. – Сделаешь так еще раз и сам будешь на краю. гибели.

За замечанием последовал приступ кашля. Когда приступ закончился, Хью еле дышал.

– Ты и впрямь нездоров, мой друг.

Не в пример Джолиету Лукан действительно был ветре вожен, но Хью чувствовал себя слишком плохо, чтобы оценить это. Его целый день мучил насморк и сухой кашель. Дышать ему становилось все труднее. Наверное, ему лучше отдохнуть. Хью подумал о сне и вздохнул. Сколько же времени прошло с тех пор, когда он в последний раз проспал целую ночь?

– Может быть, у Иды есть что-нибудь смягчающее кашель, – задумчиво произнес Уайнекен.

Морщась от одной мысли о ведьме и ее вареве, Хью покачал головой и встал.

– Мои силы восстановит сон. Спокойной ночи.

Не ожидая ответа, он направился вверх по лестнице. Уилла ушла несколькими минутами раньше. Хью опять дал ей совсем немного времени на приготовления ко сну. Они были молодоженами и еще не успели насладиться близостью настоящей брачной ночи. Она все еще будет испытывать перед ним робость. Хью не хотел стеснять ее. Хью лично расспросил всех, кто находился рядом с кухней или его спальней. К сожалению, никто не сознался, что отнес в спальню яд или видел, как его туда доставили. Хью назначил племянника Олснеты Гавейна на должность дегустатора Уиллы и приставил для охраны Балдульфа и двух воинов помоложе. Он послал людей выяснить все возможное о фамилии Эвелейк. Он дал им указание найти семью, выяснить о ней все подробности и то, как с ней связана Уилла. Еще они по возможности должны были выяснить причину, по которой кто-то мог желать ей смерти. Дюлонже надеялся, что эти расспросы будут более успешными, чем его дознания насчет отравленного меда. Хью хотел осмотреть комнату дяди, но отвлекся на неотложные дела, касавшиеся унаследованных поместий. Он начал понимать, что управление замком не ограничивается наймом опытного управляющего. Он должен был ответить на несколько вопросов, принять ряд решений, отругать нерадивых слуг. Поднимаясь по лестнице и шагая по коридору, он с улыбкой думал, что действовал очень убедительно. И все-таки ему непременно нужно будет осмотреть завтра комнату дяди, надо докопаться до загадочного прошлого Уиллы. Чем дольше загадка останется неразрешенной, тем дольше ее жизнь будет подвергаться опасности, а Хью это совершенно не нравилось. Может быть, вначале он и не хотел на ней жениться, но теперь она принадлежит ему, и будь он проклят, если кто-то заберет ее у него! Хыо вспомнил, в каком состоянии Уилла была прошлой ночью, и стиснул зубы. Он был уверен, что она умирает. Если бы Уилла умерла, это случилось бы по его вине. Уилла заслуживала счастья, а он должен ей его дать. Конечно, с этим придется немного подождать. Он знал, что она измучена так же сильно, как и он. Но как только они оба отдохнут, он вплотную займется тем, чтобы сделать ее счастливой. Это его долг. Он – ее муж. Кивнув воинам, стоявшим на страже у дверей спальни, Хью открыл дверь и вошел. Хью остановился, сделав один-единственный шаг. Он ожидал, что в комнате будет почти темно от слабого света догорающих углей в камине. Все было наоборот. Комната была ярко освещна жарким огнем очага и дюжиной свечей, расставленных по всей комнате. Хью подумал, что ему еше предстоит поговорить с Уиллой о напрасных тратах. Он перевел взгляд на кровать. Его жена сидела прямо, ее талию прикрывало одеяло, тогда как верх тонкой сорочки… Сквозь материю ему были видны венчики ее сосков. Шорох за спиной напомнил Хью о людях в коридоре, он порывисто шагнул вперед и захлопнул дверь. Он колебался, стараясь привести мысли в порядок и понять, что собирается делать женщина. Он был абсолютно уверен, что найдет ее спящей, и не мог понять, чего она добивается. Потом ему пришло в голову, что Уилла, наверное, решила, что он пожелает наконец подтвердить их брак. Без сомнения, она не легла спать, чтобы услужить ему, как это должна сделать хорошая жена. Хью успокоился. Наверное, Уилла испытает облегчение оттого, что он не собирается тревожить ее этой ночью. Он с улыбкой прошелся по комнате, задувая одну свечу за другой. Когда была погашена последняя тонкая свеча и комнату наполнил мягкий свет камина, Хью подошел к кровати и начал раздеваться. Чувствуя, что она не отрываясь смотрит на него, он ощущал странную неловкость. Ее взгляд побудил его двигаться быстрее; несколько мгновений спустя он скользнул в постель рядом с ней. Хью поколебался, потом хрипло пробормотал: «Приятного сна» – и отвернулся от нее. Хью устраивался для сна, уверенный, что его жена делает то же самое… пока кровать не сдвинулась и он не услышал, как она шагает по полу. Мгновение спустя звук повторился. Он почувствовал, как Уилла оперлась о его плечо и свет брызнул ему в лицо. Он лежал неподвижно, но и она не пошевелилась, и Хью с любопытством открыл глаза. Как он и думал, Уилла нагнулась над ним, держа свечу в нескольких дюймах от его лица. При виде горящей свечи Хью нахмурился.

– Жена? – спросил он, стараясь говорить ласково.

– Да? – услышал он нежный голос.

– Что ты делаешь?

– Я жду, когда мой муж исполнит свой долг.

Хью резко повернулся, заставив ее отпрянуть. Схватив руку Уиллы, прежде чем она упала с кровати, Хью отобрал канделябр, которым она беспорядочно размахивала. Поддерживая ее, он изогнул руку и поставил канделябр на сундук, стоявший с его стороны кровати, потом повернулся к ней.

– Ты не можешь желать сейчас подтверждения нашего брака! – воскликнул он с недоверием.

– Ну, конечно, я не желаю! Услышав это заявление, Хью замер.

– Ида объяснила, что в первый раз будет неприятно и болезненно, разумеется, я не жажду боли. Но это должно свершиться, и я не хочу провести еще один день в страхе перед тем, что мне предстоит. Двух дней ожидания совершенно достаточно. Так не будешь ли ты столь любезен зачать близнецов сейчас?

Хью почувствовал, как слабеет. Ему и в голову не приходило, что она так волнуется. Он и сам испытывал некоторое беспокойство оттого, что будет с девственницей первый раз, но он по крайней мере знал, чего ожидать. Для нее все было новым и пугающим. Конечно, Уилла волнуется. Он широко зевнул. Зевок перешел в кашель, и Хью заметил в ее глазах беспокойство. Было жестоко заставлять Уиллу волноваться снова.

– Хорошо, – ответил Хью, тяжело вздохнув.

– О, благодарю тебя, мой господин, – с облегчением выдохнула Уилла, потом резко откинулась назад, натяг на себя покрывало.

Она лежала, зажмурив глаза, укрытая по самое горло от напряжения костяшки пальцев у нее побелели. Хью смотрел на нее, поджав губы. Уилла выглядела так, будто собирались обезглавить или изнасиловать. Она наморщи, губы, как будто сосала лимон. Хью решил, что это приглашение к поцелую. Но у него совершенно не было на это сил, и он просто кашлянул. Уилла тут же открыла глаза, в их глубине был вопрос Хью указал на покрывало, которое она все еще отчаян но сжимала.

– Полагаю, нам это не потребуется, – прохрипел Хью Уилла откинула покрывало и выскользнула из постели

– Что?.. – начал было Хью.

Однако вопрос замер у него на губах, когда она ухватилась за кайму своей сорочки и потянула ее вверх.

– Ида мне все объяснила, – тараторила Уилла, продолжая стягивать сорочку. – Думаю, и это может помешать.

Она сняла сорочку через голову и освободила руки. Ее лицо пылало от смущения. Уилла ненадолго закрыла рубашкой часть тела от бедер до сосков, потом быстро одной рукой перебросила волосы через плечо и отпустила сорочку. Ее волосы были и не были покрывалом одновременно. Они закрывали ей грудь, спадая с плеч, и свисали до колен. Наружная часть плеч, изгиб бедер и соединение ног оставались открытыми. Хью с нежностью посмотрел на нее, потом золотые пряди пришли в движение – Уилла опасливо вернулась в постель. Она быстро закрыла себя волосами, перед тем как улечься, потом снова зажмурилась и снова сжала кулаки. Хью чуть было не рассмеялся, но с комом, стоявшим у него в горле, смеяться было трудно. Он перевел взгляд па ее лицо, шею и грудь. Они были почти полностью укрыты волосами, но соски высовывались, словно непослушные дети из кустов. Наконец Хью оторвал взгляд от маленьких красно-коричневых камушков и взглянул на плоский живот, на мягкие золотисто-рыжие завитки, росшие там, где соединялись ее бедра. Его усталость улетучивалась по мере того, как он возбуждался. Хью наслаждался предчувствием того, что должно произойти, скользя взглядом по ее точеным ногам вниз до округлых пальчиков. Потом он лег на бок, продолжая рассматривать жену. Он оперся головой на руку и нагнулся вперед, чтобы прижаться губами к ее губам. Уилла была настолько напряжена, что ее губы не отреагировали на поцелуй. Но Хью вспомнил ту страсть, которая вспыхнула между ними в конюшне, и был терпелив. Он легко провел губами по се губам, один раз, второй, третий. Потом скользнул языком, дразня сморщенный рот. Когда и это не помогло, он провел носом по ее шее. Уилла немного расслабилась и тихонько улыбнулась. Хью поднял голову и увидел, что ее рот уже не морщился. Он снова поцеловал Уиллу pi принялся ласкать ее нижнюю губу. Она медленно расслабилась и слегка раздвинула губы. Почувствовав облегчение оттого, что все так просто, Хью удвоил усилия, наклоняя голову и жадно лаская ее рот. Он целовал Уиллу до тех пор, пока она, как ему показалось, не забыла свои страхи, потом отодвинул с ее груди длинные пряди мягких волос и нежно прикоснулся. Уилла слегка напряглась, но промолчала. Хью принялся ласкать ее грудь, гладя ладонями, ловя соски большим и указательным пальцами. Хью наслаждался ощущением нежной плоти, касавшейся его мозолистой кожи. Она поцеловала его ответ, он воспринял это как добрый знак и продолжал ласкать жену, одновременно вспоминая наставление. О подготовке ума и тела уже не могло быть и речи, но Хью п думал, что это будет иметь какое-то значение. Он не ощущал бурного желания расслабиться. Что же касается остального… «Понимаете, женщины отличаются от мужчин тем, что они холодны… Необходимо… э-э… ласкать нижние части жены, чтобы… эээ… разгорячить ее тело…» В его ушах раздавался голос отца Бреннана. У Хью не было возможности прочитать все наставление «Об особенностях замужней женщины», но то, что он прочитал, подтвердило слова священника. Оборвав поцелуй, Хью провел большим пальцем по ее соску, нагнулся и обнял его губами. Он не чувствовал, что Уилла холодна, но она не лепетала, несмотря на то что ее рот был свободен. Хью слегка нахмурился, когда понял, что она не издала ни звука. Уилла не стонала от удовольствия, как это было в конюшне. Она даже не обняла его, как тогда. Ее руки, все еще сжатые в кулаки, безвольно лежали вдоль тела. Смутившись, он решил, что лежа она не так быстро возбуждается, ведь в конюшне они стояли. Он немного подумал, не поднять ли ее, но не стал этого делать. В наставлении не было ни слова о том, что нужно стоять. Там было сказано, что нужно ласкать нижнюю часть тела жены, пока она не начнет лепетать, значит, он будет ее ласкать, пока она не разогреется.