— Значит надо встать и умыться, — она, наконец, оттолкнула его, — по-моему, ты оборзел.




ГЛАВА 9


Анька открыла дверь в комнату девочек и застыла в изумление — похоже, пьянка вчера удалась у всех. На ее кровати мертвым грузом валялся Стёпка. Видать, куда дошел, там и уснул, а может дотащили. Света, скорее всего, даже не стала заморачиваться с доставкой благоверного до своего места. И в самом деле, зачем ей нужна эта пьянь — пусть валяется, где упал. Танька в своей постели спала в обнимку… с Ильёй. Аня еще раз для полной уверенности внимательно пригляделась. Да, с Ильёй! Оба, конечно, одетые, но все равно, их руки, ноги, другие части тела так сложены и переплетены, что без слов понятно, что эта парочка не просто нечаянно в темноте приземлились на одну кровать.


"Я, видимо, многое пропустила", — твердо решила Аня. Тут же мелькнула противная темная мыслишка, — "А Никита где и с кем? С Ритой?"


Мысль мелькнула и пропала. Внимание снова отвлекла подруга. Та вяло зашевелилась, открыв глаза и сразу же обнаружив с собой странное соседство, шок не испытала. Возмущаться и визжать в духе: "О, Боже, как ты тут оказался?!!!" тоже не стала, но стушевалась в замешательстве. По лицу заскользили тени. Наверное, в голове кое-какие картинки прошлой ночи начали у нее всплывать, и на утро, похоже, мало теперь вдохновляли.


— Блин, — с досадой еле слышно выругалась Таня, отшвырнула от себя руку парня, закопошилась, выбираясь из кровати. Заметив ошарашенный Анькин взгляд, смутилась, губы скривила, — пипец какой-то, надо же так напиться…



Кухня на террасе одна на две комнаты — маленький полтора на два метра закуток. Раковина, пара газовых горелок, несколько сантиметров столешницы и шкафчик в углу с посудой. Что еще нужно для неприхотливого отдыха?


Чайник почти закипал. Таня, склонив голову на столешницу, стонала:


— Господи, как мне плохо. Голова сейчас разломится.


Анька чувствовала себя бодрячком. Спасибо узурпатору Никите за это. Промывание желудка хоть и виделось до сих пор унизительным действом на ней, но, как ни крути, теперь оказалась очень даже кстати. Если бы не вовремя засунутые два пальца в рот, помирать бы ей сейчас, как Таньке, стыдясь происходящих накануне событий. Хотя Ане, пожалуй, все равно есть за что краснеть. Стоит лишь вспомнить, что вытворяла она с Никитой, уйдя за калитку прогуляться.


“Прогулялась! Ничего не скажешь!”


От резко всплывших перед глазами нескромных сцен, жар горячей волной прокатился по телу. Если отбросить всю неловкость и смущение за свое поведение, и честно самой себе в глубине души сознаться, то Аньке все произошедшее все-таки понравилось.


"Вообще-то это было здорово”, - уговаривала она себя не жалеть о случившемся, — “И не просто здорово, а мега восхитительно и захватывающе. Именно так, как представляла себе в своих фантазиях, и даже много лучше. Обалденно, приятно и возбуждающе". И все это действительно было очень замечательно, если бы не гнусные воспоминания, о непотребном распутстве устроенном ею и, как она сама проявляла немалую инициативу, жадно облизываясь с малознакомым парнем. — «Стыдоба какая», — тут же, чувствуя неловкость, корила себя. — «Он ведь меня тормозил, а я все набрасывалась и набрасывалась на него, как голодная. Прижималась всем телом, чувствуя его… Уф…", — поджала губы, дальше вспоминать, становилось совсем стыдно. — "Наверное, лучше прикинуться, что ничего не помню”, - решила резонно. — “Ну, не в подробностях, во всяком случае".


Мысли роились в голове и метались от заверения, что ничего страшного не случилось, к позорному посрамлению самой себя. Чтобы избавиться от одолевших и морально измотавших ее дум, усиленно суетилась вокруг подружки.


— Чай горячий попей, легче будет, — услужливо притащила ей кипяток.


Таня уныло цедила содержимое чашки и продолжала стонать. Аня налила и себе тоже, подсела ближе. Что же она вчера пропустила, было все-таки очень любопытно:


— Слушай, ты что, с Ильёй… — замялась, стесняясь выразиться прямым текстом.


Таня, несмотря на свое болезненное состояние, возмущенно вскинулась:


— Ты что?!!! — покрутила пальцем у виска. — Нет, конечно! — опять приуныла, помешивая в чашке ложкой, после продолжительной паузы, нехотя продолжила.


— Ну, приставал, конечно… Уламывал… Но, блин, не с ним же первый раз!


Замолкла в задумчивости, то ли размышляла, как вообще угораздило с ним связаться, то ли пыталась разобраться — понравилось, ли ей то, что случилось или нет. Во всяком случае, на обозрение выставляла негодование и презрение. Ну и ладно, Анька ее понимала, она ведь и сама не больно-то хотела делиться своими похождениями. Так, лишь вскользь рассказала, что вышли на улицу, поговорили, покурили, после чего ее развезло и Никита — гад, ее блевать заставил. В общем, ничего интересного…


Тем не менее, Таня через силу все же ухохатывалась — только ее взбалмошная подружка могла попасть в такую нелепую ситуацию.


— Все кому не лень, за ребёнка считают и опекают. Бесят, — недовольно проворчала Аня.


— Ну почему же, Олег совсем не как на ребенка смотрит, — заметила угрюмо подружка.


— Ну, Олег… — отмахнулась, это не тот парень, чьего бы внимания хотелось. И не тот человек, о ком интересно поговорить. Гораздо любопытнее почему-то вдруг стало узнать про Никиту, даже не про Вадима. Ну что можно нового о Вадиме узнать? Он наверняка со своей Ликой был, а вот чернявому наглецу еще в глаза предстояло смотреть. Потому и пыталась узнать о нем. Только поэтому.


— А, эммм, Никита сейчас где? Не знаешь? — спросила безразлично так, как бы между прочим.


Танька внимательно посмотрела на нее и хмыкнула:


— А он не у себя разве?


— Нет, там только Олег.


— Мммм… Так вы вдвоем с Олегом что ли мммм…, - Таня игриво подвигала бровями.


Анька в ответ возмущенно покрутила у виска:


— Совсем дура?


"Совсем дура" пожала плечами. Ну, ни разу не поверила она, что и про Никиту подруга просто так спросила, и что Олег там наедине с ней остался нечаянно. Очевидно — мутная история, но раскалывающаяся голова, дотошность проявить не позволила.


— С Никитой твоим, Лешка долго разбирался.


— Он не мой, — поспешила возмутиться Аня, но уши уже навострила, вслушиваясь, что продолжала говорить подруга, не обратившая внимание на протест.


— Отношения все выясняли. Точнее Лешка все бухтел, а этот молча пил и ухмылялся. И где он сейчас хэ знает. С Риткой наверное, раз этот здесь, — она кивнула на дверь, подразумевая Илью.


Аня зачем-то внимательно посмотрела на дверь и согласно кивнула:


— Да, наверное с ней.


В этом не было ничего сверхъестественного и удивительного, Ритка же изначально являлась девушкой Никиты. Вот он с ней ночь и проводит. И пусть с ней спит. Ане, совершенно, на это все равно. Но почему-то все равно так неприятно скребли на душе кошки, и настроения куда-то подевалось.


А вскоре потихоньку все начали просыпаться и сбредаться на их террасу, выбранную еще в первый день местом сбора. Все пили, кто чай, кто кофе, кто шлифовал здоровье пивом. Уже все собрались. Даже Рита пришла, а Никита все не появлялся.


— У себя в машине спит, — заметил кто-то на чей-то вопрос:


"Где же он?".


Аня, услышав, сразу заулыбалась, даже шутки Олега, который снова подсел рядом, вдруг стали казаться смешными.


Весь день так и протянулся — вяло и лениво. Объявившийся наконец Никита ни единым словом или жестом не намекнул ей на вчерашнюю с ним интрижку. Видимо для него случившееся — это обычная ничем не запоминающаяся обыденность, не стоящая внимания. К вечеру, успокоившись, что насмешек не предвидится, Аня осмелев, сама предложила ему сбежать от назойливого Олега и прогуляться вдоль берега. Уж больно надоел тот, крутясь рядом. Еще и Танька начала вести какие-то непонятные игры с Ильёй. Они вместе вели себя очень странно, постоянно задирались и рычали друг на друга. Но стоило парню пропасть из поля зрения, как подружка тут же начинала бегать и высматривать его. Смешно, честное слово. Детский сад какой-то. Она прям, так и сказала об этом Никите, когда спустились с ним к морю, на что тот лишь хмыкнул:


— Кто бы говорил, сама из детства никак не вылезешь. Вроде девятнадцать лет, а ведешь себя не соответственно.


Аня нахмурилась:


— Почему это?


— Откуда я знаю, почему ты зависла в пятнадцатилетнем возрасте. Видимо есть причины.



Они брели вдоль кромки воды, камни громко хрустели под ногами, разбушевавшееся вдруг к вечеру море с грозным шумом волнами набегало к берегу и со злобным шипением откатывалось.


Никита также как и все целый день маялся с похмелья, поэтому разговор выходил сейчас вялый. Ему просто нравилось бесцельно слоняться, прижимать к себе чуть-чуть озябшую девчонку, слушать глупые разговоры. Сегодня совершенно не до разборов тонкой человеческой психики и однозначно все равно, почему этот ребенок отказывался взрослеть. Во всяком случае, ему ее наивность нравилась, и вызывала шквал бурной нежности. Анька, она, как котята, которые всем нравятся, потому-что нравятся и нельзя объяснить почему.


— У тебя отец есть? — наконец, неохотно он все же продолжил разговор.


— Он у всех есть, — буркнула в ответ, похоже, Никита все же тронул больные уголочки ее души.