Юлия Рябинина - Желанная беременность

Нет, я этого не вынесу. Сегодня у меня явный эмоциональный передоз. Резко поднимаю голову и впечатываюсь затылком во что-то мягкое.

— А-а-ай! — громкий крик в ухо, и я понимаю, что это последняя капля, это фиаско, это кирдык … я сегодня лузер number one.

Поворачиваюсь к Данилу лицом и смотрю на него глазками, полными сожаления.

— Прости, — шепчу, — я нечаянно.

Смотрю на парня. А он нос зажал пальцами и зыркает на меня так яростно, что приходится тут же изменить свое положение. Отползаю за сиденье водителя — как можно дальше, чтобы ему было неудобно поворачиваться в мою сторону и прожигать ядовитым взглядом своих зеленых глаз.

— Вот правильно говорят, — шипит он, — не делай людям добра — не получишь зла. Утроила тут детский сад, ясельная группа. Это трэш какой-то.

Он продолжает что-то бубнить себе под нос и заводит машину. Мы трогаемся с места, и в этот момент снова раздается оглушающий раскат грома. Я зажимаю уши руками и вжимаюсь в спинку заднего сиденья.

— Погода зверская, — голос Данила мгновенно становится спокойным.

Он поглядывает на меня в зеркало заднего вида, и во взгляде явно читается тревога.

— Вы боитесь грома?

Обратила внимание, что спесь с парня сошла, и теперь мы снова на «вы». Что ж, это к лучшему. Кивнула в знак согласия.

— Вы знаете, я тоже в детстве боялся грома, — он чуть наклонил голову и посмотрел на меня выжидающе, а я сделала вид, что слушаю его. Но в следующий миг парень как-то устало провел пятерней по волосам и зачесал намокшую челку назад. — Да ладно. Проехали. Это все детские воспоминания, да и речь сейчас не об этом, — он замолчал, а за окном разразился очередной разрывающий слух раскат грома. — Давайте переждем грозу в кафе? — он вопросительно поднимает брови, и я задумываюсь ровно до первого раската грома.

— Да, это будет лучше, чем сидеть в пробке под ливнем.

Полутемное подвальное помещение именуемое баром, спрятало нас с Данилом от непогоды. Здесь практически не были слышны звуки стихии. Слух ласкала приятный шансон. Вообще то я к этому стилю музыки относилась ой, как неоднозначно, но именно сейчас мне было спокойно на душе, даже не смотря на то, что в сердце бушует небывалый ураган страстей.

Обхватив себя за плечи, я посмотрела искоса на Данила.

— Я думаю, чаем мы не отделаемся, — парень снял с себя пиджак и накинул на мои плечи.

Я сначала было дернулась и хотела уже возмутиться, но запах Данила окутал и пропитал весь воздух вокруг меня так быстро, что я мгновенно передумала и коротко кивнув, поблагодарила.

Официант, развеял повисшее между нами молчание.

— Что будете заказывать?

Данил вопросительно посмотрел на меня, но я отвела взгляд. И украдкой вдохнула полной грудью его запах. Он был беподобно — восхитителен. Легкий морской бриз вперемешку с дождем, дополняли друг друга и этот аромат сводил меня сума.

Но осознания того, как я скорее всего глупо выгляжу со стороны, заставило меня покраснеть до кончиков ушей.

— Так… раз из вас опять слова не вытянешь заказываю я.

— Я не против, — осипшим голос ответила ему.

Парень назаказывал кучу всего, я и названия не успела запомнить.

Интересно кто это будет все есть? — хмыкнула про себя.

Покосилась на официанта, а его рука так и порхала над блокнотом, записывая блюда, что называл Данил. В дождливые дни у них явный прирост денежный идет.

В помещении кафе работали кондиционеры, и теплый воздух через минут пятнадцать наконец — то проник и под мои промокшие вещи. Я начала согреваться. Приятная нега тончайшей паутиной опутала мое тело и если бы мне разрешили сейчас вздремнуть, то этим предложением я бы не отказалась воспользоваться. Настолько обстановка этого бара навевала умиротворение и уют, что невольная улыбка коснулась губ, а все тревоги забывшись крепким сном решили дать мне небольшую передышку.

— Дарья, — голос Данила прервал мое погружение в себя.

Я перевела взгляд на парня и утонула в его изумрудных глазах. Разве может так действовать на человека взгляд другого? Этот вопрос так и остался без ответа, потому как мой мозг находился в полнейшем анабиозе и думать о чем-то постороннем мне совершенно не хотелось.

— Что? — осипшим голосом спросила его и все же первая отвела взгляд.

— Может вы, что-то желаете сами заказать? Только не стесняйтесь…

— Данил, — перебила его, — вы заказали еду? — молчу, жду, пока он ответит.

— Да, заказал…

— Отлично, — не даю договорить ему, — ее и будем есть. Я знаете ли не притязательна к еде, — улыбаюсь самой мерзкой улыбочкой на которую только была способна в этот миг. Пусть даже и не надеется, что я сама буду за себя платить. Сам меня сюда притащил. Вот пусть и платит.

— Ну, ок. Тогда … — он откидывается на спинку мягкого полукресла-полустула и прищуривая глаза изучающе смотрит на меня, — может поговорим, пока ждем заказ. Расскажите, кем вы работаете сейчас, как вам в новой квартире?

Я прикусила кончик язык, потому как уже открыла было рот, чтобы выдать этому чмырю всю правду. Но разве это тот человек, которому я могу доверить и в будущем не получить ответочку от него же? Я уже не могу провести грань между добром и злом, которое источает человек. Не могу увидеть, кому можно доверять, а кому нет. В последнее время я решила для себя, что доверять никому… никому нельзя. Да о чем можно вообще говорить, если я даже родной матери не могу рассказать все то, что сейчас происходит у меня. Они до сих пор с отцом думают, что ребеночек находится на содержании в роддоме. И я им буду врать до последнего. Иначе никак. И помощи просить не буду, справлюсь сама. Пусть в адвокатской коллегии меня "мягко послали", ну что ж. Я не остановлюсь, пойду выше. Есть же и мировые суды. Независимые адвокаты. Вот только денег надо найти. Слишком уж это дорого и мне не по карману. Придется продавать квартиру, а потом… а потом я найду выход, придумаю что нибудь.

— У меня Данил ничего не поменялось, живу там же. В личной жизни полный штиль, — я замолчала, нужно молчать иначе… потом уже не остановлюсь. Чтобы закончить разговор, просто отвернулась в сторону бара, главное в лицо ему не смотреть. Не видеть в зеленых глазах интерес, вызванный моей персоной.

— Ясно, — проговорил парень.

— Может вы про себя расскажете? У вас-то жизнь, скорее всего поинтереснее, чем у меня, — чуть скосила на него взгляд, — как ваша жена поживает? Не обзавелись потомством? — стоило произнести эти слова, как во рту горько стало. Зачем мне это надо? Но подсознательно надеялась на то, что парень хоть немного сможет отвлечь меня своей болтавней, от того, что происходит внутри. Хоть сейчас там и было все спокойно, но это всего лишь тонкая завеса, скрывающая океан боли за собой.

— О, вы Даша даже и не представляете, что в моей жизни тоже мало что поменялось, кроме одного. Теперь у нас с женой есть ребенок, — эти его слова аж воздух выбили из легких. Я дернулась, словно от удара, но тут же нашла в себе силы и взглянула на парня с "интересом". Мелкий глоток кислорода продрал пересохшую гортань, — жена конечно не в особом восторге от того, что ей теперь приходиться совмещать заботу о младенце и актерскую карьеру, но ведь дети важнее, не правда ли? — господи, меня начало трясти от того безразличия, что скользила в его словах.

Зачем им дети? Ведь сразу понятно, что этот ребенок обременил их? Мне кажется в этот момент во мне что-то надломилось и я если бы не народ, что сидел вокруг нас, я бы кинулась на парня с кулаками.

— Важнее, — охрипшим голосом ответила ему.

— Вот и я Элине об этом же говорю, — он удрученно качнул головой, — даже не знаю, что со всем этим делать.

Парень сложил руки на груди и устремил взгляд в сторону барной стойки. Но я видела, что он смотрел как будто в пространство. Туда, где посторонним нет места.

Десять минут. Мы сидели ровно десять минут… молча. Каждый в этот момент думал о своем и мои мысли, как и мысли парня были далеки от радужных, это было видно по его плотно сжатой челюсти и выпирающим скулам, на которых играли желваки. Я поняла, что парень недоволен тем, что происходит у него дома. Но все же у нас было одно различие. Я в отличие от него была недовольна тем, что происходит в моей жизни.

— Вооот и скажи мнеее ДанИиила, почему из меня сделали козла отпущения? Аааа? — тянет Даша пьяным голосом, цепляясь за мою шею рукой.

— Даша, — не могу ничего толком ответить девушке, смотрю перед собой.

— Я же никому плохого ничего не сделала… — она на миг замолкает, переводит дыхание, а потом делает резкое телодвижение и вот ее лицо напротив моего, — … а может… может, это все потому что я бываю чрезмерно груба?

— Даша, — беру девушку за плечи и чуть встряхиваю.

Её голова безвольно качнулась назад и вперед.

— Даша, если бы я знал, что вас так развезет с нескольких бокалов вина, не позволил бы пить, — девушка концентрирует на мне взгляд, и я будто физически чувствую ту боль, что плескается на дне ее глаз.

Пытаюсь нахрен забыть то, что она рассказала мне в баре.

До сих пор не могу поверить, что Даша и есть та сама женщина, которая родила моего сына.

Как? Как эта маленькая, худенькая девочка могла быть матерью моего сына? И самый главный вопрос, когда она успела быть беременной? Я быстро прикидывал в уме даты когда мы с ней встречались в этом гребанном центре и позже, когда… А дальше я и не считал, я просто пил вискарь стаканами, пытаясь затуманить мозг. Это не могло быть правдой. Ведь судьба поступила жестко не только по отношению к Даше, но и ко мне в частности. Виски проваливался в желудок порция за порцией, но я не чувствовал опьянения, я чувствовал лишь горечь в словах девушки, что сидела напротив и не останавливаясь ни на секунду, все продолжала и продолжала изливать "душу".