— Держись, — хрипит он и одновременно подтягивает меня к верху, приходиться обхватить его бедра ногами и прижаться всем телом.

— Хочу тебя, — его губы скользят по моей щеке, а следом накрывают и губы.

Вспышка… и меня изнутри заполняет желание, всю до краев, и нет там места больше ничему. Только желание и влечение к этому парню, ворвавшемуся в мое жизнь разрушительным цунами. Давление между ног горячей волной проносится по телу, ускоряя сердцебиение.

Данил безошибочно движется к спальне. Во мне все трепещет от предвкушения чего-то большего, жаркого, страстного, безудержного.

Чувствую спиной мягкий матрас.

Но вдруг парень зависает надо мной на мгновение и меня тут же накрывает паника. От понимания того, что что-то не так. Я смотрю в его глаза и тону в бездонных озерах.

— Что? — осипшим голом спрашиваю его, когда он усаживаясь на колени между моих разведенных ног и смотрит. Так пристально, что мне становится не по себе.

— Между нами ничего не было, Даш, — охрипшим от желания голосом говорит он и улыбка растягивает его губы, а я смотрю на них и не могу оторваться.

— Это сейчас лишняя информация для меня, — щеки пылают.

Все-таки смущение и неуверенность никуда не деваются. И мне кажется, что стоило только Данилу сбавить обороты, я уже не знаю куда деть свое волнение.

— Я просто хочу, чтобы ты знала это, — одним быстрым движением он подминает меня под себя и начинает покрывать оголенные участки тела влажными поцелуями.

— Господи Даша, ты сводишь меня сума, — его пальцы подхватывают край майки и сжимая ткань в кулак он поднимает ее вверх, а сам не прекращает покрывать освободившиеся участки кожи сантиметр за сантиметром поцелуями.

Меня качает на волнах блаженства. Когда его губы добираются до груди. Нежно касаются трепещущей плоти, вырывают стон из груди. Это так восхитительно приятно, что я забываю себя. Пальцами зарываюсь в его волосах. Они на ощупь оказываются немного жестче, но мне это нравится. Парень прочерчивает влажную дорожку по животу, ребрам и поднимается вверх. Расцепляет мои руки и целует по очередно запястья. И внезапно останавливается, отпуская меня.

— Давно ты ее сделала? — спрашивает, повернув запястье так, чтобы свет падал на порезы.

Я зажмуриваю глаза и пытаюсь вырвать руку. Его дыхание учащается, и он одной ладью придавливает мой живот к матрасу второй, фиксирует руку над головой. Отрезая тем самым пути к отступлению.

— Даша, ответь мне, — властными нотками нетерпения говорит Данил.

— В тот день, когда ты меня подвез в первый раз, — охрипшим голосом отвечаю ему, и мое тело покрывается испариной.

— Твою мать, — его голос превращается в рокот. Не разбираю слов его ругательства. Только чувствую его мягкие губы, острые зубы и теплый язык. Данил забирается пальцами под пояс моих шорт и тянет их вниз. Откидывает за спину лишнюю деталь одежды, и снова смотрит на меня мучительно долго, как будто изучает, как будто что-то пытается понять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Данил прекрати! — не выдерживаю я, мне хочется спрятать от пронзительных глаз или сделаться невидимкой.

Данил молчит, но в его глазах происходит что-то невероятное. На их дне плещется столько эмоций, что я перестаю дышать. Он склоняет голову к моей и упирается лбом в мой.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я думал о тебе постоянно, — он коленями раздвигает по максимуму мои и двигает бедрами, а я приоткрываю губы на вдохе. Мое тело тут же отзывается на его движения.

Глава 53

Боже, я так хочу его! Но вместо слов, с губ срывается очередной стон. Цепляюсь за его напряженные плечи. Грубая ткань неприятно царапает нежную кожу, но это только придает остроту ощущениям. Впиваюсь в его ягодицы пятками, прижимая к разгоряченной плоти теснее.

— Данил, — выдыхаю в губы парню и закрываю глаза, когда он избавляет нас от последней одежды.

Мне так боязно и одновременно волнительно, что почти не слышу собственных мыслей и это к лучшему. Сейчас все чувства настолько обострены, что воздух, который находится между наших разгоряченных тел, можно ощутить физически, настолько он наэлектризован. И каждое прикосновение, ощущается, будто разряд тока. Трение кожи о кожу, невыносимо чувствительной делают мою. И томительное ожидание растекается лавой внизу живота, в тот момент, когда Данил делает первый толчок и замирает. Я распахиваю глаза и ищу взглядом парня. Но перед глазами только чернота и пустота.

— Даша, — моих губ касаются, сухие губы Данила и ко мне наконец-то возвращается зрение.

И я снова тону. Тону в пучине его бездонных холодных глаза. В груди сердце дергается, как будто от ударов дефибриллятором и тут же пускается в бешеный галоп.

Чувствую, как Данил дрожит всем телом.

— Прошу, не говори ничего, — ощущаю, как по мои щекам текут слезы.

Я прижимаюсь всем телом к Данилу, хочу раствориться в нем… забыться в нем… потеряться. Данил будто слышит мои мысли и начинает двигаться неспешно. Толчок, еще толчок и реальность становится зыбкой, я будто маленький рыбка, выброшенная на берег непослушными волнами бескрайнего океана, ловлю раскрытым ртом воздух, от переизбытка всех тех чувств, что сейчас меня разрывают изнутри.

Проходит всего пару минут, и мой мир превращается в феерический апокалипсис. Вспышка за вспышкой внутри меня взрываются залпами фейерверки, и экстаз заполняет каждую клеточку моего тела.

Данил ловит каждую мою эмоцию, каждый отклик моего тела на его действия, и я даже не могу понять, как у него получается почувствовать то, что нужно в данный момент мне.

А дальше я чувствую только единение наших тел, бьющиеся в унисон сердца и этого достаточно на данном этапе. И сейчас в данный момент он весь принадлежит мне, а я ему. Я отдаюсь ему без остатка. Полностью. Так как могу.

Взрыв вселенной наступает так неожиданно, что не успела ухватить за хвост эту чертову реальность, которая все-таки в этот раз ускользнула от меня, и я провалилась в сладостную эйфорию.

Чувствительность возвращается ко мне, когда ощущаю, как рядом со мной проминается матрас и на плечо опускается горячая ладонь.

Внутри меня происходит переворот и я не открываю глаз. Страх. Боль. Разочарование, но нет не в Даниле в себе. Я не понимаю, что делать теперь, как жить дальше? Все эти эмоции обрушиваются на меня ледяной плитой, замораживая пламя, которое разжег во мне Данил.

— Даша, — шепчет он оставляя на мое шее влажную дорожку из поцелуев.

Его запах окутывает тело и обволакивает разум, но лед, вновь покрывает коркой мое сердце, больше не позволяет разгореться огню. Я так и не открыла больше глаза. Лежала как заледеневшая статуя и проклинала себя за это.

Первое время я чувствовала, как меня обнимает Данил, а потом… потом все исчезло.

Видимо я заснула. Потому, что очнувшись, я поняла, что за окном уже темная ночь. Приподнялась на постели и осмотрела спальню на предмет посторонних личностей. Но тут было пусто и тихо, как и в самой квартире. Неужто ушел? Откинув одеяла, которым было прикрыто мое обнаженное тело, я на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. Тишина. Короткая перебежка и я уже у дверей ванной. Оглядываю из-за угла кухню. Пусто. Ушел.

В груди тут же разлилась пустота. Горло сжал болезненный спазм. Прошлась по квартире, включила везде свет и шаркая голыми ступнями по полу, поплелась в ванну.

Настроив душ на горячую воду, залезла под тугие обжигающие струи. Холод. Меня пронизал холод. Онемевшими пальцами растираю по телу гель и размазываю по щекам соленые слезы, перемешанные с проточной водой. Дура. Глупая. Тупая. Дура.

Зачем поступила так?

Чего ожидала?

Критинка.

Но самобичевание иссякает тогда, когда до меня, наконец, доходит осознание того, что я … божечки. Я все же поступилась принципами переспала с женатым мужчиной — раз, предала память мужа — два, и потеряла рассудок — три, в тот момент, когда он мне был так необходим. Закутываюсь в полотенце и выхожу в коридор. Божечки. Что, что со мной не так?

Слезы бессилия от всей этой ситуации обжигаю глаза и скулы. Что я натворила?

Прохожу на кухню и застываю на месте. В глазах начинают плясать черные точки. Хватаюсь за спинку стула и закрываю глаза.

Дышать. Глубже. Реже. Главное остановить подступающий к горлу комок не то горячи, не то тошноты. Секундное осознание, и я заплетаясь в ногах бегу в туалет. Этот все-таки была тошнота.

Через десять минут выползаю из ванны. Бледная, как диванная моль я осторожно захожу на кухню и не сразу, а только досчитав до десяти, перевожу взгляд на стол. Все-таки не показалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Словно боясь спугнуть то, что на нем лежит, крадучись подхожу к барной стойке и прихлопываю ладонью пачку денег. В груди разрывается, мешочек ядовитой горячи, и из горла рвется наружу страшный рычащий смех. Собираю деньги в кулак, и зажимая уши громко надрывно кричу. Ощущая себя внутри грязной продажной шлюхой.

Сколько прошло минут или часов не знаю. Потеряла счет времени. Меня словно зыбучие пески утянула куда-то вниз всепоглощающая боль одиночества. И вопросы в голове, тысяча вопросов и ни одного ответа.

Когда в дверь позвонили, я не сразу сообразила что звонят в мою.

Но потом звонок раздался еще раз и еще.

Неужели (глянула на часы), кто-то в четыре часа утра ошибся дверью?

Решила не открывать. Мало ли какие дебилы гуляют по ночам. Да и так не к стати в памяти всплыли слова Данила, что за мои поступки (которых к слову сказать, я так и не совершила), меня могут прибить, как мелкую букашку.