– Я возьму тебя на небеса, Энжи. И я верну тебя на землю, когда ты взорвешься.

Я застонала, потом подвинулась на его коленях. Где-то глубоко в голове рассудок говорил, что я должна освободиться, пока не кончила прямо там, но в то же время не хотела останавливаться.

Он подался вперед и закрыл мой рот поцелуем, рукой он удерживал меня за шею, а языком проник глубоко и двигался в том же ритме, что и его пальцы внутри меня. Я потерялась, я плыла, дрожала от ощущений. И когда он отстранился, я протестующее застонала.

На краткий миг я вернулась в реальность и огляделась, осознавая, что мы были на людях. В углу было темно, и мы тут были одни, но мимо сновали официантки, на платформах танцевали девушки, и где-то тут был Коул, хоть я его и не видела.

– Эван, начала я, но его тихое «Нет», остановило меня.

– Ты это начала, – сказал он с хозяйской и шаловливой улыбкой. – Не двигайся, и никто не узнает.

Он гладил меня, пока говорил, его пальцы перешли из моей вагины к напряженному и чувствительному клитору. Я зажмурилась, прикосновение было почти болезненным. Я горела огнем, каждая моя клеточка дрожала. Но потом это ощущение, электричество, это удовольствие начало бушевать, словно шторм.

Он взял власть над моим телом, над моими ощущениями. Без его прикосновений не было удовольствия, без его участия не было страсти. Все это сосредоточилось в одной точке, каждая капля ощущения собиралась, готовясь пронзить меня. Готовясь к взрыву.

Я почти закричала, когда оргазм пронзил меня, но все же смогла подавить крик. Он держал меня, когда мое тело рассыпалось звездами, пока я не упала на него, содрогаясь от силы удовольствия, которое он мне доставил.

Мое дыхание было прерывистым, и, хотя я хотела увидеть его лицо, я не хотела шевелиться. Моя голова лежала у него на груди, его рука – у меня на спине. он полностью разрушил меня.

На один короткий миг, я одержала верх, но он быстро отыгрался, и я еще никогда не была так счастлива абсолютному проигрышу.

– Я говорил тебе, – сказал он, наклоняясь ближе и говоря мне на ухо. – Я люблю контроль. Хочешь полетать со мной сегодня, Энжи? Это мое условие.

Я повернула голову, чтобы посмотреть в его глаза, и увидела отражение собственной страсти.

– Сегодня? – подразнила я. – Ты хочешь большего?

Я застала его врасплох, и он искренне рассмеялся.

– Детка, мы еще даже не начали.

– Я… о-о-о-о…

– Давай уйдем отсюда.

Я слепо кивнула. Я знала только, что хочу еще. Я хотела этого мужчину, и хотела узнать, куда он меня отведет.

Он аккуратно поправил мои трусики и юбку – его прикосновения вызывали электрические разряды удовольствия в моем теле. Я почувствовала удовлетворение, когда он привел в порядок себя. Мне кажется, идти с эрекцией не особо удобно, и я почувствовала женскую гордость от того, что именно я привела его в такое состояние.

Он взял меня за руку и повел к заднему выходу, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с официантками, танцовщицами и барменами. Совершенно нормально. Совершенно по-деловому. А мне хотелось кричать от отчаяния каждый раз, когда он задерживался хоть на секунду.

Наконец мы прошли через зону для работников, прошли мимо раздевалок, зал для совещаний, несколько кабинетов и кухню по дороге к заднему выходу. Он открыл ее, запуская солнечный свет, который практически ослепил меня. Когда мы выходили, я увидела, что из одного из кабинетов выходил Коул. Без сомнения, он тоже нас видел. И я точно увидела, как он нахмурился.

Я недолго думала о неодобрении Коула. Яркое полуденное солнце отогнало все мои мысли, кроме удовольствия от момента, и когда мы подошли к машине Эвана, я смеялась от радости.

– У тебя кабриолет.

Он выглядел оскорбленным.

– Не просто кабриолет. Это «Тандерберд» 1962 года. Классика.

– Чудесно, – сказала я и действительно так думала. Он был ярко-голубым, с плавными линиями. Главное, что крыша была поднята. Эван открыл для меня дверь, и я улыбнулась этому контрасту его джентльменского поступка с тем, как его пальцы были у меня под трусиками несколько минут назад.

Эван Блэк весь состоял из противоречий, даже больше, чем я думала. Но опять же, я была такой же.

Я скользнула в машину и устроилась на теплом кожаном сиденье. Еще до того, как Эван завел мотор, я ощутила скорость и ветер, развевающий мои волосы.

– В бардачке должен быть шарф, если тебе нужно, – сказал он, словно читая мои мысли.

Он завел машину и собирался выехать с парковки.

– Ни за что, – ответила я, но все же открыла бардачок и посмотрела на его содержимое.

Там лежали несколько цветных шарфов.

– Для твоего гарема? – поддразнила я, борясь с ревностью. Если честно, этот мужчина был роскошным, желанным и одиноким. Только потому что он никогда не приводил женщин к Джену, странно было думать, что он испытывает недостаток в женском внимании. Во всяком случае, та рыженькая чувствовала себя довольно комфортно у него на коленях.

Эта мысль тоже не особенно меня радовала.

– У меня много вещей, – сказал Эван и нажал на газ, – гарема среди них нет.

Я не ответила, но начала наслаждаться поездкой и улыбнулась.

Движение было ужасным, и нам потребовалось почти сорок пять минут, чтобы добраться до Лейк-шор-драйв и квартиры дяди Джена, вернее, уже моей.

Эван управлял машиной такими же нежными, но твердыми движениями, которыми управлял мной. И «Тандерберд» был так же отзывчив. Сейчас одна его рука свободно лежала на руле, а вторая – на моем бедре, где она находилась почти всю дорогу. Она просто лежала там, большой палец слегка поглаживал меня почти бессознательно, но я знала, что это было специально, чтобы свести меня с ума.

Если честно, я больше не волновалась о ветре в моих волосах и солнце на плечах. С каждой милей, каждым футом, каждым метром мы приближались к квартире, и я хотела только выбраться из машины и оказаться в его объятиях. Предвкушение убивало меня, и несмотря на то, что во время поездки он лишь невзначай меня касался, мое тело было на пределе. Ритм двигателя, вибрация от езды и присутствие этого мужчины – все это доводило меня до предела.

Когда до квартиры оставался всего квартал, и я уже видела возвышающееся бетонное здание, Эван повернулся ко мне.

– Может, нам просто остановиться? – спросил он. – Развернуться по Шеридан Роуд и поехать через Висконсин до канадской границы?

Черт, нет. Я хотела прокричать это. Чтобы он даже не думал так меня дразнить. Но я уже потеряла в этой игре столько очков, поэтому просто откинулась, закрыла глаза и безразлично пожала плечами.

– Как хочешь, – сказала я и открыла глаза, чтобы посмотреть на него. – Ты же все контролируешь, правда?

Он поперхнулся, затем нажал на газ, и мы проехали дом. Я сдержала проклятие, не веря, что он разгадал мой блеф. Потом он искоса посмотрел на меня, и нажал на тормоз.

– Эван!

– Забудь о Канаде, – сказал он, выворачивая руль в крутом левом развороте, и ускоряясь по направлению к зданию. Когда он подъехал к стойке парковщика, в его глазах горел огонь. – Я хочу тебя обнаженной.

– Ох…

Пока парковщик открывал для меня дверь, Эван доставал из багажника кожаный чемоданчик. Он бросил ключи парковщику, взял меня под руку и повел внутрь. Я прекрасно ориентировалась в здании – в конце концов, я тут жила – но сейчас все выглядело сияющим и новым. Дворецкий более парадным, а консьерж более приветливым. Полированные каменные стены блестели, а стальные двери лифта приглащающе открылись. Я по-другому смотрела на мир, предчувствуя что-то потрясающее. Предчувствуя Эвана.

В лифте больше никого не было, и кабина была в нашем распоряжении. Как только мы вошли в нее, он подошел ближе, уперевшись руками в деревянные панели, прижав меня своим телом.

– Помнишь аллею?

От смеха меня удержала лишь сдержанная чувственность его слов. Помнила ли я? Как я могла забыть?

Но я этого не сказала. Я просто кивнула.

– Ты помнишь, что я хотел с тобой сделать?

В приступе внезапного смущения я не смогла посмотреть ему в глаза. Но я кивнула. Каждое слово отпечаталось в моей памяти.

– Скажи мне.

Мой желудок сжался в узел, но все остальное тело задрожало в предвкушении.

– Что?

Он наклонился, и я почувствовала, как его губы касаются моего уха, посылая разряды прямо мне между ног.

– Скажи мне, что я тебе говорил. Скажи, что я собираюсь сделать.

– Я… – Я хотела возразить, но один взгляд на его лицо смешал все планы. Я быстро отвела глаза. Когда я заговорила, мой голос был таким тихим, что я не уверена, слышал ли он меня. – Ты сказал, что хочешь сорвать с меня одежду. Что хочешь держать мою грудь в руках, зажав соски между пальцами. – Словно в ответ, мои соски напряглись, а грудь отчаянно захотела прикосновения.

Он протянул руку и расстегнул заколку, которая удерживала мои волосы. Они рассыпались по моим плечам, и он запустил в них пальцы, приподнимая их и наклоняясь еще ниже к моей голой шее. Я вздрогнула, готовая сойти с ума.

– Я впечатлен, – пробормотал он. – Что еще?

– Ты… Ты сказал, что хочешь отшлепать меня. Связать меня. – Мое дыхание прервалось, и я собрала все мужество, затем отстранилась, чтобы видеть в его глазах отражение жара, бушевавшего во мне. – Ты сказал, что хочешь заставить меня кончить.

Его глаза потемнели от моих слов, его лицо оставалось бесстрастным, словно любое движение могло вызвать взрыв. На мгновение мы только смотрели друг на друга, воздух между нами вибрировал, а все мое существо изнывало от желания его прикосновения.

Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым.

– Я все это говорил. И хочу еще много того, о чем не говорил. – Он провел пальцем по моему подбородку. – Ты сказала, что тоже этого хочешь. – Он замолчал, и тишина тяжело повисла между нами. – Ты все еще этого хочешь?