Хайди Райс - Желать лишь ее

Щеки Кэт разгорелись, глаза яростно засверкали, и это лишь сделало ее более привлекательной. Она скрестила руки на груди, и было видно, как над ключицей быстро бьется жилка. Зейн вдруг подумал о том, каково было бы наклониться, прижаться к ней губами и поцеловать.

– Вы не можете постоять за себя. Вам не следовало отправляться на рынок с Касией. Вы ничего не знаете о наших обычаях и культуре.

– И чья же это вина? – спокойно спросила Кэт, лишь разжигая гнев Зейна. – Вы привезли меня сюда, чтобы выполнять работу, но не позволяете ею заниматься.

– Я организовал все, что вам следует увидеть, – бросил Зейн, раздраженный тем, что у его собеседницы хватает наглости ему возражать. – С надлежащими мерами безопасности.

– Нет. Вы попытались уменьшить масштабы моего исследования и постоянно отказывали мне, когда я просила предоставить мне право общаться с людьми. Вы обещали мне интервью, но так и не нашли для этого время. Я начинаю думать, что вы что-то скрываете от меня, что вы вовсе не хотели исследования в настоящем смысле этого слова, – закончила Кэт, едва дыша от испуга.

– В настоящем смысле? – прорычал Зейн, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя – ярость захватила его целиком, подогревая огонь желания, разгорающегося в теле. – Вы слишком наивны и мало знаете о жизни, чтобы понимать смысл того, что я хотел сделать с вами на протяжении этих двух недель.

Кэтрин покраснела до корней волос, но на лице ее не отразилось испуга или отвращения – наоборот, зрачки ее расширились, отчего глаза стали казаться темнее. Зейн понял, что она хочет его не меньше, чем он – ее. Они стояли друг напротив друга, ощущая, как воздух меж ними буквально раскаляется от невидимого напряжения.

– Вы думали обо мне? – переспросила Кэтрин, и голос ее прозвучал с хрипотцой – это, а также искреннее изумление, с которым был задан вопрос, лишь подстегнуло Зейна.

– Да, черт побери, – произнес он полушепотом, больше не стараясь скрыть свои чувства.

Кэт ощутила, как внутри словно прокатилась волна жара. Она знала, что не следовало вступать в этот разговор, не следовало задавать этого вопроса… но умирала от желания услышать ответ. Рассудок уступил место инстинктам, что проснулись во время скачки во дворец на коне шейха.

– Я не знала, что и вы тоже… – Кэтрин запнулась.

Зейн вполголоса произнес какое-то ругательство и, сжав руку Кэт, притянул ее к себе. Она ощутила, как в живот ей уперся его возбужденный член – тело ее словно охватило огнем. Приподняв ее подбородок, Зейн сказал:

– Теперь знаете.

Она лишь кивнула, слишком ошеломленная, чтобы говорить. Ее разрывали противоречивые чувства: после стычки на рынке Кэт была удивлена тем, что у нее хватило смелости дать отпор самому шейху. Тогда она была раздражена и потрясена его грубостью – но сейчас от этого не осталось и следа. Она была возбуждена, взволнована, ей нравилось то, что происходило между ними. Тонкий шелк платья уже не казался Кэт таким деликатным – она поймала себя на мысли, что хочет сорвать с себя одежду, чтобы ощутить руки Зейна на своем обнаженном теле. Никто прежде не смотрел на нее так – с таким неприкрытым желанием.

Проведя большим пальцем по линии ее подбородка, Зейн медленно произнес:

– Я знал, что твоя кожа будет нежной на ощупь, и был прав.

Кэт увидела, как зрачки его расширяются, превращая глаза из ярко-голубых в почти черные, и с ужасом поняла, что тело ее предает: соски превратились в маленькие пики, а между ног появилась влага. Зейн запустил ладонь в ее буйные кудри и провел губами по ее губам – но отстранился. Кэтрин поняла, что он ждет от нее решения. В мозгу пронеслись вихрем мириады причин, по которым ей следовало бы повести себя разумнее, – но ни одна не была достаточно веской, чтобы усмирить обуревавшую ее страсть. Приподнявшись на цыпочки, она положила руки на талию Зейна и прикоснулась к его губам поцелуем. Он прошептал какое-то бранное слово на родном наречии и быстро провел языком по губам Кэт. Резко выдохнув, она приоткрыла рот – и этого мимолетного мгновения хватило, чтобы Зейн перехватил инициативу. Кэтрин ответила ему – сначала робко, но постепенно нарастающий жар заставил ее позабыть об осторожности.

Зейн отстранился первым; прерывисто дыша, он склонился к Кэт и прижался лбом к ее лбу. Пальцы его поглаживали ее шею.

– Не могу поверить, – простонал он.

Кэтрин хотела возразить, потребовать продолжения – она потянула на себя воротничок его рубашки, но тут к ней снова вернулась способность хладнокровно мыслить. Она вспомнила, почему не стоит продолжать начатое. Сгорая от стыда перед собственной глупостью, она вывернулась из объятий Зейна.

– Простите… мне не следовало…

Она всегда считала, что не похожа на мать и не позволит себе пойти на поводу у желаний, поддаться мимолетному влечению и совершить безрассудство только ради удовлетворения физической потребности. Но только что она это проделала – и этому не было оправдания.

– Я переступила черту. Мне не следовало…

– Тише. – Зейн снова провел большим пальцем по ее щеке. – Вы не одни переступили через нее. – Отойдя на шаг назад, он прижал ладони к своему лицу и быстро их опустил. – Идите.

Кэтрин кивнула – что ж, она совершила непоправимую ошибку, и пора брать на себя ответственность за нее.

– А к-как же п-проект? – пробормотала она, придя в ужас при мысли о том, что, возможно, принесла лучшую возможность в своей жизни в жертву мимолетному влечению, которое ей даже не было подвластно.

– Мы обсудим это завтра, – непререкаемым тоном возвестил шейх, давая понять, что встреча окончена.

Кэтрин подумала, что ей следует быть благодарной ему за то, что он позволяет ей уйти не уронив чувства собственного достоинства. Возможно, завтра он порвет контракт и отправит ее обратно в Кембридж – и, может быть, когда-нибудь она сумеет потешить себя мыслью о том, что не уронила чести исследователя, решив провести независимое интервью. Но, стремительно направляясь обратно на женскую половину, Кэтрин не ощущала благодарности. Она была растеряна и смущена, а неудовлетворенное желание продолжало пульсировать в ее теле.

– Я так понимаю, вы хотели меня видеть? – спросила Кэт, переступив порог кабинета шейха. Она так нервничала, что почти ничего не слышала, кроме ударов собственного сердца.

Зейн поднял глаза и, откинувшись на спинку кожаного кресла, обозрел вошедшую гостью. Его лицо казалось прекрасным в солнечном свете, струящемся сквозь окно. В традиционной восточной тунике, подчеркивавшей ширину его могучих плеч, он выглядел поразительно. Кэтрин мгновенно вспомнила, что произошло между ними не далее как вчера и почувствовала, как ноги предательски задрожали. Собственное дыхание казалось ей невыносимо громким в тишине комнаты, а осознание того, что она не в силах забыть тот поцелуй, заставляло стыдиться самой себя.

– Вы хотели интервью со мной, – произнес Зейн. – Я решил его организовать.

– Что? – удивленно переспросила Кэт. Такого она точно не ожидала. Всю ночь проведя в мыслях над тем, что скажет наутро шейх, она полагала, что услышит обвинения в безрассудстве, в профессиональной некомпетентности. Никогда прежде Кэтрин не испытывала затруднений, соблюдая дистанцию с коллегами. Но этот проект… все пошло не так с самого начала. Она позволила себе увлечься собственными фантазиями – а теперь еще и нарушила должностную инструкцию. Идя в кабинет к Зейну в сопровождении Рави, она была убеждена в том, что понесет наказание за свой проступок.

– В-вы… – с трудом вымолвила Кэт, чувствуя, что полностью растеряна. – Вы готовы дать мне интервью? После… после того, что произошло вчера?

– Да.

– Но… почему?

– А почему бы и нет?

Кэт вытерла потные ладони о шелк платья и заставила себя ответить:

– Потому что… этот поцелуй…

– Я помню. – Зейн улыбнулся, и сердце Кэт рухнуло куда-то вниз. – Вы думали, я забыл?

Девушка сложила руки на груди – и тут же опустила их, чувствуя, как реагирует на прикосновения нежная кожа сосков. Как можно сохранять безразличие в такой ситуации?

– Нет, – сумела выговорить она. – Просто… я думала, вы не хотели продолжать со мной работать.

– Почему? – спросил Зейн как ни в чем не бывало.

– Чтобы исследование было объективным, мне нужно быть независимым наблюдателем, – пояснила она. – А теперь я не уверена, что у меня получится. Я поставила под угрозу все…

– Перестаньте, – прервал Зейн, подняв руку; и в этом жесте, и в приказе видно было, что он с рождения привык командовать, а не подчиняться словам других. – Вы все чересчур усложняете.

– Правда?

– Это был поцелуй, Кэтрин, – произнес Зейн таким тоном, точно говорил о повседневной мелочи. – Не более того. И это больше не произойдет. Так что вам нет нужды беспокоиться о сохранении статуса независимого наблюдателя. Так что насчет проекта?

– Я… – Кэтрин замялась, не зная, что сказать. Она ведь уже убедила себя, что не следует продолжать исследование. Но Зейн повел себя совсем не так, как она ожидала.

– Так что? – нетерпеливо спросил он.

– Да, я хочу продолжать, – выпалила Кэт. – Очень хочу.

Зейн кивнул и указал ей на кресло, приглашая сесть, – и она подумала, что одна из причин, по которой стоит остаться, сейчас прямо перед ней. Конечно, Нарабия – изумительная страна, и она будет счастлива поведать миру ее историю. Но куда больше ее манит возможность раскрыть секреты того, кто стоит у руля.

– Ну так сядьте, и давайте продолжим, – произнес тем временем шейх.

Кэтрин заставила себя сделать несколько шагов и присесть. Удастся ли ей сегодня держаться отстраненно? Возможно, паника, стыд и страх, мучившие ее на протяжении всей ночи, были следствием неискушенности в подобных вещах. Никогда прежде Кэт никто так не целовал – и никогда ей не доводилось испытывать того, что она ощущала в присутствии Зейна. Но он, по-видимому, вовсе не разделял ее чувств.