Галина Миленина - Желтая гора

Выбегал во двор, имитировал, что звонит, громко называл адрес, взвинчивал Марину, и она, конечно же, не хотела позора, боялась, что действительно вызовет «Скорую», и она уже на самом деле нервничала, болело сердце и не спала до утра, прислушиваясь к его шагам под дверью.

Несколько лет назад она сознательно отказалась от своего круга, связав свою жизнь с Марком. Ей было неловко рядом с ним в компании друзей. Они были из разных миров. И Марк с Мариной как пара вызывали естественное удивление и вопрос: что у них общего? И это вовсе не разница в возрасте. Это разница во всем. Теперь она осталась действительно одна в полной изоляции по собственному желанию.

Нам не дано знать, какая череда событий приводит нас к тому результату и месту, в котором мы находимся…

Однажды она увидела столб перед своим домом. Обычный столб, по которому тянутся электрические провода. Но от этого столба провода никуда не шли, они были смотаны и закручены в виде петли, это было похоже на виселицу. Так красивый вид, которым любовалась ежедневно, превратился в назойливую идею. Плохую идею.

Действуя на автомате, в состоянии аффекта, Дима направил свою «Ниву» в только что подъехавший автомобиль. Люди бросились врассыпную, в последнюю минуту перед столкновением у художника сработал инстинкт самосохранения и он притормозил. Удар получился слабый, но у «Опеля» лопнула и осыпалась фара, вмялся бампер, на «Ниве» как будто и не осталось повреждений.

Художник выскочил из машины, схватив охотничий нож, близоруко огляделся. Серый, увлекая за собой Стрекозу, заскочил в дом, рабочие замерли, как в детской игре «море волнуется раз…» каждый со своим инструментом – кто с лопатой, кто с граблями, наблюдая неожиданное шоу. Димина ярость должна была найти выход в действии и он, рванувшись к «КамАЗу», начал неистово вонзать нож в колеса машины. Водитель «КамАЗа» метнулся к рабочему, выхватил из его рук лопату и с размаху опустил ее на голову обезумевшего художника. Тот удивленно повернулся, выронил нож и рухнул на землю.

Зина, увидев в окно распластавшегося на земле Диму, почувствовала, как теплые струйки сбегают по ее ногам:

– Быстро, вызывай «Скорую»! – испуганно скомандовала она, глядя на мужа. Сергей равнодушно бросил:

– На фиг «Скорую», заживет как на собаке!

– Мне «Скорую», дурак, воды отошли, рожаю, – всхлипнула Зина и, согнувшись, придерживая обеими руками живот, побрела к дивану, оставляя за собой мокрые следы.

«Скорая» и милиция подъехали одновременно. Фельдшер, видя окровавленную голову и лицо Димы, пришедшего в себя и сидящего на земле, в растерянности остановился – вызывали вроде к роженице.

– Помощь нужна?

– Нет, сдохнуть хочу, – ответил художник и попытался встать. Его подхватил под руки молодой лейтенант и повел к машине. Второй сотрудник милиции изъял охотничье ружье и нож, достал папочку:

– Заявление писать есть желающие? Пострадавшие?

– Я, – не раздумывая, отозвался Серый. – Он мне угрожал, хотел убить, стрелял, промахнулся…

…Ах, как важно все-таки иметь влиятельных друзей, авторитет и мнение которых принимается абсолютно! Диме повезло с такими друзьями благодаря его хобби – охоте. Он вовремя использовал свое право на звонок и статья – лишение свободы до трех лет плавно перетекла в условный срок на два года. Ружьем и ножом, к великому огорчению Димы, пришлось поплатиться.

Но неординарное происшествие, – покушение на убийство, всколыхнувшее окрестности, обсуждалось и волновало окружающих. Безусловно, и товарищ по охоте, проявив активную деятельность в освобождении художника от сурового приговора, хотел знать детали: они сидели вдвоем за бутылкой водки во дворе, за большим деревянным пустым столом, на котором из закуски была только зелень и огурцы, и Дима изливал свою душу:

– Все беды от баб, но сосед-то, какая сволочь!? Девок других ему мало? Еще и заяву на меня накатал, а я ведь ему на новоселье картину свою подарил. Старался, хорошая получилась – холст, масло, как родному, – нашу Желтую Гору в осенних красках! Борь, ну как так-то?

– Выпьем, – предложил хмуро Борис.

– И главное, непонятно, где эти «копи Соломона»? Деньги откуда у мальца? Он же недавно еще голый и босой сюда приехал, вот вопрос! – с досадой воскликнул Дима, хлопнув своим граненым стаканом так, что водка расплескалась на стол.

– Не понял, вот сейчас не понял про копи, – прищурился хмельной влиятельный товарищ, – поясни, что имеешь в виду?

– А то, что жирует Серега не по-детски, гуляет широко, – одной водки с друзьями за вечер выжирают на среднюю зарплату трудящегося, а потом в костер деньги швыряет! А посмотри, как свой домик техникой дорогой нафаршировал! Я уж не говорю о том, что за прошлую неделю шестьдесят «КамАЗов» земли ему на участок привезли. Две машины приобрел. Вот интересуюсь, где эти «копи Соломона», я тоже так бы хотел, подскажи, товарищ дорогой!

– Хороший вопрос. Вот тут надо разобраться, малец-то мой, на меня работает. Ты же знаешь. Если бы я не скомандовал ему забрать заявление, ты бы сейчас не здесь, а на нарах сидел.

– Вот и разберись с ним, ворует он у тебя, и ворует по-крупному! Если уж охренел до того, что деньги пачками в огонь бросает!

– Ты это серьезно? Или со зла?

– Да спроси у соседей, он в тот вечер так громко гулял, что не один я это видел.

– Ну, давай по последней, и мне пора, – заторопился товарищ.

Новость, что тебя обворовывает какой-то лох, пока ты тут расслабляешься, была невыносимой и оскорбительной. И усидеть с такой новостью на месте было невозможно.

Утром следующего дня строительную базу закрыли на проверку.

Подъехав, как обычно к воротам базы, и увидев в столь ранний час неожиданных гостей, Серый не стал дожидаться результатов проверки, зашел на минуточку в свой кабинет к сейфу и, пообещав вернуться через полчасика, исчез из городка навсегда. Больше ни его, ни его жену на Желтой Горе не видели.

Только к домику на сваях на протяжении нескольких дней приезжали сделавшие крупные заказы с предоплатой Сергею. Пострадавших оказалось много, и они грабили без зазрения совести домик молодоженов: тащили и грузили в свои машины и технику, и мебель, и цветы в кадках, пытаясь компенсировать свои потери. Улучив момент, Максик тоже присоединился к грабежу. Он приволок и спрятал тайно от Марины холодильник соседа, укрыв его за горой стройматериалов на первом этаже. И только когда она начала искать причину дурного резкого запаха, раскопала и обнаружила за досками чужой холодильник с протухшими продуктами.

– Он у тебя деньги на котел взял! А где котел? – кричал, оправдываясь, оскорбленный мент.

– Пусть возьмет себе на бедность. Мне чужого не надо. Я не крыса.

– Назад не понесу! – заявил Макс и умчался на службу.

Марина узнала, что у Зины есть брат, связалась с ним, и тот забрал холодильник.

Она еще не раз видела, как незнакомцы вывозили стройматериалы – лес, камень и все, что осталось от Сергеева хозяйства. Вспоминала новоселье неудавшихся соседей и стаю бродячих псов, растащивших шашлыки… Знак?

Обворованный шеф Борис Львович сначала обещал найти Серого и отрезать ему уши, но когда нашел, то передумал, – его удовлетворил документ на право владения домиком и шестью сотками на Желтой.

Виктор не осмелился ехать вслед за дочерью: боялся, что остановят в дороге и отправят воевать в АТО. Он ничего не знал о Лизе: где она; здорова ли, жива ли? Решил, что здесь нужна выдержка и холодный расчет. Он понятия не имел, что девочка была ранена и месяц провела в больнице.

Сначала опекунша не выходила с ним на связь, и это было самое тяжелое время. Потом два месяца шли их переговоры. Виктор соглашался на любые условия лишь бы вернуть дочь. Адвокат советовал – поторгуйся хоть в чем-то, а то она не поверит. Хочешь, чтобы выгнал подругу? Хорошо, выгоню (хотя, ее уже и след простыл, скатилась с Желтой, только и видели). Аннулировать свою генеральную доверенность на дом, которой подстраховался когда-то вот примерно на такой случай? Я подумаю. И через несколько дней – да, аннулировал. Ты полновластная хозяйка и владелица дома, только возвращайтесь! Купить тебе еще квартиру на Украине? Выбирай, оплачу.

Каких нервов и выдержки стоили ему ежевечерние разговоры с ней! Виктор не догадывался, что хитрая баба не спешит возвращаться, пока Лиза полностью не выздоровеет. А старый товарищ делился по телефону новостями, которые взрывали мозг, – он сам жил в подвале, дом его сровняла с землей очередная бомбежка. Ну и конечно, не без того – порой проскальзывали упреки в его, Виктора, адрес – мол, счастливчик, хорошо устроился и главное, как вовремя! И он их молча глотал. Только не понимал, как ему в таком положении можно завидовать? И ждал, с нетерпением ждал возвращения Лизы, его лучика, ангела, меряя шагами свой роскошный и такой пустой и бессмысленный, осиротевший двор, где витал с приходом сумерек над ним тонкий аромат ночных фиалок.

И вот наступил день, когда открыл ворота и увидел вновь свою исхудавшую, с синими кругами под испуганными глазами Лизоньку, прижал к сердцу и не удержал счастливых слез.

А шантажистку уже ждали приставы – не терял Виктор времени даром, основательно подготовился, денег потратил прилично, чтобы записать на свое имя и дочь, и свой дом. Закон наш что дышло, куда повернешь… Повернул. Хватило и средств, и связей.

Поняв, что Виктор ее обыграл, неудавшаяся опекунша в прямом смысле слов упала ему в ноги. Не стесняясь посторонних, ползая на коленях по мощенному плиткой двору, умоляла простить, забыть и оставить хоть кем, лишь бы в доме.

И что примечательно, ни разу не услышала Желтая Гора слов: «рядом с единственной внучкой», только дом, дом, дом. Нет, не простил Виктор, придала ускорения Желтая незадачливой аферистке, и никогда ее здесь больше не видели.