Галина Миленина - Желтая гора

Проходил сеанс за сеансом, врач терпеливо пробивался к ней, складывал из множества пазлов целостную картину. Однажды неожиданно спросил:

– Вы любите читать?

– Конечно, люблю, – ответила Марина.

– А вы читали Анхеля де Куатье, «Исповедь Люцифера?»

– Да.

– Вам никого не напоминает главная героиня?

– Н-нет, – немного поколебавшись, ответила Марина.

– Тогда у меня будет домашнее задание для вас – перечитайте, пожалуйста, это произведение, а в следующую встречу вернемся к нашему разговору!

«Как же так, неужели это возможно? Ну конечно же, возможно, со мной ведь то же самое произошло», – размышляла Марина, закрыв последнюю страницу романа.

Через неделю они с доктором вернулись к этому вопросу, хотя ей уже и так было все ясно. Но врач должен был расставить все точки над i, иначе какой он специалист:

– Как вы думаете, героиня Александра, подготовленный профессионал, лучший специалист по криминальной психологии, могла разглядеть и понять сразу, ну, или не сразу, а на третьем-пятом допросе, кто перед ней? Я имею в виду подследственного Сергея.

– Думаю, что да.

– Да! И я так решил бы. Но не разглядела. Не поняла. Хотя преступник перед ней был, как на ладони. Она влюбилась в этого человека и пошла на должностные преступления ради него, чтобы уменьшить ему срок заключения. Любовь ослепляет! И только случайно, в результате психиатрической экспертизы, на которую сама и направила его, узнала диагноз Сергея: дебильность умеренной степени выраженности.

Так чего же вы хотите от себя? Перед вами был человек, облаченный законом, в некоторой степени властью, в милицейской форме, с погонами офицера, а не жалкий Сергей, преступивший закон, как в романе Куатье! Вы же, насколько я понимаю, никогда близко не сталкивались с профессиональными преступниками и с теми, кто с ними работает. А те, кто с ними постоянно общается, настолько деформированы своей профессией, что порой их самих не отличить от злоумышленников! Это особого сорта люди. Они закрыты, хитры, изворотливы и просчитаны. Именно просчитаны. Вы сказали, Марк был следователем-дознавателем? Вы представляете, какая у него подготовка? Такие, как он, сухими из воды выходят. Они смогут обмануть детектор лжи, потому что знают изнутри, как это работает.

– Да, это я знаю, однажды по телевидению шла передача: «Детектор лжи», он посмотрел ее, потом сказал: «Я любой детектор обману!» – вспомнила Марина.

– Так вот, – продолжил доктор, – а вы честная, открытая, искренняя. И в нем видели все свои качества. А их, этих качеств, у него и близко не было. Это закон – все, что мы видим в другом, – это наше. Все, что видит другой в нас, – это его.

С бессонницей и депрессией прояснилось. Оставалось выяснить самое главное, по какой причине приходят навязчивые мысли о смерти.

«Неужели Марина так хочет наказать себя за прошлое, в котором выбрала недостойного глупого партнера, и теперь стыдится? Это уж слишком», – думал психотерапевт. Он столкнулся с двумя главными парадоксами женской природы в Марине – ощущение своего безграничного потенциала и неверие в свои силы.

Шли дни. И постепенно Марина открывалась, она уже доверяла своему врачу и могла с ним говорить почти на любые темы. Почти. Но и этого было уже достаточно, было над чем работать. Уже через месяц после начала сеансов мысли о смерти ей приходили редко, а если приходили, то Марина знала, как реагировать. Вместе разобрались, откуда «росли ноги», и это было самое важное.

Ей хоть и тяжело было возвращаться в прошлое и, как она выражалась, «пилить опилки», но именно в этих опилках и обнаружили причину – бывший муж технично подталкивал ее к суициду.

Для него такой вариант завершения их отношений был бы самым желанным и счастливым. С одной стороны, он остается хозяином дома, с другой – ему больше никогда не пришлось бы придумывать жалостные истории, чтобы раскрутить очередную жертву. Что может быть печальнее вдовца обожаемой и безвременно покинувшей его жены? Всю оставшуюся жизнь его бы утешали сердобольные дамочки. Это был бы реальный повод на долгие годы заглядывать ежедневно в бутылку, роняя «скупую мужскую» слезу, стабильно получая порции эмпатии и все, что ей сопутствует от многочисленных женщин! Для нравственного урода, каким является Марк, такой вариант был бы самым большим подарком судьбы! Он вынашивал его, лелеял…

– Вы хотите сделать ему этот подарок? – задал Марине провокационный вопрос терапевт. – Вам «повезло» связать свою жизнь с инфантильным, безответственным мужчиной. Обычно такой мужчина занимает позицию «младшего», ведет себя по отношению к женщине как сын, а не как муж. При этом он требует быть главным на основании того, что он мужчина. Инфантил избегает любой ответственности. Часто жалуется на непонимание со стороны общества. Очаровывается идеальной женщиной, но скоро разочаровывается, если увидит хоть один недостаток. Он уходит от нее, возвращается к ней, то восхищается, то унижает ее. Часто он не в состоянии заработать даже на себя, не говоря уж о семье. Как правило, он зависит от кошелька любимой. И особенно его это не угнетает, потому как основная его особенность – избегать ответственности. Такие вечные мальчики склонны переходить от самоуверенности к самоуничижению. От его настроения зависит, будет ли любимая сейчас стоять на пьедестале или он унизит ни в чем не повинную жертву. Для того чтобы не вывалиться из состояния абсолютного самолюбования в состояние глубокого презрения к себе, ему необходимо одобрение окружающих. Именно по этой причине он ищет женщину-альтруистку, щедрую, готовую поддерживать постоянно колеблющегося нарцисса. Однако никакое количество любви, восхищения и понимания не способны заполнить вакуум проблем, вызванных расстройством личности. Это бочка без дна. Такие невротические личности могут резко поменять отношение на враждебное к женщине, потому что она перестала вести себя «идеально». Отнюдь не идеальные нарциссы ждут и требуют совершенства от женщины. Если же она устала играть эту роль и не пытается больше понравиться ему, нарцисс без сожаления, с легкостью расстается с ней. Глубоко чувствовать он не способен. Мало того, у здоровых людей при перечислении образов: еда, цветы, море, инцест, насилие – энцефалограмма мозга будет меняться, у психопатов остается неизменной. Это должно наводить на размышления. Если с психопатом всю жизнь сюсюкать, ублажать его, доказывать свою любовь, то можно пройти по грани. Но если встать на пути у такого человека, он способен на все ради того, чтобы обеспечить себе безбедное и беззаботное существование.

– Похож персонаж? – вернул ее доктор к действительности.

– Точь-в-точь, – согласилась Марина. – Одного понять не могу, как я это в самом начале не увидела? Ведь все так на поверхности было.

– Вы забыли, в другом мы видим свои качества, свои, а не его! И только со временем распознаем его…

Стрекоза объявилась, как и положено, в ноябре. Чрезмерно загоревшая, неухоженная, измочаленная курортным сезоном, она явно сдавала. В ее правильной, некогда красивой речи появились грубые словечки. Еще два, от силы три года, и Дмитрий сам, без помощи докторов излечится от ее «колдовского зелья».

У Стрекозы было редкое имя – Элеонора, которое она очень любила в отличие от фамилии. Стрекозой ее когда-то давно, окрестил художник, нарисовав белокурую девушку с роскошной, развевающейся на ветру гривой волос и хрупкими, прозрачными крыльями за плечами, – такой он увидел свою любимую Элеонору Лямкину в то счастливое утро, когда она вернулась к нему после первого исчезновения.

…В ненавистные школьные годы, одноклассники дразнили Элеонору «Лямка», а мать часто повторяла дочери: «Выскочишь рано замуж – будешь всю жизнь лямку тянуть, как я!» Что это означало, дочь хорошо знала – жили они с мамой и Элиным младшим братом без отца, в одиннадцатиметровой комнате в общежитии. Мать работала бухгалтером и очень любила цифры – она постоянно подсчитывала, сколько, куда и за что. К ней бесполезно было подступиться с просьбой о деньгах на неучтенные, незначительные, с ее точки зрения, безделушки, которые Эле были очень важны. Мать не могла или не хотела понять, почему ее дочь должна сбрасываться на подарок соученицам или учителю. По этой же причине Эля никогда не ездила с одноклассниками на экскурсии, не проводила вместе с ними каникулы, не ходила в кино и походы. Те, в свою очередь, ее сторонились и называли «Лямка-зубрилка». Эля была способной ученицей, особенно легко ей давались гуманитарные предметы. Но учиться хорошо для честолюбивой матери было недостаточным – она рассчитывала во что бы то ни стало на золотую медаль, и дочь старалась.

Мать редко покупала девочке обновки, а когда это случалось, то все вещи брались на вырост. Эля годами ходила в одной и той же – сначала непомерно длинной, а затем и впору – синей юбке и белой блузке с двумя заплетенными толстыми косами, за которые ее часто таскали мальчишки в младших классах, а в старших перестали замечать – последнее для Элеоноры было более мучительным.

К выпускному классу Эля слыла «белой вороной», «гадким утенком» – изгоем. В школу она шла, как на Голгофу, и держалась из последних сил лишь благодаря отлично усвоенным знаниям школьной и внешкольной программы – там, где ее одноклассники «плавали», заикались, краснели и бледнели у доски, – Эля царила.

Ее самооценка резко взмывала вверх особенно во время контрольных: стоило учителю заглядеться в окно, как Элю атаковали со всех сторон вопросами, – она только успевала поворачиваться, – делилась своими знаниями щедро, надеясь, что к ней переменят отношение, станут если не дружить, то хотя бы начнут замечать, не проходить как мимо пустого места. Игнорирование ее одноклассниками было самым тяжелым испытанием. Но заканчивался урок, звенел звонок, и все забывали о ее существовании.

Эля открывала книжку – свою верную подружку и шла на переменку в дальний угол двора, под плакучую иву, делать вид, что она полностью поглощена чтением и ни в чьей компании не нуждается. На самом деле боковым зрением подмечала все, что происходит вокруг.