— Простите за то, что скажу, и как бы мои слова ни прозвучали грубо, не задели вас, не оскорбили… Вы же не интересовались жизнью близких, позабыли о семье, полностью ушли в себя, ничего не замечая вокруг, наплевали на всё — и это всего лишь констатация фактов… — довольно резко ответила целительница, вполне справедливо указав Саиду на ошибки. — Я неоднократно пыталась поговорить с вами о происходящем в доме, только это оказалось бессмысленно: вы не слушали и не слышали — закрылись в скорлупе и жили в своём мире.

Абсолютно согласна с Фатимой. Вина Саида очевидна и, судя по его растерянному виду, признаёт, насколько был не прав. Многое выпустил из-под контроля!

— Придушу тварь… собственноручно… — гневно прошипел он сквозь зубы, сжимая кулаки.

— Господин, — она осторожно приблизилась к нему, прикоснулась к его плечу, — не трогайте Алию, хуже сделаете, против вас ситуация обернётся. Вы развестись хотите или проблем нажить? Она себя уже наказала, лишилась самого дорогого. Осознает всё — вот тогда завоет от разъедающей тоски и гнилого одиночества.

Саид промолчал. И покинул спальню.

— Как вы считаете, он прислушается к вашему совету? — я тоже в шоке от этой истории.

Алия заслужила и не такое… Но расправа — это слишком.

— Не волнуйтесь, прислушается, — Фатима улыбнулась. Присела на кровать рядом со мной.

— Детей надо бы искупать. Мне потребуется помощь.

— Позову Зейнаб. Заодно распоряжусь, чтобы завтрак принесли, питаться вам нужно лучше, уж очень вы худая, госпожа, — целительница встала, собираясь уйти.

А я вспомнила кое-что и не могу не спросить об этом:

— Подождите, — ухватила её за руку, стараясь не потревожить Саиду. — Когда-то вы сказали: я не нравлюсь вам…

— Забудьте, это в прошлом. Я ошибалась. Тем более, сейчас всё изменилось. Осталось: понять и принять. Да, Диана?

Глава 17


На первый взгляд, день не предвещал ничего плохого…

Саид уехал в город за всем необходимым (я составила большой список — муж лично решил заняться покупками). Ну а со второй женой, в скором времени бывшей, он не стал разбираться. Правильно посоветовала Фатима: хочет мирно развестись — надо включать голову и контролировать эмоции. Что было — то было. Сейчас для меня мой статус имеет значение: делить ЕГО с другими женщинами не хочу. И не буду!

Если бы Саид сорвался, то Алия точно воспользовалась бы возможностью «надеть маску», изображая невинную жертву обстоятельств. После рассказанной Фатимой истории, эта девушка не заслуживает ни малейшего снисхождения, ни единого шанса на исправление ошибок в отношении дочерей. Это тот самый случай, когда непутёвую мамашу нельзя близко подпускать к девочкам, им будет лучше без неё и не видеть вовсе. Они ничего не потеряют, лишившись общения с «такой» матерью, в особенности это касается Саиды.

Хотя поначалу была иного мнения…

Мы приложим максимум усилий, чтобы все дети чувствовали себя счастливыми. От поведения Саида тоже многое зависит. Надеюсь, он сделал соответствующие выводы.

Душа болит за малышку… В голове не укладывается: как можно не любить свою кровиночку, как можно отказаться от этого маленького чуда с огромными вишнёвыми глазами? — отсутствие материнского инстинкта и безразличие к детям за гранью моего понимания. Винить в неудачах младшую дочь, лишь по причине того, что та не мальчиком родилась, это не просто глупо… Мужчину вообще ничем и никем не удержать, если женщина ему не нужна ни в каком качестве, вряд ли появление на свет сына чем-то помогло бы.

Никому не позволю причинить Саиде вред.

Одно радует: недостаток маминой заботы не сказалось на психике девочки. Конечно, нехватка внимания заметна, но при этом в развитии малышка не запущена — с ней занимались и играли по возрасту. Жаль, Алия не принимала участия в её жизни — редкостная дура всё-таки… Ну, ничего, на собственной шкуре скоро испытает, каково это — лишиться самого дорогого. Осознает всё да будет поздно.

А Саида, между прочим, замечательный ребёнок: умненькая, сообразительная, любознательная, ласковая как котёнок, совсем не капризная, зато требовательная, жадная до нежностей и объятий — то, чего не получала от матери, пытается восполнить всеми способами. Охотно тянется навстречу сама, и при любом удобном моменте просится на ручки, подставляет щёчки для поцелуев, желая урвать кусочек тепла, и заливисто смеётся. Она такая хохотушка, ей очень понравились потешки, которыми обычно наши женщины развлекают своих детей, причём, на русском языке их рассказывала, с задорной интонацией — и это вызвало у девочки яркие эмоции, дикий восторг с интересом.

Я покорена! Окончательно и бесповоротно! Глядя в её выразительные, сумасшедшей красоты глаза — бездонные, тёмные, чарующие омуты, без преувеличения, проникаюсь всё глубже и глубже. В них целый мир отражается! — открытый, наивный, чистый, без злобы и грязи. А наблюдая отдачу, чувствуя зарождающееся доверие в детском сердечке, я счастлива вдвойне.

В её возрасте на взрослых не обижаются, но каждый раз у меня слёзы наворачиваются, когда прижимаю малышку к себе, а мысленно постоянно возвращаюсь к тому, что натворила Алия — окружила младшую дочь равнодушием, обрекла на существование в пустоте и одиночестве, ничего не давая взамен. И едва ли та же Самира получала от матери намного больше внимания, чем сестра. Няньки и кормилица не в счёт, для них уход за ребёнком — всего лишь работа, в их обязанности не входит любить чужих детей.

Больно от несправедливости…

Терпением и любовью помогу Саиде быстро освоиться в новых условиях, даже вспоминать не будет о женщине, подарившей ей жизнь (а знает ли, кто мама? — сомневаюсь).

Не брошу, не предам! Теперь она — моя!

***

— Диана… — дверь отворилась, и показалось лицо Халимы. — К тебе можно?

— Заходи, — тихо ей ответила.

Она прошла в комнату и устроилась в кресле.

Я как раз покормила Саиду: девочка уснула на руках, хотя ещё продолжаю её укачивать, не отпускает меня — ухватилась за локон моих волос, крепко сжимая в ладони.

— Справляешься? — поинтересовалась Халима, улыбается, глядя на нас.

— Пока сыновья только едят да спят, справляюсь, — а когда не надо заниматься домашними делами, и того проще — уделяю детям всё своё время, погружаясь в заботы с головой. Понимаю, не всегда будет так легко. Впрочем, трудности не пугают. Привыкну.

Плюс есть помощница Зейнаб, которой я обозначила чёткий фронт работы: следить за чистотой в комнате, забирать на стирку грязное бельё и одежду, тщательно проглаживать детские вещи и прочее, что касается обеспечения комфорта. А вот к малышам не подпускаю, запретила трогать и проявлять инициативу, присмотреть — да, просила, если я отлучалась ненадолго в туалет или душ. На этом всё.

— Саида не капризничала?

— Нет, на удивление, послушная для своего возраста.

— Или почувствовала настоящее материнское тепло и… — она замолчала, потом добавила со злостью: — Я в шоке от поведения Алии. Какая из неё «хорошая» мать — ни для кого не секрет… но что бы так цинично и жестоко поступила с дочерьми… даже не догадывалась…

«И знала бы больше… Дальше что? Был бы от этого смысл?» — всё равно Халима не стала бы жаловаться Саиду: боится всего и донимать его своими переживаниями никогда не будет, а значит — предпочла бы никуда не лезть.

Вообще не хочу рассуждать на данную тему, иначе всех начну обвинять за бездействие — каждого, кто живёт в этом доме, найдётся, в чём упрекнуть. Хотя Фатима пыталась… а толку-то… если хозяину тоже было наплевать…

За детей обидно! Близко к сердцу принимаю ситуацию.

— А Самира как, не просится к матери?

Халима отрицательно помотала головой.

«Наглядный пример получился, вот к чему приводит беспечность: и девочкам не нужна родная мать».

— Дочек отправила гулять во двор, чтоб не шумели, а у Самиры дневной сон.

— Ясно… — уложила Саиду в кроватку. Малышка пока не отпускает меня: теперь держится за мой палец.

— Давай чаю выпьем? — предложила она.

«Не откажусь» — лишь подумала я. Ответить не успела.

Краем зрения заметила, как Халима резко поднялась с кресла. И сначала не поняла, что именно её так взволновало.

— Господин Мухаммад… господин Валид… — пролепетала учтиво она, склонив голову.

Я обернулась через плечо, не забыв запахнуть края расстёгнутого платья и прикрыть обнажённую грудь.

Отец Саида. Смотрит исподлобья — взгляд тяжёлый, давящий и, будто, осязаемый. Кто второй мужчина? — не знаю. А за их спинами маячит Ирам.

«Что им надо? Явно не с миром пришли, судя по недовольным лицам» — весь день меня не покидало странное предчувствие, необъяснимое беспокойство, ощущение чего-то неизбежного, но значения этому не придала… видимо, зря…

Глава 18


— Ты-ы… — раздражённо прошипел свёкор, всем своим важным видом показывая, насколько возмущён. На лице всё написано: хмурит брови, глаза превратились в узкие щелочки, губы сжаты в тонкую жёсткую линию, а суровый взгляд ничего хорошего не обещает.

Саид очень похож на отца, характером в том числе, не раз слышала, как их сравнивают… И сейчас мне не по себе стало, а по спине пробежал холодок, сковывая животным страхом, стоило лишь представить, что снова увижу моего мужчину в образе грубого жестокого человека, испытаю все грани его сложной глубокой натуры, а наши отношения вдруг резко изменятся… есть опасения…

Но в данный момент больше интересует другое: неужели, муж до сих пор не сообщил родителям обо мне и детях? — иначе реакция была бы не такой… Я же спрашивала, как они отнеслись к исчезновению невестки и примут ли обратно в семью. Он не ответил тогда, ограничившись словом «разберёмся». Значит, было что скрывать, чем делиться не пожелал. Хотя чему я удивляюсь, после моего поступка родственники Саида с распростёртыми объятиями точно не ждали возвращения беглянки.