Рамина Латышева - Жемчужина Зорро

Однако лицо молодого человека осталось беспристрастным.

– Что ты будешь делать дальше?

– Надо найти своих слуг, – пытаясь избавиться от влияния необъяснимого взгляда, медленно произнесла Изабелла.

– Твоих?

– То есть – просто слуг, – она поняла, какой ужасный промах совершила, и теперь судорожно начала выпутываться из собственных сетей. – Я не очень удачно выразилась.

– И как ты собираешься это осуществить? – осведомился Зорро лишенным всяких эмоций голосом.

Девушка поняла, что он не поверил ни одному ее слову.

– Если Вы не будете меня держать, я пойду к поселению.

– Почему я должен тебя держать?

– Может, Вы собрались меня похитить, – повела дрожащим плечиком Изабелла, пытаясь выглядеть как можно более раскованно.

– И что мне это даст?

– Международный конфликт, например.

– За похищение принцессы Англии?

– Почему нет?

Изабелле показалось, что она услышала щелчок захлопнувшейся над ее головой ловушки.

– В смысле… Я имела в виду, что… – Зорро неотрывно следил за каждым ее жестом, – как правая рука принцессы, я немало значу.

Девушка фальшиво приосанилась и вымученно улыбнулась. В другом случае это бы ей помогло: природная красота и легкость в общении делали из нее превосходную актрису. Но только не сейчас и не с этим зеленоглазым молодым человеком.

Она сделала попытку заявить о том, что занимает не последнее место при дворе, в связи с чем ее исчезновение должно было привести к большим проблемам виновной в этом стороны, однако ее всегда ясное и спокойное сознание оказалось так неожиданно сильно подавлено собеседником, что уточнить масштабы и характер ждущих Калифорнию неприятностей она не смогла. Все же, на что ей хватило сил к концу повествования, это выдержать прямую спину и дрожащим голосом произнести:

– У меня большие связи.

– Королевских масштабов?

– Да.

Это был конец. Она сама загнала себя в угол…

Что с ней происходит? Никогда в жизни она не была такой неосторожной. Любой ее ответ всегда был тщательно обдуман и взвешен, потому что другого варианта ее положение ей не предусматривало. С самого детства ее учили слушать, оценивать, думать, еще раз думать и только потом говорить. А что сейчас?

Зорро отреагировал на ее выступление легкими аплодисментами, однако из своих рук так и не выпустил. Изабелла почувствовала неприятный озноб и невольно содрогнулась. Взглянуть в зеленые глаза она уже не смогла.

Вдруг стало невыносимо страшно.

Она была одна, никто не мог защитить ее. Что он с ней сделает? Похитит, чтобы потребовать выкуп за принцессу Англии? Или отпустит, чтобы потом пользоваться привилегиями королевского двора за спасение ее жизни? А может, ему будет проще совсем убрать ее с дороги?

Она попыталась вырваться, но ее словно заковали в железные цепи.

Внутри все сжалось от холода и затрепетало. Принцесса уже не была уверена, что поступила правильно, не воспользовавшись моментом и не бросившись бежать с поля боя. Ее дыхание участилось, длинные черные ресницы задрожали, тонкие хрупкие пальцы судорожно переплелись между собой. Она закрыла глаза и низко опустила голову, понимая, что не выдержит новую встречу с этим невероятным взглядом. Стало не хватать воздуха. Еще минута – и она потеряет сознание.

Но в тот момент, когда напряжение, казалось, достигло своего предела, она вдруг почувствовала странный прилив тепла, мягкой волной охвативший ее тело. И она поняла: тепло исходило от него. Смутно осознавая свои действия, Изабелла прижалась к груди своего спасителя и затихла.

Все, что происходило дальше, она помнила плохо. Стальные оковы сменились нежными объятиями, ласковые губы осторожно коснулись ее шеи. Девушка вздрогнула и попыталась освободиться, но сопротивление было бесполезным. Она в безысходности подняла голову и вдруг обожглась долгим глубоким поцелуем.

Ничего подобного она еще не испытывала. Никогда и ни с кем она не была так близко. Никогда ей не было так приятно и так страшно одновременно. Она протянула вздрагивающую руку и коснулась сильного плеча. Сердце бешено стучало в груди, она почти не могла дышать, чувствуя сквозь одежду его сильное горячее тело.

"Быть может, это он являлся во сне все эти годы?.." – на короткий миг вспыхнуло в глубине сознания, теряющегося в бескрайнем океане его нежности и силы.

Не то ли это, что зовется любовью с первого взгляда?

– Изабелла! Изабелла! Вставай! – девушка-служанка пыталась разбудить спящую принцессу. – Уже почти девять! Ты помнишь, какой сегодня день?!

О да, Изабелла любила поспать. И если для большинства людей бодрствование начиналось с пяти или шести утра, то ее подъем мог затянуться еще на пару часов.

"Девять?! Уже? Не может быть! Надо торопиться", – с трудом собирая разбегающиеся по голове мысли, принцесса села на кровати.

Как же она могла так сильно проспать?

Легкое покрывало скользнуло с ее плеч на пол, и девушка осталась в полупрозрачном ночном костюме, выполненном в чрезвычайно популярном в этом году греческом стиле.

Итак, сегодня, 7 марта 1804 года, Изабелле исполнилось семнадцать лет.

Она покинула свое царственное ложе и подбежала к окну. Какой невероятный вид открылся перед ней в то утро по другую сторону прохладного стекла! Принцесса могла поклясться, что природа Туманного Альбиона никогда еще не была такой загадочной и чарующей. Перед ее окном, изредка вспыхивая серебряными каплями росы и так рано скинув в этом году снежный покров, простиралась бескрайняя торжественно-темная равнина, переходящая через несколько километров в такое же бесконечное синее море. Солнце – довольно редкое для Британии явление – неторопливо поднималось на свое место, освещая пробуждающуюся природу осторожными тонкими лучами.

Прекрасная, как весенний цветок, Изабелла невольно залюбовалась представшим ее взору пейзажем: нечасто ей приходилось вставать в столь ранний час. Легкий ветерок, прорвавшийся из-за приоткрытой двери в спальные покои принцессы, игриво шевелил ее темные волнистые волосы, а робкий солнечный лучик, заглянувший в ее бездонные голубые глаза, теперь причудливо переливался в них прозрачно-бирюзовым светом.

Изабеллу переполняла какая-то детская радость. Ведь это был счастливейший миг ее жизни: в честь ее дня рождения во дворце давался торжественный обед и вечерний бал.

– Ты собралась стоять здесь весь день? – вновь услышала она знакомый голос.

Принцесса обернулась и увидела Керолайн – свою служанку и вместе с тем лучшую подругу. Как ни странно, отец Изабеллы – король Соединенного Королевства Георг III – одобрял эту дружбу, часто повторяя, что лица царской семьи не должны общаться только с людьми своего ранга. Впрочем, вследствие своей тяжелой болезни, Георг Виллиам Фредерик вообще отличался эмоциональной неуравновешенностью и непредсказуемым поведением.

Так или иначе, Керолайн обладала огромными по сравнению с остальными служащими дворца привилегиями, но, надо отдать ей должное, никогда ими не злоупотребляла. Напротив, она была счастлива, что ей предоставлялась возможность общаться с принцессой чаще всех.

Во все свободные минуты – особенно вечерние – подруги любили садиться в большой библиотеке летнего дворца перед камином и обсуждать происшедшее за минувший день. Они могли разговаривать ночь напролет, если бы какая-нибудь из гувернанток не находила их полусонными, пригревшимися на мягком ковре у камина, и с бесконечными причитаниями и замечаниями по поводу неподобающего поведения в столь сознательном возрасте не отправляла их спать. Но странная закономерность: как бы пристально за ними не следили и не занимались их воспитанием, девушки все равно находили способ встретиться, и почти каждое утро их находили спящими в одной комнате.

Итак, Изабелла увидела Керолайн, стоявшую в ожидании пробуждения своей принцессы, чтобы заправить ее кровать, а затем заняться приготовлениями к празднику. Это была прелестная девушка небольшого роста с бесконечными белокурыми локонами и большими голубыми глазами. Она была всего на полгода младше Изабеллы и уже сама не помнила, с какого возраста состояла на королевской службе.

– Доброе утро, Кери! – радостно поприветствовала подругу принцесса и набросила на плечи легкую длинную накидку. – Какое чудесное утро, правда? Посмотри, как красиво!

Надо сказать, Изабелла не имела привычки выставлять напоказ свои чувства и эмоции, предпочитая не давать им выхода за пределы собственной головы, чем давно создала вокруг себя нешуточный ореол таинственности и задумчивости. И, пожалуй, если бы ей сказали, что завтра будет конец света, она и бровью не повела бы, оставаясь спокойной внешне, а, возможно, и внутренне. Эта ее особенность вкупе с природной молчаливостью с малых лет снискали ей при дворе неподдельное уважение и признание.

Она была такой всегда. За одним исключением – Керолайн.

Служанка улыбнулась в ответ и произнесла:

– Если ты и дальше продолжишь любоваться чудным пейзажем, то, однозначно, опоздаешь на праздник. Он начнется через два часа. Твой отец приказал мне подготовить тебя к выходу, поэтому, если не хочешь преждевременной кончины своей подруги, поспеши к нему в кабинет и возвращайся.

– Ты даже не успеешь заправить кровать, как я уже буду здесь! – крикнула Изабелла, оставляя за после себя шорох дорогой ночной одежды и стук закрывающихся дверей.

Верная помощница кивнула в пустоту и бесшумно занялась ежедневными обязанностями.

* * *

Изабелла медленно возвращалась по мраморным коридорам дворца из кабинета британского монарха. Она только что вспомнила свой недавний сон.