- Это хорошо… - пробормотал Ден.

- Это всё? А то у меня если честно ужин остывает. – Ден вновь почувствовал, что доктор улыбается.

- Да. То есть нет. у меня к вам еще одна просьба будет. Не сочтите за наглость…

- Ну что там у вас? Не обещаю, но попробую помочь.

- Не могли бы вы узнать, действительно ли Ника наблюдается у этих ваших крутых светил?

- Что за сленг?! – вздохнул Виктор Львович, - Ладно уж. Попробую. Как что-либо узнаю, я вам напишу. А сейчас извините, но я готов съесть телефон, так что всего доброго.

- Спасибо! Огромное вам спасибо!


Несколько дней Денис упорно уговаривал Наташу на повторную встречу, но та уперлась рогом, ни за что не соглашаясь, и всякий раз после гневных выпадов бросала трубку.

«Чертова баба!» – в досаде думал Ден, раз за разом набирая ее номер.

- И все равно я до тебя доберусь!

Эта привычка – добиваться своего во что бы то ни стало, зародилась еще в раннем детстве, а может быть и вовсе пришла с ним еще во время появления на свет. К сожалению, спросить было не у кого, и Ден считал, что все-таки в детском доме. Да. Очень часто ему приходилось отстаивать свои интересы, добиваясь правды, и уж терпения ему точно было не занимать.

Главное, что Вероника позвонила. Остальное сейчас было совершенно неважно.

Серову Денис подкараулил вечером, когда та закрывала свой салон.

- Наташа, мне бы пару вопросов, и я отстану, слово пацана!

Он подошел неслышно, и когда начал говорить, Наташу чуть кондратий не хватил.

- Черт! Что ты за мужик такой, а? Задолбал вконец. Спрашивай и отваливай, или я своему скажу. Я тебе серьезно говорю, считай предупредила.

Ермаков замахал руками, давая понять, что все понял и готов на любые условия.

- Ты мне вот что скажи, - начал Денис, пока Серова предавалась любимому пороку, выпуская колечки дыма в темное небо.

В девять вечером сентябрь выглядел ночным, и лишь одинокие фонари, и еле виднеющиеся за городским смогом звезды, хоть как-то освещали местную улицу. А впрочем, были еще и разномастные вывески, настолько безвкусные и безобразные, что даже Дену, которого вряд ли можно было назвать эстетом и образчиком высокого вкуса, казались ужасно неуместными.

- Эй, харе ворон считать, спрашивай уже… -поторопила Наташа.

Ден наконец-то отвлекся от созерцания непонятных вывесок и витрин и сосредоточился на деле.

- Ты уверена, что у Вероники был любовник? – спросил без обиняков, прямо в лоб.

Серова взглянула на него как на полного идиота и процедила:

- Не знаю, зачем тебе этот цирк, но я в нем участвовать не хочу.

- Да не ее я любовник. Вернее, вообще не любовник. Ничей в смысле. Стал бы я тебя такую ерунду спрашивать.

- Точно не ты?

- Говорю же, нет. Наташ, строго между нами, – перешёл он на заговорщицкий шепот, - Тебе же не нравится Смольнов?

Серова закусила губу, раздумывая, что и как лучше ответить. Победила воля к правде и личная неприязнь.

- По-моему он гад.

Немного подумала, покрутив в пальцах сигарету и наконец задала явно мучавший ее вопрос:

- А ты значит под него копаешь… - протянула она, прищурившись.

- Не совсем. Но мне крайне важно знать все, что касается ребенка и любовника Ники, а кроме тебя никто не поможет.

- Ты знаешь, я тебе и так слишком много выболтала. Так и быть, до Смольнова эта информация не дойдет, но и тебе помогать я не стану. Я не стукач.

- Да что ж такое! Наташ, мы не на зоне, ни на кого стучать не надо.

- Я тебе все сказала, мент! У меня с вами базар короткий. Ты что думаешь, - прищурилась она одним глазом, - Я не поняла кто ты такой? Да у вас на лбу пером на всю жизнь выведено – мент обыкновенный. Короче, не было никакого ребенка, ясно? И про любовника первый раз слышу. Все, разговор окончен.

Ден махнул рукой, понимая, что с Наташей больше ничего не выйдет, но, когда он развернулся и уже сделал пару шагов, все-таки обернулся и сказал:

- Повестку жди. Раз не хочешь по хо…

И не успел он договорить, как Серова догнала его, схватила за руку.

- Ладно, скажу, как есть на самом деле. Я поняла уже, что ты все равно не отвяжешься.

Денис хмыкнул, но отвечать не стал. Что правда, то правда - от него еще никто не уходил безнаказанным. Надо же как Наташа отделения боится, все сделает, лишь бы туда не попасть.

- Про любовника я реально не уверена, то ли был, то ли не был. Знаю, что аборт она сделала. Я почему про любовника подумала… Разве стала бы она, если дите от мужа, избавляться от него? Да и Ника странная в последнее время ходила, особенно после той аварии.

- Какой аварии? – насторожился Ден.

- Ну… месяцев восемь назад они с Артуром в ДТП серьезное попали. У Ники рука сломана была, ну и так, синяки там, ушибы. Смольнов тоже весь синий ходил. В общем другая какая-то она стала.

- Другая это какая? – Ден, словно охотничий пёс, почуявший дичь, нутром ощутил, эта информация очень важная.

- Ну как будто крыша поехала. Заговаривалась иногда, да мы и виделись всего два раза после этого. А до этого ведь постоянно общались, - обиженно протянула девушка.

Подумала немного, глядя затуманенным воспоминаниями взором в тёмное небо и продолжила.

- Один раз в кафе посидели недолго, а второй раз она ко мне приехала. Про аборт сказала.

- Когда говоришь это случилось?

- Ну не помню я точно.

- А ты подумай хорошенько… вспоминай, Наташа, вспоминай.

Наташа аж ногой притопнула.

- Да что ж ты душу-то мне рвешь? Не помню я. Зимой вроде дело было. Да, точно. Где-то в январе, после нового года сто пудов. Она мне ведь как сказала?

- Как?

- Сказала ехали с дачи, машину занесло, в дерево врезались.

- А машину ты эту потом видела?

- Нет, откуда бы. Это мужа ее тачка. Я даже и не спросила, что за марка, мне в общем-то по фиг было.

- И через сколько ты ее встретила после аварии?

- Ну… недели три может. И то мы случайно увиделись. В торговом центре. Она как раз с рукой сломанной была, а до того писала, что попала в ДТП, и на крещение не приедет ко мне.

- Ясно… еще что-то интересно вспомнишь, позвони, ладно?

Серова мученически вздохнула и кивнула, мол, куда ж деваться.

«И это правильно», - усмехнулся Ермаков, почуявший запах добычи.

Глава 11

НИКА


То, что она вспомнила в прошлый раз до сих пор не укладывалось в голове. Вероника до сих пор отчетливо ощущала на себе чужие грубые руки, которые ощупывали, мяли ее, словно она была куском мяса.

Что было потом она не помнила, все заканчивалось на том, как треснула светлая блузка, обнажая почти беззащитную грудь в легком кружевном бюстгалтере, а дальше… ее обуял такой ужас, какого она не испытывала никогда прежде.

Что-то случилось, что-то точно должно было случиться. И вдруг видение пропало, а истерика осталась. Осталось то состояние ужаса, сжавшее грудную клетку до боли, до невозможности вздохнуть, схватить губами воздух. Слезы градом лились из глаз, и казалось, что еще немного и они затопят все вокруг, оставляя после себя только тоску и горе. Вечное горе.

Сколько все это продолжалось, сложно сказать, но краем сознания, остатками разума, Вероника видела и понимала, что все это время муж бережно успокаивал ее, гладил, словно маленькую девочку по голове и приговаривал, что все будет хорошо. И в какой-то момент она поверила ему. Истерика отступила, сменившись каким-то отупением, и Ника до утра лежала, глядя в одну точку в стене, пока не заснула.

А когда уснула, то совершенно отчётливо увидела маленькую девочку, играющую на голом деревянном полу в уродливую одноглазую куклу в её детских грязных ручонках.

- Ты меня любишь? – спрашивал она куклу, тряся ту за куцую сальную косу.

Кукла молчала и тогда Ника трясла ее еще сильнее.

- Ну хоть ты-то меня любишь?! -  в слезах спрашивала она у несчастной пласстмасски с глазами.

И когда она трясла её, то кукла будто бы кивала, что да, любит.

- И я тебя люблю! – Ника обнимала уродину крепко-крепко, пока кукла не начала превращаться в прах.

Она заплакала и от этого проснулась.

Артура рядом не было. Ника попыталась встать, но почувствовала, как закружилась голова и легла обратно.

«Ну вот… а ведь все только-только начинало налаживаться.»

Решила немного полежать, чтобы прийти в себя, и только после этого медленно, но верно, приподнялась.

Словно почувствовав, что она проснулась, в дверь спальни тут же постучала Элла. И дождавшись короткого «да», вошла внутрь.

- Вероника Сергеевна, доброе утро! Как вы себя чувствуете? Проснулись? Артур Дмитриевич сказал, что вчера вам было нехорошо. Просил не беспокоить, но уже обед и я подумала…

Тут она осеклась, поняв, что ослушалась хозяина.

- Ничего страшного. Ты все правильно сделала, мне как раз пора вставать. – Ника натянуто улыбнулась. Незачем посторонним видеть, что с ней происходит что-то не то.

- Тогда я приготовлю вам завтрак?

Ника кивнула.

- Можешь обращаться ко мне на ты. Мне так будет проще.

Элла явно смутилась и занервничала, но не посмела перечить. Тихо ответила «хорошо» и вышла из спальни.

«Мне нужно нормальное общение… надо выбираться из скорлупы.»

* * *

Вскоре она спустилась вниз, уже на лестнице с удовольствием уловив аромат свежесваренного кофе. Элла еще колдовала над кастрюлей, что-то там помешивая и бормоча.

- Что это ты там такое вкусное варишь? – Ника подошла слишком тихо, так, что Элла от неожиданности подскочила на месте и схватилась за сердце.