- Ника…прости, но я, наверное, должен сказать, - голос у Дениса был смущенным и Ника поняла, что сейчас он скажет что-то неприятное.

- Да? – еле слышно спросила Вероника.

- Натальей Сергеевной зовут твою мать.

Щелкнула в голове кнопка, включая ненавистное воспоминание.

Вот она маленькая стоит, склонив голову перед мамой, у которой воспитательница спрашивает:

- Наталья Сергеевна, а что это за синяки у Ники на спине?

Мать елейным голосом, как делает всегда при посторонних, отвечает:

- А это моя доченька с качелей упала, ударилась так неудачно, я чуть с ума не сошла. Представляете?

И воспитательница доверчиво кивает в ответ.

- Бедная девочка…представляю, как вы испугались.

- И не говорите…

А Ника так и стоит с голубым плюшевым мишкой в руках, боясь сказать что-то лишнее. И так будет всегда. Качели, кровать, угол стола, асфальт… И ни разу воспитательница так и не решится заявить в милицию.

Память возвращается к ней стремительно, стоит только напомнить ей о чем-то, и вот оно, это воспоминание, подобно карточному домику, начинает тянуть за собой остальные, руша жизнь Ники с новой силой. Кто-то один раз переживает обиды, потрясения и унижения, а Нике приходится это делать вновь и вновь.

ДЕНИС


Утром следующего дня Денис встретился с Ольгой Геннадьевной. Худая женщина лет шестидесяти с пучком седых волос на голове выглядела строгой и больше всего напоминала не домработницу, а учительницу математики. По крайней мере у Дена была именно такая.

- Удостоверение, пожалуйста, предъявите, - сухо начала она и Ден тут же достал корочку, где черным по белому было сказано, что является он сотрудникам частного сыскного агентства.

Но женщине этого было достаточно. Почему-то корочка сыщика действовала на людей не хуже, чем удостоверение сотрудника полиции.

- Спасибо, что согласились встретиться. У меня к вам будет несколько вопросов. Прошу отвечать максимально честно, от этого зависят жизни, - Ден, как всегда, сгустил краски, но без этого, как и без корочек, никак. Надо чтоб гражданин отнесся со всей серьёзностью и ответственностью.

- Слушаю вас, - Ольга Геннадьевна говорила с таким достоинством, которому позавидовала бы и королева.

«В Англии ее что ли обучали…»

- Ольга Геннадьевна, что вы можете сказать о чете Смольновых, у которых вы проработали три года?

Женщина поморщилась. Видно было, что говорить об это у нее не было никакого желания. Но надо значит надо.

- Ну а что я могу сказать? Семья, как семья…

- Я понимаю, но все-таки? Были ли они дружны, или ссоры являлись частью их жизни? Может быть муж пил и бил жену? Еще что-то?

Ольга Геннадьевна изо всех сил сопротивлялась собственному нежеланию обсуждать бывших работодателей и, вместе с тем, ей до ужаса хотелось высказать мнение о людях, что выбросили ее на улицу несмотря на все ее заслуги перед ними. Короче говоря, в женщине остро боролись преданность работе и банальная обида.

Они сидели в сквере напротив её дома, куда он вызвал Ольгу Геннадьевну «на допрос».  Конечно, она могла бы отказаться, и ничего бы Ден не смог этим поделать, но не отказалась.

Наконец, женщина решилась.

- Вначале, когда я только пришла к Артуру Дмитриевичу все было нормально. Хотя не скрою, его презрение и заносчивость мне никогда не нравились. Мне претило это, но деваться было некуда – у меня больная мать, а найти работу с таким графиком, чтобы я уходила всего на несколько часов, это трудно. К тому же вначале он неплохо платил.

- Вначале?

- Ну да… потом дела пошли хуже, это, по его словам, и, в конце концов, я стала получать почти в два раза меньше, чем при поступлении на работу. Надо сказать, при таком раскладе я бы и сама ушла в итоге.

Ден записал в блокнот насчет финансового положения Артура. И тут же пометил две пришедшие на ум идеи – то ли Смольнов просто решил сэкономить на домработнице, как поступают некоторые нечистоплотные наниматели, то ли у него действительно с деньгами стало туго. И второй вариант очень его заинтересовал.

- Вы сказали, что вначале все было нормально.

Женщина кивнула, соглашаясь.

- А что же стало потом?

Ольга Геннадьевна подумала немного и ответила:

- А потом у них с Вероникой начались бесконечные выяснения отношений. Они начали часто ругаться, и даже пару раз, - тут она понизила голос, - Артур Дмитриевич Нику ударил.

- Да вы что?! – Ден сжал кулаки, почувствовал, как на щеках заиграли желваки.

- Да-да, так и было. Вроде бы Ника нашла какое-то кольцо. Что уж там за беда случилась с этим кольцом, я не знаю, однако я как раз застилала новое бельё в соседней спальне. У них в ту пору друг гостил. То еще тип, конечно.

- Давайте по порядку, - предупредил Ден, а сам не забыл записать «друг».

- Ну так вот… они со временем вообще как кошка с собакой стали жить. Думаю, что у него была любовница. Вот Ника и злилась.

- А у нее? – пристально глядя на женщину, спросил Ермаков.

Она задумалась, перебирая в руках непонятно откуда взявшиеся, четки.

- Думаю, нет…

Ден незаметно выдохнул.

- Почему вы так думаете? Вы могли и не знать…

Ольга Геннадьевна, поджав губы, лукаво посмотрела на Дениса.

- Милый мой, вы еще молоды и вообще…

- Поясните… - возмутился Ден.

Что вообще она не уточнила, но все-таки ответила:

- Такие вещи видно сразу. Женщина, в отличие от мужчины, сразу себя по-другому вести начинает. Для нее это новая тайная жизнь… а где новая жизнь, там и новые увлечения, наряды, настроение… а для мужчин это как правило просто очередная интрижка. Хотя бывают, конечно, исключения.

- И Артур был таким исключением?

Женщина кивнула.

- Ну хорошо… допустим, все, что вы говорите так и было, но почему тогда, по-вашему, они не развелись? Если так плохо жили.

- А вы знаете… я думаю, он хотел. Но что-то ему помешало. Я случайно услышала его разговор с любовницей…

- Вы ее видели?

- Нет… - опешила Ольга Геннадьевна.

- Тогда с чего вы взяли, что он разговаривал именно с любовницей?

- Да ну что вы в самом деле? ТАК разговаривать, как это делал Артур Дмитриевич, можно только с женщиной и только с любимой. Так вот, говорю вам, они явно что-то затевали, может и развод, а может и какую-то другую аферу. Но потом случилась эта авария…

Ермаков почуял запах жареного и тут встал в стойку. Разумеется фигурально.

- Какая авария?

- Обыкновенная, - пожала плечами домработница, - когда все случилось, я уже дома была. Так как работала только по утрам, я вам уже говорила. Так вот, когда я пришла на работу к Смольновым утром, то обнаружила и Нику и Артура Дмитриевича в гостиной. Господи, вы бы их видели…

- А что с ними было не так?

- Да все! На Артуре Дмитриевиче места живого не было. Ника вообще, как будто в трансе находилась. Не с нами, а где-то далеко. Я даже подумала, что она умом тронулась. Но потом она вроде как отошла немного и заплакала. И она все плакала и плакала, прям истерика у девочки случилась, пока он не накричал на нее. Я предложила им врача вызвать, но сама получила по первое число. Он только попросил меня Веронике помочь до ванной дойти, и одежду выбросить всю в крови. Я еще, помнится, удивилась, что у Ники она вся рваная была…

Ден молча слушал рассказ домработницы и в голове потихоньку складывалась нерадостная картина. То, что скорее всего это никакая не авария, теперь уже было совсем очевидно. Но что же с ними случилось? На ум приходили страшные предположения, и он тут же гнал их подальше. Мысли о том, что же приходилось переживать несчастной Веронике, не давали спокойно дышать.

- Только знаете что? – вдруг задумчиво произнесла Ольга Геннадьевна.

- Что? – хрипло спросил Ден.

- Мне кажется никакая это не авария была.

Вот и эта женщина подтверждала его подозрения.

- После этого все в доме очень изменилось. И хозяев будто подменили. Вероника все время плакала, или просто в одну точку глядела, будто в трансе, в самом деле. А Артур Дмитриевич ее ругал за это. Хотя и сам порой, когда думал, что его никто не видит, рвал на себе волосы.

- Серьезно? – не поверил Денис.

- Да. Я однажды случайно увидела. Он даже, мне кажется, плакал. Ну я и ушла, чтобы вроде как не присутствовать при его слабости. А вскоре, когда с хозяйкой новое несчастья случилось, меня и вовсе уволили. И охранника тоже, Вадима. Вы ведь с ним уже говорили?

Денис кивнул, не вдаваясь в подробности того разговора. На самом деле они и сказали-то друг другу пару слов. Мужчина как узнал, что Ден никакой не мент, тут же разговор свернул и попросил его больше не беспокоить. Видно было, что бывшего начальника он опасается.

- Вы про какого-то друга говорили…

- А, да. Был такой, кажется, Алексей его зовут. Я уж и не знаю, что Артур Дмитриевича с ним связывает, но друг этот точно нехороший. Наркоман, - прошептала, озираясь по сторонам, - Такой мать родную продаст за дозу, какая уж тут дружба…

* * *

Вечером Ден первым делом частично, не вдаваясь в лишние подробности, рассказал Нике про свою встречу с бывшей домработницей. Кое-что он уже и сам разузнал про этого Алексея.

- В общем у твоего мужа есть друг. Может слышала? Алексей, но он зовет его Лехой. Очень странный тип и по слухам наркоман и игрок в карты. Ты что-нибудь помнишь о нем? Артур наверняка хоть раз, но обмолвился, они дружат с детства.

Ника слушала молча, и Дена тут же встревоженно спросил:

- Ника? Ты меня слышишь?

Внезапно Ника сказала:

- Элла, ты что тут делаешь?!

И тут же из трубки послышались короткие гудки.