Абрам зашел на кухню. И сразу же увидел ее, свою Керри. Она лежала на полу. И не шевелилась.

35 


Абрам


Пуля все-таки добралась до нее. Всего лишь одна, но Керри хватило. И неудивительно. Ведь его жена была такой хрупкой и слабой. Пуля попала ей в плечо, но девушка потеряла слишком много крови. В этом и была проблема. Керри сделали операцию, и сейчас ее жизни ничего не угрожает.

Абрам все это время был рядом с ней. Следил за каждым ее вздохом. Боялся, действительно боялся за нее. Вдруг ей станет хуже?

Сидел на стуле, напротив постели, на которой лежала Керри. Бледная, худая. А он сидел рядом. Наблюдал за ней. И думал. Теперь уже думал, размышлял, кто и зачем это сделал. Крутил в руках пулю, которую вытащили из тела жены.

Больничный стул был очень неудобным, и у Абрама затекли шея и спина. Стоило встать и размяться. Но боялся далеко уходить от Керри. Закрыл глаза и откинул голову. Прислушался. В больнице стояла тишина, только приборы пищали. Потом Абрам услышал знакомый шум. Снаружи. Точно.

Не выдержал и встал со стула, бросив взгляд на Керри. Все так же. Никаких изменений, а он так ждал, когда она придет в себя.

Абрам подошел к окну и понял, что не ошибся. Это вновь приехал брат. Как только Абрам привез Керри в больницу, Аврам появился буквально через несколько минут. Брат был встревожен и напуган. Ему донесли, что Абрам тоже пострадал, и, когда он увидел, что с ним все в порядке, облегченно вздохнул.

— Она в порядке? — спросил тогда Аврам, когда Керри увезли в операционную. Абрам пожал плечами и неопределенно махнул рукой. Казалось, что даже не слышал, что и кто ему говорил. Все его мысли были сосредоточены только на ней. Как она там? Все ли в порядке? Была бы его воля, то обязательно ворвался бы в операционный зал… Но какой от этого толк? Так он ничем ей не поможет.

Не услышал, как к нему подошел Аврам. Брат обхватил его за шею и прислонился лбом к его лбу.

— Мы найдем, кто это сделал, слышишь? — столько силы, столько эмоций было в голосе Аврама, — Мы сделаем это. И отомстим… Мы сделаем это, Абрам.

Абрам кивнул и убрал руку Аврама.

— Сделай это. О большем не прошу. Ты знаешь, я никогда тебя не просил. А теперь прошу. Найди мне этого ублюдка… Или ублюдков. Найди мне виновных, а дальше я сам…

После этого разговора Аврам, не мешкая, собрал самых лучших людей и поехал для начала в дом Абрама, а потом дальше…

Прошло часа три после отъезда Аврама. Абрам наблюдал, как брат вылез из джипа и быстрым шагом направился в больницу. А у Абрама вдруг зачесали руки. Захотелось кому-то врезать. Прям от души.

Как только Аврам зашел в палату, Абрам сразу же понял, что брат что-то выяснил.

Аврам бросил взгляд на Керри, а потом направился к брату.

— Ну, что? — спросил Абрам, сжимая кулаки.

Аврам усмехнулся и провел ладонью по коротким волосам.

— Ну! Говори! Иначе еще раз врежу.

Абрам терял терпение. Где тот прежний Абрам? Куда делся тот хладнокровный мужчина?

Аврам коснулся разбитой губы, бросил обиженный взгляд на брата и, наконец-то, заговорил:

— Это сделали те, кого ты защищал.

Абрам нахмурился.

— Бунтующие. Все вышло из-под контроля. Нужно идти прямо сейчас. Пока не поздно. С Керри посидит мой доверенный человек. Нам нужно идти.

Абрам посмотрел на свою жену, а потом кивнул. Ему было тяжело сейчас уходить от нее, но понимал, что надо. Если сейчас даст слабину, то народ, его враг, станет злее и наглее…

Абрам верил свою брату. А как иначе?


Керри


Я еще не открыла глаза, а уже чувствовала ее. Боль. Сильная. Пронизывающая до костей. Болело все. И от этой боли хотелось выть волком. Ломило каждую мышцу. И очень болело плечо. Что со мной произошло? Где вообще я?

Попыталась открыть глаза. Но тут же зажмурилась, потому что слишком яркий свет ударил по глазам. Несколько слезинок скатилось по щеке, и тут же кто-то вытер их. Я сразу распахнула глаза и дернулась в сторону. Но боль в плече тут же пронзила все тело.

Рядом со мной сидела молодая девушка. Незнакомка была изуродована. Все ее лицо было покрыто шрамами. И в ее глазах была адская боль и тоска.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Точно не я.

Ее голос был тихим и нежным. И мне почему-то захотелось заплакать.

— Что случилось? — прохрипела я. Горло пересохло. Очень хотелось пить. И девушка поняла это. Взяла тряпочку, смочила ее водой и провела по моим губам. Стало немного легче.

— Твой муж сам тебе объяснит.

Я кивнула. Да, сам объяснит. Я помнила, что находилась дома одна. А потом появился постепенно нарастающий шум. Потом боль и темнота. Теперь я очнулась здесь, а рядом сидела незнакомка.

— Как тебя зовут? — спросила я, вновь укладываясь на подушки. Девушка мне помогла.

— Ната…

Очень нежное имя. Подходило ей. Но кто сотворил с ней такое? Кто так издевался? Мне было до боли жаль ее. До слез жаль. Я смотрела на нее, и моя боль казалась просто легким комариным укусом. Мне было очень жаль ее.

— А кто ты? — продолжила расспрос я. Мне хотелось узнать ее. Узнать ее историю. И помочь ей. Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на свои руки. Я проследила за ее взглядом. На ладонях Наты тоже были шрамы. О, Боже…

Девушка посмотрела в окно и замолчала на несколько минут. Я уже думала, что она не ответит. Но вдруг девушка отмерла и повернулась ко мне. Ее карий взгляд проникал мне прямо в душу.

— Никто.

36 


Керри


Сегодня был день выписки. В больнице я пролежала практически две недели, но мне казалось, что они длились вечность. Спасибо Нате, которая скрасила мои больничные дни. Она очень часто молчала, но мне это и нужно было. Чтобы кто-то был рядом, но при этом не тревожил меня.

Абрам тоже приходил. Вот его было видеть тяжело. Особенно после того, что случилось. Его дом обстреляли из-за того, что Абрам и Аврам не хотели прекращать войну. Люди устали воевать, устали, поэтому и идут на отчаянные меры. Их я понимала. Но не принимала. Жестокость породила еще большую жестокость. На следующий день, когда я пришла в себя, ко мне пришел муж. Сначала он не сказал мне ни слова, а потом я заметила багровые пятна крови.

Абрам проследил за моим взглядом.

— Они заплатили за то, что сделали. Кровь за кровь.

Я зажмурилась. Боже, Боже, Боже. Я не хотела этого. Я не хотела! Я понимала, кто он, какая его работа… Но мне было тяжело это принять. Очень тяжело.

Да и был ли у меня выбор? Нет, не было. Смерть или Абрам.

От него никуда не денусь. И сбежать не получиться. Сам он пока не планирует меня отпускать. Но так тоже не может дальше продолжаться. Я же сожру себя. Я же доведу себя. И станет еще хуже.

Возможно, у нас есть шанс. Между нами нет чувств. Я даже не могла понять, почему он выбрал меня. Почему спас.

А ведь он действительно подарил мне билет в другую жизнь. В новую жизнь. И пока что я моих руках то, как будут дальше развиваться события. Либо мы станем семьей, либо врагами.

Выбор очевиден.

Эти две недели я думала, как правильно себя вести. Но каждый раз, когда приходил Абрам, мне было морально тяжело. Но я заставляла себя разговаривать с ним, позволяла касаться. Ведь отвращения он не вызывал. Мне пугала его работа и поступки.

Для меня был один самый идеальный вариант: попросить Абрама оставить свою должность и жить спокойно со мной. Но понимаю, что это невозможно… Но помечтать ведь можно?

Абрам помог мне переодеться: и это было действительно мучительно.

— Пусть поможет Ната! — воскликнула я, когда Абрам приподнял меня с постели. На мне была только больничная рубашка, под которой не было даже трусиков. Об этом знала я. Об этом знал он. Но ничего не сказал, не намекнул. И я была ему за это благодарна… А, возможно, он даже и не собирался ничего говорить, и это всего лишь мои тараканы и комплексы.

Абрам косо на меня посмотрел, но не остановился.

— Стоишь? — спросил муж, и я кивнула. — Плечо не болит?

Я прислушалась к своему телу.

— Немного ноет, но врач сказал это нормально.

Муж кивнул, а потом стал медленно стягивать с меня рубашку. Действовал он медленно и аккуратно, стараясь лишний раз не задевать мой шов.

Как только Абрам оголил мою грудь, соски тут же сжались. И я покраснела, потому что муж тоже обратил на это внимание. Его синий взгляд наполнился блеском, похотливым плеском, а потом мужчина усмехнулся. Следующие его действия просто обескуражили меня: Абрам быстро облизнул свой большой палец, а потом круговым движением коснулся моего соска. Потом другого. И так несколько раз. Я вздрогнула и отшатнулась бы, но второй рукой муж продолжал меня удерживать. Тихий стон невольно сорвался с моих пересохших губ.

— Ты…ты что делаешь… — прошептала я, когда Абрам продолжил ласкать мою грудь. Он прижал меня к себе и нежно поцеловал за ушком. А потом шумно вдохнул мой запах. Он что-то шептал, но мне не было до этого дела: я была сосредоточена на его руках, ласкающих мою грудь.

Грудь, казалось, стала в сотни, нет, тысячи раз чувствительнее. И мне, с одной стороны, хотелось притянуть мужа к себе, попросить его о большем, о больших прикосновениях, а с другой я слишком быстро возбуждалась, и мне хотелось оттолкнуть Абрама, чтобы отпустил меня.

Я забыла даже о боли в плече: я полностью отдалась его рукам. Я даже забыла, сколько крови на этих руках… Нежных, трепетным, дарящих наслаждение…

Рука Абрама покинула мою грудь, и я захныкала. Теперь мне не хотелось, чтобы он останавливался. Наоборот. Я нуждалась в нем, в его руках. Мне впервые было хорошо в его руках. Я была готова сделать все, что угодно, лишь бы он продолжал.