Бланка облизнула вмиг пересохшие губы и бросила на мужчину возбужденный взгляд. Она уже была готова. Правда, девочка еще не знала, что удовольствие сегодня получит только он.

Бланка расстегнула ширинку, чуть приспустила края трусов и высвободила возбужденный член.

— О, а ты уже…

— Заткнись, — тихо проговорил Абрам. Он устал от нее. Уже устал. За эти несколько минут она сумела вывести его. Наверное, пора вышвырнуть ее из своей постели. Он надавил пальцами ей на щеки, и рот девушки раскрылся. Красная головка прислонилась к губам, а потом Абрам грубо двинул бедрами, входя в рот Бланки, которая тут же начала кашлять, но Абрам знал, что ей это нравится. Ей это по кайфу. Она давилась, но глаза призывно блестели, а задница была зазывающе оттопырена.

Он грубо трахал ее в рот. Ей это нравилось. И ему это нравилось. Не больше, не меньше. Девушка быстро вошла во вкус и уже сама постанывала, лаская свободной рукой себя.

Абрам прикрыл глаза и продолжил вдалбливаться в горло. Еще пару движений, и мужчина кончил.

Абрам кончил, но напряжение не ушло. Где-то он слышал, что оргазм в голове. Что у женщин, что у мужчин. Но Абрам в это не верил. Считал бредом.

Девушка плавно поднялась с колен и потянулась к Абраму, но мужчина цинично оттолкнул ее руки.

— Свободна, — мужчина застегнул штаны и сел за стол. Ему надо дальше работать: разрабатывать стратегии и распределить запасы еды и оружия. Абрам сел за стол, взял карандаш и вновь стал в уме прикидывать возможные пути отступления.

Несколько секунд в помещении стояла тишина.

— Но… — Бланка пыталась возразить и все же тут же закрыла рот, когда Абрам бросил на нее взгляд.

— Ты все еще здесь? Кажется, я тебя отпустил.

Несколько секунд девушка молча стояла и смотрела на Абрама, который уже полностью погрузился в свою работу.

— Хорошо… До завтра.

Абрам даже не кивнул. Через несколько секунд раздались тихие шаги и громко хлопнула дверь. Абрам откинулся на стул и потер ладонями лицо. Он устал. Он любил воевать. Но он уже устал. И грела мысль, что скоро все закончится. Если его брат, конечно, не захочет новые территории в свое владение.

5  

Керри


Я не знаю, сколько это длилось. Потому что мама сразу же перестала кричать, но я слышала стоны. Будто мама пыталась, еле сдерживалась, чтобы не начать кричать. Я должна была бежать, но не могла пошевелиться. Я прижималась к холодной влажной стене. Мне казалось, что весь мир замер, а потом раскололся на мелкие кусочки. Мою маму убивали. Буквально в двух метрах от меня. И я ничего не могла сделать. И чем дольше оставалась здесь, тем меньше воздуха было в моих легких. Я задыхалась.

Я понимала, чем дольше я слышала скрип половиц, тем больше рушила себя, свою психику. Я должна идти. Я должна бежать.

Не знаю, как нашла в себе силы. Но я оттолкнулась от стены и побежала. Мне было больно. Очень больно. Пару раз я останавливалась и возвращалась. Мне хотелось вылезти и спасти свою мать. Но понимала, что так угроблю нас двоих. Я сказала себе, что я выйду наружу, что найду помощь, что спасу маму… Я не позволяла себе думать о плохом. Я хотела и верила, что смогу спасти маму. Если у меня это не получится… Я просто не понимала, как буду жить дальше. Кроме нее у меня больше никого не было. Она была всем для меня.

Если мамы не станет, я не знала, смогу ли вообще выжить. Я бежала навстречу новой жизни, оставляя позади прошлую. По лицу бежали слезы, которые никак не прекращались.

Я не знаю, сколько я шла. Мне казалось, что целую вечность. А потом я наткнулась на дверь, из-под которой пробивался тусклый свет. Мама отправила меня этой дорогой. Она бы не стала подвергать меня опасности. Не стала бы. Ни за что. Но я не спешила стучать. Кто там был? Враг? Или друг?

Я замерла. Прислушалась. Я слышала легкие шаги. Наверняка, женские. И тихий шепот.

И все-таки я решилась. У меня не было выбора. Я много раз поворачивала обратно, но нельзя. Я устала. Морально. Мне хотелось лечь спать, уснуть, а потом проснуться и понять, что это был всего лишь сон. Глупый, бессмысленный сон. Я хотела поверить, что это не моя реальность. А если я проснусь, и эта ситуация не окажется сном, я бы снова уснула, чтобы больше никогда не проснуться.

Ведь я просто не знала, как выживать в этом мире без мамы. Я без нее ничего не смогу. Я шагнула к двери и медленно села возле нее. Меня вмиг покинули все силы. Я больше не могла шевелиться. Я была истощена. И морально, и физически. Я устала.

Но я не просидела слишком долго. Распахнулась дверь, и меня ослепил свет. Я зажмурилась и прислонила ладони к глазам.

— Керри? — тихий женский голос назвал мое имя, и, пока я соображала, раздались шаги, а потом моего плеча коснулась нежная рука. — Керри, где твоя мама?

Я открыла глаза и увидела женщину. Симпатичную. Она выглядела ровесницей моей мамы. Возможно, была немного старше. Она была темноволосой и кареглазой. Ее глаза были такими… теплыми. Я хотела ей верить.

— Вы знаете меня? — тихо спросила я, всхлипывая. Женщина кивнула и опустила передо мной на колени. Заботливо вытерла мои мокрые щеки большими пальцами.

— Да, знаю. Я знакома с твоей мамой…

На глаза навернулись слезы… и меня накрыла истерика. Глухие рыдания срывались с дрожащий губ, меня всю затрясло.

— Мама… там…

— Тихо-тихо! — женщина обняла меня и поцеловала в макушку. — Все будет хорошо…

Ее голос был полон сомнения. Я не верила ей. Да и она сама себе не верила.

Она помогла мне встать и завела в небольшую комнату. Помещение было освещено свечками, и я успела разглядеть кровать и диван, стол, небольшой шифоньер и раковина. На стуле сидела девушка, моя ровесница. Она выглядела немного испуганной, но я не могла судить ее за это. Или обижаться на нее. Я представляла, как сейчас выгляжу: грязная, опухшая, зареванная, лохматая. Дело в том, что мне было просто на это плевать.

Я думала только об одном человеке — о маме.

Женщина усадила меня на диван и накинула на плечи одеяло.

— Ты замерзла, девочка, я сделаю тебе чай.

А мне было все равно. Я не хотела чай. Я хотела обратно к своей маме. Я хотела, чтобы с ней было все в порядке. Я хотела, чтобы она просто была жива и чтобы ей не было больно.

Чай?

Я не хотела его, если он не поможет вернуть мне мою маму.

Мне всучили в руки теплую кружку.

— Рассказывай…

Я прикусила губу, чтобы вновь не расплакаться, и начала медленно говорить, хоть мне и было тяжело. Не знаю, почему я доверилась этим людям. Но я верила, что не ошибалась.

— Мама поругалась с Филом… Выгнала его, потому что он хотел, чтобы я смотрела, как они… — я не могла сказать этого вслух, — тогда мама разозлилась. Выгнала его. Это было два дня назад. Первую ночь мы ждали, что он придет мстить. Но он не пришел. И мы подумали… Надо было сразу бежать! Но мы сглупили… и заплатили… мама заплатила слишком высокую цену. Они пришли ночью, я не знаю, сколько их было. Но мама спрятала меня в тайнике и сказала бежать, а сама осталась там. Почему она не пошла со мной?! — прорыдала я последнее предложение.

Женщина, которая сидела рядом со мной, обняла меня, прижала к своей груди и сказала:

— Потому что она защищала тебя. Если бы проход не был закрыт, эти ублюдки сразу бы догадались, что вы сбежали. Она твоя мама, и она спасла тебе жизнь.

Но зачем мне жизнь, если в ней не будет ее?

6 


Керри


Я проснулась давно, но не шевелилась. Каролина и ее дочь, Паула, еще спали. Они гостеприимно накормили меня и позволили принять быстрый теплый душ. Они были очень добры ко мне. Уступили кровать, а сами легли на диван.

Ночь я спала плохо. Мне постоянно снималась мама: избитая, окровавленная. И я бежала к ней… Бежала, но все никак не могла догнать. Она ускальзывала от меня. Я теряла ее. И это причиняло невыносимую боль.

Каролина сказала, что еще рано терять надежду, что с мамой все будет хорошо. Я хотела ей верить. Очень хотела., но страх побеждал.

Я лежала, не шевелилась. Не хотела разбудить этих добрых женщин, которые действительно были чистые душой. Я не знала, что в нашем мире еще остались такие.

Первой проснулась Каролина. Женщина встала, бросила короткий взгляд на меня и улыбнулась. Медленно подошла ко мне, опустилась на корточки рядом с диваном, а потом взяла меня за руку и сжала мои пальцы.

— Ты как? — тихо спросила и тут же себя исправила. — Понимаю, глупый вопрос, но все же… Как ты?

Я прикусила нижнюю губу, которая покрылась корочкой.

— Не знаю… Такая пустота в душе, — прошептала я и тут же закрыла глаза. Мне не хотелось плакать. Я не хотела еще больше тем самым причинять себе боль.

Каролина кивнула и погладила меня по руке.

— Знаю. Это боль. И она нескоро пройдет… Но мы будем верить, что с твоей мамой все хорошо. Мы должны верить.

Нам только это и остается.

Три дня. Три мучительных дня мы сидели и ждали. Только не знаю, чего именно?

Я порывалась вернуться домой, но женщины меня не пускали, а я от этого только больше начинала плакать, злиться, а когда успокаивалась, то понимала, что они все делали правильно. Мне нельзя было возвращаться. Опасно. Иначе мамина жертва могла быть напрасной. А я этого не хотела.

Каждый проклятый день я заставляла себя не думать о маме, но это было невероятно сложно. Я потеряла ее. И никак не могла с этим смириться.

Еще я поняла, что Каролина и ее дочь жили намного лучше нас. Хотя, как женщина потом призналась, их содержал военный. Мужчина, который время от времени приходил.