Она распахнула дверь шире, и мы зашли в узкий коридор.

Квартира сильно изменилась с того момента, когда я была здесь в последний раз. Везде чисто, кое-где сделан ремонт.

Я сняла обувь, плащ и прошла в зал, здесь также стояли мои и мамины фотографии на стареньком серванте. Я потрогала лицо мамы на фотокарточке, где мы были изображены всей семьёй в новогодние праздники. Мама с отцом на той фотографии были счастливы, ну а я была рада сладким подаркам, которые мне подарил Дед Мороз.

– Доча, – услышала я позади себя голос отца и развернулась.

Он постарел. На висках проступила заметные седина, появились глубокие морщины на лице, вырос небольшой животик. От того пьющего мужчины, который приходил ко мне за парой сотен рублей на опохмел, не осталось и следа.

– Привет, пап, – улыбнулась я ему, а в душе сразу защемило. Боковым зрением увидела, как Валентина Михайловна уводит Аврору в другую комнату. Отец сделал шаг ко мне.

– Ты извини меня, Алён…

Из глаз отца полились слёзы. На меня нашёл ступор, никогда не видела его плачущим, не считая похорон мамы. Отец всегда держал всё в себе. А здесь он был такой беззащитный и ранимый.

– Ты чего, пап? – я подошла к нему и обняла.

– Я так перед тобой виноват, дочь, я бросил тебя одну. Ты же единственное, что у меня осталось.

После этих слов я возненавидела себя за то, что бросила его. Не нужно было отворачиваться, но у меня самой тогда всё было далеко не сладко, и я была занята личными проблемами.

– Всё же хорошо.

Мы стояли с ним и обнимались, у меня у самой полились слёзы.

– Миш, – послышался голос из кухни, – ты чего девочку держишь в зале? Идём на кухню, мы с Авророй стол накрыли.

Отец поднял голову, вытер тыльной стороной ладони остатки слёз и посмотрел на меня.

– Кто такая Аврора?

– Твоя внучка, – сказала я, а отец радостно заулыбался и повёл меня, как маленькую, за руку на кухню.

Мы зашли в нашу крохотную кухню. Аврора уже сидела за столом и что-то активно жевала.

– Значит, ты моя внучка? – посмотрел отец на девочку.

– Ага, – сказала Аврора. – А вы – мой деда, а вы – баба? – она перевела взгляд сначала на Валентину Михайловну, затем на меня, ожидая подтверждения.

– Да, – сказала я и села на стул.

У Валентины Михайловны от назначения в бабушки тоже потекли слёзы. Только потом я узнала, что у женщины нет своих детей, которым она могла бы отдать свою безграничную любовь.

Наш семейный обед бы поистине семейный. Отец рассказал, как они познакомились с женщиной, как она помогла ему попрощаться с бутылкой, как они начали жить вместе и уже год как счастливы.

– Алён, я ведь приходил потом к тебе в квартиру. Михаил сказал, что ты развелась с ним и уехала, а куда – не знает, – отец пожал плечами.

– Миша в тюрьме, пап.

Мне не хотелось поднимать тему бывшего мужа, но я думаю, что отец должен был знать о Мише всё, ведь они когда-то были не чужими людьми: отец даже считал Мишу собственным сыном.

– Как? – лицо мужчины выражало негодование. – Он же был хорошим парнем.

– Главное слово – «был». После смерти мамы так всё совпало, что Михаил стал пить и играть в карты. Потом, когда я устроилась на работу, он отбирал у меня деньги, бил. Я не выдержала всего этого, развелась и уехала, а впоследствии он меня нашёл. Он похитил нас с Авророй и просил выкуп у Славы. Его заслуженно посадили.

Отец не мог поверить моим словам. Да я и сама бы не поверяла, если бы не прочувствовала это всё на себе.

– А Слава хороший мужчина?

– Очень, – улыбнулась я отцу и положила ладонь на живот, который уже приобретал округлые формы. – Пап, я тут подумала, может, вы с Валентиной Михайловной переедете к нам? У нас огромный дом, да и мне понадобится помощь после рождения малыша.

Я посмотрела на них двоих: у женщины сразу загорелись глаза, когда я сказала про малыша.

– А что, я не против, Миш, – улыбнулась она отцу.

– Значит, приедем, – сказал отец.

Мы сидели в гостях до самого вечера, уехали только в одиннадцать ночи, Аврора уже спала. Отец и Валентина Михайловна пообещали, что в скором времени приедут к нам, и я этому очень обрадовалась.

Мы вернулись в отель, мой охранник помог донести Аврору до кровати. Я налила себе горячего чая и вышла на балкон. С седьмого этажа открывался неплохой вид на ночной город.

Вот и всё. Всё, что меня когда-то связывало с этим городом, исчезло. Остался только отец, но его я перевезу жить к нам. В нашем посёлке свежий воздух, да и он уже немолодой, пусть лучше с внуками водится, чем пашет на заводе.


Глава 26

Алёна

Семь месяцев спустя. Октябрь


– Алёна, деда с бабой Валей приехали! – закричала Аврора на весь дом, несясь в прихожую.

Я от тяжести и неуклюжести своего живота медленно спускалась по лестнице со второго этажа, чтобы встретить дорогих гостей. Чем ближе подходила к прихожей, тем больше слышала восторженные крики Авроры.

После долгих уговоров отец всё-таки согласился переехать в Москву. Он уволился со своего завода, на котором проработал всю сознательную жизнь, сдал свою квартиру в аренду и приехал ко мне.

– Привет, дочка. Как ты выросла! – улыбнулся он мне и кивнул на живот.

– И не говори! – чмокнула я его в колючую щёку и забрала куртку. – Как вы доехали?

– Хорошо. Быстро.

– Алёночка, у вас очень большой и красивый дом, – пропела Валентина Михайловна.

Мне кажется, или она помолодела за это время? Мне нравилась эта женщина: чем больше я её узнавала, тем больше приходила от неё в восторг. Отцу однозначно повезло.

У Валентины была непростая судьба. Она – детдомовская девчонка, которой не хватало родительской любви и ласки, зато у неё самой этих качеств было в переизбытке. Она так же, как и отец, проработала на заводе, живя в коммуналке и считая каждую копейку от зарплаты до зарплаты.

С мужьями ей не везло. Один был тиран и деспот, который прикладывал к ней свои руки, другой спился и покончил жизнь самоубийством. После двух выкидышей врачи поставили ей диагноз «бесплодие». После того как она отчаялась и смирилась со своей жизнью, она встретила отца во время воскресной службы в церкви, и это казалось мне очень удивительным. Отец ходил ставить свечи за упокой жены, вот там они и познакомились. Не божественное ли это чудо для двух людей, которые уже отчаялись в своей жизни?

– Спасибо. Я покажу вам вашу комнату. И пойдёмте к столу, повар наготовил всяких вкусностей, – подмигнула я гостям.

– Повар? – закашлялся отец.

– Ага.

Не успели мы уйти из прихожей, как дверь в дом резко открылась и зашёл Геннадий Иванович.

– Ну вот, я опоздал, – он перевёл взгляд на меня.

– Вы вовремя, – сказала я мужчине. – Знакомьтесь, этой мой отец Михаил, а это Валентина.

Они пожали друг другу руки. Мы с отцом и Валентиной пошли в комнату, а Геннадий Иванович с Авророй – в столовую.

– Алён, дом, конечно, у тебя на загляденье! – сказал отец, осматривая каждый угол комнаты.

– Это не мой, а Славин.

– И не стыдно тебе такое говорить? – раздался голос мужа позади. – Извините за опоздание, на работе задержали. Вячеслав, – он протянул руку отцу.

– Михаил, – тот улыбнулся и обнял Славу по-семейному.

Знакомство прошло хорошо, а я уже за пару дней до приезда отца начала волноваться: хорошо ли они друг друга примут? Но, как оказалось, мои любимые мужчины подружились с первой же встречи.

Через несколько часов семейных посиделок отец и Геннадий Иванович уже собрались на совместную охоту. Скорее всего, за них это говорил самогон, который принёс Геннадий Иванович. Мужчины отказались пить виски, который предложил Слава, и сказали, что настоящий напиток мужиков – это чистый самогон.

Аврора и баба Валя, как называла её девочка, быстро нашли общий язык. Женщина, как я и предполагала, всю свою любовь, которую накопила за долгое время, отдавала девочке.

– Любимая, у тебя классный батя, – сказал муж, выходя из ванной. – Зря ты волновалась, что мы не подружимся.

– Ты ему тоже понравился, – улыбнулась я мужу.

– А как там мой бандит? – Слава приложил свою огромную ладонь к моему животу и погладил его.

И да, у нас будет мальчик. Когда Слава узнал, что у него будет сын, то очень обрадовался. Он уже накупил ему машинок и самолётов на пару лет вперёд. Ещё одно доказательство того, что мужчины в любом возрасте остаются детьми.

Наверное, семья и дети – это самое лучшее, что может быть в жизни человека. С приобретением этого богатства я стала самой счастливой на всей планете.

Ночью я встала от непонятного волнения, которое переполняло моё тело. Хотела перевернуться со спины на бок, чувствуя что-то неладное. Подняла одеяло и замерла.

– Слав! Слава! – потеребила я рукой мужа.

– Что, милая? – повернулся он ко мне лицом.

– У меня воды отошли.

– Хорошо, – спокойствию мужа я даже обрадовалась, но он, видимо, не до конца понял, что и куда там отошло. – Что?! – вскочил с кровати мой мужчина, у которого в глазах было волнение и страх. – Что же делать?!

– Нужно звонить врачу и ехать в больницу.

Живот начинало сводить небольшими спазмами. Хорошо, что я всё заранее приготовила для поездки в роддом.

Слава своей паникой перебудил весь дом, даже прислуга прибежала из соседнего особняка. Меня разбирал смех, когда я наблюдала картину, как мой муж – немаленького телосложения, успешный бизнесмен, который щёлкает все проблемы как семечки, – бегает в панике по дому потому, что его жена наконец-то рожает.

Через час мы приехали в роддом, и здесь уже начала паниковать я.

Я не знала, что роды – это что-то на грани невыносимой боли. Хорошо, что Слава был со мной, когда рождался наш богатырь. Он даже пуповину ему перерезал, от чего я ещё больше загордилась своим мужем.

– Смотри, Алён, у него твои глаза и нос! – засмеялся Слава, держа небольшой свёрток у себя в руках.