А все из-за той неудавшейся помолвки, вследствие чего его имя оказалось у всех на языке, а он сам вновь был причислен к стану холостых мужчин. Сам виконт был нисколько не расстроен, что его намечавшийся брак с леди Харвей не состоялся. Она ему не очень-то и нравилась, но отец весьма настаивал – она была дочерью графа, и ему хотелось большего для сына. Вистан это видел, и понимал, в чем состоит его сыновий долг, но не смог сдержать вздох облегчения, когда узнал, что ему предпочли сына маркиза. Отец, конечно, бесновался и призывал все тяжкие на головы изменников, но сам Монфор в глубине души был рад такому исходу. Он хотел совсем другого для себя, и теперь его руки были развязаны.

Виконт взял с отца слово, что тот не будет вмешиваться в его решения, и он сам себе найдет невесту. Правда, ему пришлось пообещать, что его выбор понравится родителю.

Так что, девушка должны была быть как минимум благородного происхождения, а как максимум – обладать теми чертами, что он так ценил. А вообще, ему казалось, он так давно ее, свою суженую, ждет, что должен узнать с первого взгляда. Его сердце и все органы чувств должны сразу обнаружить всю правду. Что это она, та самая. Единственная. Предназначенная только для него одного. И она его дождалась.

С этими приятными мыслями, вызвавшими на его губах улыбку блаженства, Монфор пришпорил коня, чтобы побыстрее добраться до нужного места и окончательно разобраться с порученным ему делом. А потом он займется устройством своей судьбы, что было для него важнее всего остального вместе взятого.

***

Никогда еще Амабель не чувствовала себя так неуверенно. Она не сомневалась в любви Роберта, как и в преданности своих слуг, но, глядя на яркую и лощеную гостью, ощущала некоторую растерянность. То ли от ее наглости, то ли от нелепости всей этой ситуации.

Муж злился на весь мир со вчерашнего вечера, как узнал о незваной визитерше, и сейчас взирал на леди Эвернер как на многоголовую гидру. Доктор Фицлан, присутствующий тут же, наоборот, смотрел восторженно, однако это скорее напоминало профессиональный интерес медика к необычному случаю в практике. Счастливец виконт выехал с рассветом на поиски Розалинды, избавив себя от напряженного раннего завтрака. Остальным, выражаясь фигурально, пришлось войти в клетку, где их ждала обосновавшаяся хищница.

Разговор обо всем и ни о чем, томные взгляды на мужчин, завуалированно-презрительные на нее – интриганка рассредоточила все свои боевые порядки.

– Наш дорогой граф так быстро и тайно женился, что мы даже оглянуться не успели, – щебетала леди Тания, со всем удобством расположившись в гостиной. То, что «нашего дорогого графа» едва не перекосило при этих словах, ее мало волновало. Леди Эвернер интересовали только те вещи или события, которые касались непосредственно ее саму. Мнение и чувства других людей не принимались как не имеющие значения. Присутствие жены хозяина дома так же нисколько не смущало.

Роберт смотрел на нее и не понимал, как он мог когда-то увлечься ею. Сейчас он с обескураживающей ясностью видел всю холодность и бессердечность ее души, все тайные мысли и обуревавшие желания. Ему стало страшно – было ощущение, будто он заглянул в черную яму, в которой не было дна. Не было вообще ничего. Одна темная пустота.

Тем временем, гостья пуще прежнего разливалась соловьем, принимая изучающие взгляды прежнего поклонника за свою безоговорочную победу над соперницей на сносях. Это же надо, фыркала себе под нос леди Тания, так себя изувечить! Теперь ни талии, ни фигуры. И все ради чего? Ради сопливого кричащего существа? Ну нет! Она ни за что не согласится на такую глупость. Неудивительно, что Роберт смотрит на нее такими голодными глазами. Еще бы! Сравнить ее, блестящую светскую красавицу, и эту блеклую расплывшуюся особу.

– Вы так редко бываете в свете, – продолжила свои подколки леди Эвернер. – Это почти mauvais ton. Всем любопытно посмотреть на невестку всесильного маркиза Нортгемптона. А вы всего пару раз мелькнули на балах…

– Мы много путешествовали, – вынужден был вставить слово лорд Клиффорд. – Сами понимаете, медовый месяц такое благоприятное время для этого. А сейчас у меня много дел в поместье.

Тания помрачнела, особенно когда увидела, какими взглядами обменялись супруги. Однако с цели ее таким пустяком было не свернуть.

– Конечно, понимаю. И я надеюсь, вы покажете мне свое имение, граф? Говорят, у вас совершенно изумительный вид на реку. Так хотелось бы посмотреть.

Взгляд, обращенный леди Эвернер на Роберта, мог бы произвести впечатление на человека, не испытавшего в свое время боль от ее яда. Но сейчас он пропадал втуне. Жертва воздействия не только им не пленилась, а решительно воспротивилась столь очевидным манипуляциям. Клиффорд порадовался, что предусмотрительно предпринял кое-какие шаги еще до утренней встречи с нежданной гостьей. Сначала он поговорил с женой, предупредив о возможных действиях со стороны леди Тании, потом написал письмо и отправил его со слугой с напутствием «лети как ветер».

Отвечать положительно на эту, несомненно, двусмысленную просьбу не хотелось, но правила приличия не позволяли хозяину дома отлынивать от своих обязанностей. Поэтому Роберт колебался, оттягивая неизбежное, и судорожно соображал, что можно придумать.

– Я поддерживаю просьбу леди Эвернер, – встряла Амабель. – Мне тоже хочется взглянуть на эту красоту, давно не видела.

Тания бросила на нее раздраженный взгляд, но, увидев как в ее сторону смотрит графиня, тут же закамуфлировала его под благодушный. Не успела она сказать и слова, как заговорил доктор Фицлан.

– И я с удовольствием совершу эту прогулку. А то все склянки да микроскопы… Надо подышать свежим воздухом. Особенно с такими прекрасными леди, да.

И он лучезарно улыбнулся хмурой гостье. Той пришлось взять себя в руки и согласится на променад в расширенной компании. Ее фальшивая забота о состоянии леди Клиффорд, «которой, возможно, трудно будет преодолеть такое расстояние», была тут же отметена самой леди Клиффорд. Она заявила, что наоборот, длительные прогулки очень полезны как для нее самой, так и для будущего ребенка. Что тут же подтвердил наивный доктор. Он честно, на всем протяжении пути до назначенного места, вещал угодившей в свою же ловушку Тании о преимуществе свежего воздуха для здоровья, особенно здоровья женщин, да. Тигрице на время пришлось спрятать коготки и притвориться кроткой овечкой, у которой еле сдерживаемое бешенство угадывалось лишь по изредка вспыхивающему пламени в глазах.

Амабель шла, опираясь на руку мужа, и с мстительным удовольствием наблюдала, как доктор Фицлан, сам этого не подозревая, играл на нервах леди Эвернер. То, что дама находилась уже на грани, было практически незаметно, но напряжение в теле выдавало ее с головой.

Зачем же она приехала к ним? Разлучить ее с Робертом? Глупо – они уже женаты. Унизить в глазах мужа, щеголяя своими прекрасными формами? Ее явно застало врасплох, что Амабель в положении. А вот попытаться взять реванш за прошлое, поставить за собой победную точку – это вполне в ее духе. Но смешно. Все ее уловки на виду. Неужели она и правду думала, что мужчина, с которым она так подло поступила, может еще к ней что-то испытывать? Графиня поражалась ее наглости и беспринципности. Вот так, под нелепым предлогом к ним заявиться, чтобы получить желанный трофей любыми способами. Наверняка у леди Тании немало любовников, но она решила, что лорд Клиффорд будет славной и легкой добычей, учитывая, как складывались их отношения в прошлом. Роберт сам признавал, что был невероятно глуп, позволив когда-то этой женщине так глубоко залезть себе под кожу. За что и поплатился. Амабель была полна решимости закруглить этот визит как можно быстрее.

Она тихонько пихнула мужа локтем.

– Что говорят кузнецы?

– Знатно сломали, со вкусом. Но все исправимо. За день сделают, – в голосе Роберта явно слышались радостные нотки.

– Леди будет явно огорчена, – сыронизировала его жена.

– Ничего… скоро она сама не захочет здесь остаться.

– Ты о…

– Да.

– Жду не дождусь.

Они вдруг остановились и повернулись друг к другу. Их не волновало, что шедшая впереди пара оставалась в опасном уединении. Повинуясь внезапно возникшему желанию, Роберт и Амабель обменялись нежным поцелуем. А потом еще и еще. В конце концов, окончательно махнув рукой на все приличия, слились в тесных объятиях и так стояли, прислушиваясь к рваному ритму своих сердец. Это успокаивало и дарило ощущение единства, что было им сейчас так же необходимо, как воздух.

Вдоволь напитавшись этим чувством, молодые люди, окрыленные и воодушевленные неким задуманным планом, продолжили эту утомительную прогулку.

***

Миссис Мелридж и подумать не могла, что опять испытает такое сильное потрясение. Ее жизнь всегда текла достаточно размеренно, и лишь пару раз она переживала глубокое душевное смятение. Первый раз, когда ее дорогой супруг отошел в мир иной, предоставив ей самой завершить свой жизненный путь, управляясь с их домом и собакой Джеммой. Второй, когда эта самая собака неожиданно укусила за ногу нового викария, пришедшего отдать визит вежливости вдове своего предшественника. Таких выражений из уст преподобного набожная миссис Мелридж не слышала ни разу за всю свою благочестивую жизнь. И, несмотря на последующие витиеватые извинения служителя церкви, обличенного нести слово Господне своей пастве, ей оставалось только надеяться, что Бог не оставит его и наставит на путь истинный, чтобы тот не осквернял уши и умы людей столь порочными излияниями.

И вот сегодня, растерянно смотря вслед свой подопечной, которая, приподняв тяжелые юбки, убегала прочь в ворохе шелка и растрепанных кудрей, она вновь ощутила, что ее мир перевернулся с ног на голову.

С утра все было так спокойно. Они с Розалиндой, как обычно, позавтракали, а затем отправились в церковь, где вдова с удовольствием слушала проповедь вполне оправившегося от укуса Джеммы викария, который пытался всеми силами помочь своим прихожанам противостоять десяти смертным грехам. Конечно, нынешний священнослужитель был далеко не оратор. То ли дело ее дорогой супруг. Он одним лишь взмахом кустистых бровей и суровым взглядом из-под лобья мог навести страху на всех кающихся. А уж его зычный голос!