– Я уеду завтра, не сегодня. Но мне действительно нужно поговорить с отцом.

Графиня ему улыбнулась и закрыла глаза. Клиффорд посидел у нее какое-то время, охраняя сон любимых. Его сменила леди Эсмерелда, освежившаяся и отдохнувшая после такого напряженного утра. Убедившись, что Амабель крепко спит, а малыш сладко посапывает, Роберт поцеловал мать в щеку и вышел из комнаты. Завидев в конце коридора фигуру дражайшего доктора, он поспешно свернул в боковой коридор, откуда путь его вывел к кабинету. Он сразу сел за стол, чтобы написать письма с сообщением о счастливом разрешении от бремени супруги Роберта Горсея, графа Клиффорда и рождении его сына и наследника.

На мгновение Клиффорд задумался об имени, которым они решили назвать своего сына. Они с Амабель хотели, чтобы это было какое-нибудь мужественное и гордое имя. Из того множества имен, что они перебрали, им понравилось только два, и на одном из них решили твердо остановиться. Пока распространяться об этом Роберт не счел необходимым, поэтому спокойно запечатал все письма, затем вызвал слугу и приказал немедленно отправить.

Выехав на следующее утро в имение своего отца, он вспоминал свою нежную жену и новорожденного сына. Счастливая и глупая улыбка блуждала на его лице, дабы никто не видел графа, путешествующего в закрытом экипаже. Он пытался сосредоточиться на цели своего путешествия, но все равно сбивался на сожалеющие мысли, что пришлось так скоро уехать из дома. А через какое-то время и вовсе на вероломные, что, может, стоило позволить отцу самому во всем разобраться или написать ему письмо. В конце концов, такой прожженный политик как его отец не мог не просчитать все варианты того, как будут развиваться события. Впрочем, что сейчас об этом. Он едет, и скоро они вместе со всем разберутся.

Экипаж тряхнуло, и он выглянул в окошко. Они уже подъезжали к Фордему – родовому замку семьи Горсей. На дорожках к замку все так же был насыпан гравий, газоны аккуратно пострижены. Все так и кричало о респектабельности и достатке.

Слуга проворно подбежал к дверям экипажа и открыл их, давая возможность графу Клиффорду выйти и сказать дворецкому, чтобы тот доложил маркизу об его приезде.

Проводив графа в гостиную, дворецкий исчез в глубинах огромного дома. Роберт стал прохаживаться по комнате, не в силах сдержать нетерпение. Ему хотелось поскорее разобраться с этим щекотливым делом.

Маркиз Нортгемптон появился на пороге гостиной спустя несколько минут. Его брови были чуть приподняты, показывая, что он несколько удивлен этим неожиданным визитом. Однако, Клиффорд не стал обращать на это внимание. Он приехал к отцу с определенной целью, и она должна быть достигнута.

– Роберт? – маркиз подошел к сыну. – Все в порядке? Как Амабель?

В его не слышалось большого беспокойства, но граф и не ждал этого от него. Все-таки его отец как никто другой умел скрывать эмоции.

– Все в порядке. Можешь меня поздравить, у меня… родился сын, – Роберт и не пытался спрятать гордость и торжество при этих известиях. Маркиз его прекрасно понял. Он подошел ближе и сжал плечи Клиффорда твердым захватом.

– Я поздравляю тебя, сын. Поверь мне, я просто счастлив, – он без тени колебания заглянул в глаза сыну. И тот поверил мелькнувшему ликованию в выражении лица столь сдержанного на чувства маркиза. – И рад, что ты приехал ко мне сообщить эту удивительную новость.

Роберт растерянно взглянул на отца, затем, поморщившись, тряхнул головой и с сожалением произнес:

– Увы, я приехал не за этим. Вернее, это одна из новостей, но вторая совсем плохая. Я хочу надеяться, что ты уже принял какие-то меры, но если нет, то их надо будет предпринять немедленно.

Маркиз разжал руки и отступил от сына.

– О чем идет речь? Может, мы присядем и поговорим подробнее?

Мужчины сели в кресла и, обеспечив себя напитками, приступили к разговору. Роберт в подробностях рассказал отцу о визите виконта Моубрея и о тех вестях, что тот привез с собой. Маркиз отставил свой бокал, нахмурившись. Клиффорд замолчал, ожидая от него слов. Через несколько мгновений тишины Нортгемптон разжал губы.

– Я подозревал что-то подобное. Если честно, эта мышиная возня не стоит ни капли моего или твоего внимания. Но вот то, что они пытаются завлечь его величество на свою сторону, плохо. Очень плохо.

Он задумался, потом встряхнулся.

– Ладно, что толку размышлять. Надо ехать в Лондон. Я уже знаю, что делать, так что, все будет хорошо. Отправляйся к жене и наслаждайся новообретенным отцовством. Ни о чем не беспокойся.

– Вы уверены, отец?

– Несомненно. Как только я решу все дела, обязательно заеду к вам взглянуть на внука.

– Будем ждать, – несмело улыбнулся Роберт. Он боялся разделить убежденность отца в благополучный исход этой ситуации.

Однако, тот выглядел настолько уверенным в своих действиях, что Клиффорд не посмел перечить. Отец вышел с ним на широкое крыльцо дома, и когда сын уже собирался сесть в экипаж, проговорил своим все тем же размеренным тоном.

– Когда в следующий раз к тебе приедет Моубрей с очередной новостью, просто прикажи выкинуть его вон. Нельзя, чтобы такие люди имели власть над тобой, ни при каких обстоятельствах.

С этими словами маркиз скрылся в глубине дома. А Роберт, задумчиво посмотрев ему вслед, сел в экипаж и направился домой, где его ждали жена и маленький сын. Он опять безотчетно улыбнулся, мысленно уже находясь рядом с ними. Да, терпеливость не его конек. Во всех смыслах.

Глава 24

– Боже, Роберт, как там Амабель? – с этим возгласом Розалинда залетела в дом своего брата, не обращая внимания ни на кого другого. – Господи! Мальчик! Я так рада!

Она кинулась дальше вглубь дома, а Роберт и Вистан сдержанно обменялись рукопожатием и хлопнули друг друга по плечу. Они-то уж ни за что не проявят такого пренебрежения приличиями.

– Что ты с ней сделал? – поинтересовался Клиффорд, когда мужчины стали подниматься по широким ступеням.

– Что я сделал? Лучше спроси, как я еще жив после трехмесячного путешествия рядом с твоей сумасшедшей сестрой, – шутливо пожаловался виконт. – Мне кажется, я полысел и похудел на целых семь фунтов! (прим. авт.: примерно три кг)

Граф весело рассмеялся.

– Ты преувеличиваешь. Насколько я вижу, ты все так же свеж и молод.

– Если бы я был все еще холост, то утренняя скачка, борцовский клуб, и я все тот же. Но брак с твоей сестрой… это особый экстремальный способ блюсти себя.

– Так ты страдалец, оказывается, – Клиффорд не скрывал своего веселья. – Тебе надо было позаботиться о том, чтобы ей было чем заняться помимо тебя.

– А я позаботился, – с самодовольным видом проговорил Вистан.

– Правда? – Роберт даже остановился. – В таком случае, позволь тебя поздравить.

Они с чувством опять пожали руки.

– И когда?

– Думаю, месяцев через семь.

Пройдя в гостиную, каждый из них думал о своем счастье в лице двух женщин, которые в этот момент нежно ворковали над спящим в колыбельке виконтом.

– Бог мой, какой же он маленький, – мягко заметила Розалинда, разглядывая ребенка.

– Он очень подрос, – возразила сияющая Амабель. – Ему уже больше месяца.

– Хорошенький. Он очень похож на тебя, – невестка подняла на нее глаза и улыбнулась.

– Мне кажется, вылитый Роберт, – промолвила графиня и с подозрением посмотрела на Розалинду. Та осторожно гладила пальцем пухлую щечку младенца.

– Что? – спросила невестка и вдруг смущенно зарделась, увидев взгляд Амабель.

– Это то, о чем я думаю?

– Возможно.

– О, Розалинда! Я так за тебя рада! – графиня взяла ее за руки и счастливо ей улыбнулась, искренне радуясь. Если честно, она очень переживала за то, как молодые поладят друг с другом, потому что каждый из них огонь в чистом виде. Но теперь Амабель была благодарна судьбе, что все так сложилось.

Розалинда внезапно всхлипнула, и девушки обнялись. Жизнь вновь сделала причудливый оборот, и они теперь уже думают не только о себе. Им суждено стать матерями и нести ответственность за маленькие комочки плоти, что они произвели и еще произведут на свет.

– Как чудесно! Леди Эсмерелда будет на седьмом небе от счастья! Сразу двое внуков, – Амабель ласково улыбалась Розалинде. Та, промокнув уголки глаз, взяла себя в руки.

– Ладно. Я стала очень чувствительной из-за своего положения, и это для меня несвойственно. А если откровенно, иногда бесит, – она упрямо распрямила плечи, сразу став очень похожей на прежнюю себя. Амабель скрыла улыбку, ей не хотелось лишний раз смущать невестку, которая, видимо, еще не смирилась с изменениями, происходившими в ее теле.

– Как ты будешь себя чувствовать, когда твой живот начнет расти? – не без задней мысли спросила ее графиня, с удовольствием отметив мелькнувшую искорку страха, впрочем, тут же преобразившуюся в смирение.

– Думаю, хорошо, – Розалинда неожиданно лукаво улыбнулась. – Тебе меня не подловить. Вистан сразу сказал, что все равно будет носить меня на руках. Толстая я буду или нет.

– Ты его любишь? – тихо спросила Амабель, не очень рассчитывая на ответ. Все-таки невестка во многом осталась все тем же горделивым созданием, очень не любившим, когда к ней забирались в душу.

Розалинда взглянула на нее, потом опустила глаза и чуть заметно кивнула. Графиня покивала в ответ. Это ей сказало о многом. Главное, чтобы Вистан сам это понимал или чувствовал. Хотя, зная этого энергичного джентльмена, Амабель нисколько не сомневалась, что он уже сделал все от него зависящее, чтобы привязать эту строптивицу к себе. Результат этого налицо.

– Я за вас так рада!

– А я за вас!

И они обе опять перенесли внимание на почивающего наследника, чтобы не продолжать этот смущающий их разговор. И маленький не разочаровал – все так же видел десятый сон.

– Как вы его назвали? – наконец, нарушила тишину Розалинда.