Лариса, видимо, до последнего не теряет надежды, потому что присаживается на край стола, неприлично оголяя ноги в глубоком разрезе юбки.

— Лариса, если ты хочешь доложить о результатах сделки, будь добра, сядь на стул. Тебе и мне так будет удобнее, — говорю мягко, но она понимает, что спорить не стоит, если не хочет меня выбесить. Однако вставать она не спешит, хоть и напрягает спину, и немного прикрывает ноги.

— Егор, что-то случилось?

— Что-то случилось. Я прошу последний раз, сядь на стул, — наконец дошло. Она соскакивает со стола, обходит его кругом и садится, на лице застыла обида. Ну, что поделать.

— Лариса. Я скажу один раз, больше повторять, надеюсь, не придется, — смотрю на нее в упор, чтобы она понимала, что я не шучу, — мы вроде всегда понимали друг друга?

Она кивает.

— Я тебе никогда ничего не обещал, и тебя, вроде как, это устраивало, раньше мне тоже наши нечастые встречи были интересны, но давай на этом все закончим. Теперь ты просто мой сотрудник и общаться мы будем только по рабочим вопросам в РАБОЧЕЙ атмосфере. Понятно? — жду ответа.

— У тебя кто-то появился? — несмело спрашивает она. Честно говоря, первый раз наблюдаю эту женщину растерянной.

— Какое это имеет значение? — не собираюсь ей ничего объяснять.

Похоже, нужного ответа я не дождусь. Повторяю еще раз.

— Тебе понятно?

Она кивает, ничего не говорит. Ладно. Пусть так.

— Хорошо. Тогда давай еще раз и по делу. Что там с последним контрактом?

Глава 11

Как только Егор уехал на работу, я сразу почувствовала себя одиноко. Три дня мы не расставались ни на минуту. Получается, я так быстро привыкла к нему? Как так может быть? Хотя, наверное, так и есть. К хорошему ведь быстро привыкают. Это с одиночеством я училась справляться три года, а к Егору прикипеть душой времени много не потребовалось.

На работу его отпускать не хотелось. Как только он надел строгий костюм, сразу стал каким- то далеким, чужим. Он прощался со мной поцелуем, но я видела, что мыслями он уже весь в делах. Я представила его в кабинете. Интересно, вокруг работает много баб? Вспомнила молодую козу, которую я видела на заводе, но Егор говорил, что там бывает редко. Главный офис у него в центре города. Еще я как-то пошутила про секретаршу, он засмеялся, сказал, что у него ооочень опытный секретарь, и ей уже за пятьдесят. Это меня немного успокоило. Не хотелось бы превратиться в ревнивую неврастеничку, но как только думала о нем и какой-нибудь стройной блондинке, в душе такая волна поднималась, аж в глазах темнело. А ведь раньше я считала себя не ревнивой.

Ладно. Надо чем-то заняться, иначе я рехнусь. Решила навести порядок. Обычно это всегда помогало отвлечься. Начала протирать пыль на полках, сложила разбросанные вещи, открыла ящик комода, чтобы убрать запонки Егора, которые он забыл на тумбочке, и замерла. Здесь лежали около десятка фотографий в рамках. На них везде была изображена она. Его жена. На некоторых был и Егор. Он изменился. На тех фото он моложе, без бороды, прическа другая, но главное — взгляд, открытый, какая-то бесшабашность в глазах и счастье. Да. На этих фото он счастливый. Смогу ли я сделать его таким снова? И действительно ли он забыл свою жену? Она была красивая. Непонятно только, чем я ему напомнила ее? Мы совсем разные. Общих черт я не нахожу. Посмотрела еще раз внимательно в глаза женщины на фото и мысленно обратилась к ней: "Если ты и правда любила, отпусти его. Он достаточно страдал. Дай ему быть счастливым снова. Дай нам быть счастливыми". Еще подумала, что надо сходить в церковь. Давно я там не была. Поставить свечку и за его жену тоже, хотя я не знаю, как ее зовут.

Положила фото на место, взяла телефон. Решила написать Егору. Он быстро ответил, что уже на работе, и уже соскучился. Отправила ему смайлик с поцелуем. Он прислал в ответ сердечко. Как это глупо, как подростки, ей богу, но так мило. На душе сразу стало тепло. Потом опять вспомнился бывший муж. С ним наши переписки состояли в основном из списка продуктов, которые нужно купить в магазине. Зато любовнице своей он написывал такие поэмы, что впору плакать. Начиталась в свое время так, что до сих пор тошнит. Ладно. Не буду о нем думать. Много чести. Отложила телефон, продолжила уборку. Через несколько минут услышала, что Антоша проснулся. Пошла кормить его завтраком.

Погода сегодня снова радовала, поэтому сын поел и понесся во двор играть с собакой. К слову сказать, за эти дни он так наловчился скакать на костылях, что уже и не вспоминал про гипс. Только бинты приходилось менять каждый день, потому что к вечеру они становились черными.

Пока убирала со стола, позвонила Натаха. Блин. Я ей так и не перезвонила.

— Привет, пропащая! — с ходу начала она выговор. — Тебя там не похитили, часом?

— Почти, — смеюсь я.

— Где шляешься? Дома тебя нет, на звонки не отвечаешь, на работе не появляешься!

— Ты прям как ревнивый супруг!

— Нет! Я как нормальная подруга! Переживаю за тебя и за Антошку.

— У нас все хорошо. Не беспокойся!

— Ты к родителям умотала, что ли?

— Нет. Не к родителям, — загадочно говорю я.

— Та-а-ак. Я чего-то не знаю? Колись быстро!

— Я на даче у-у-у-у, — нарочно делаю паузу, — у Егора, — говорю и предвкушаю бурную реакцию. И она не заставляет себя ждать:

— У какого Егора? — визжит она. — У того, которого ты послать собиралась подальше?

— У того самого.

— И как он тебя туда заманил? Споил или по башке огрел?

— Почти!

— Что почти. Ты хоть дала ему или до сих пор оборону держишь?

— Нет. Оборона рухнула в первый же день. Все бастионы сданы! — весело отвечаю я.

В телефоне пауза. Надо же, похоже, я смогла хоть раз удивить Наташку.

— Боже. Боже. Дай присяду. То есть ты, наконец, вспомнила, что у тебя тоже есть, что дать мужику? Ну, поздравляю! Считай, второй раз девственности лишилась! Я уж думала этого никогда не случиться, — смеется она и продолжает, — слышу, голос довольный! Не разочаровал Егорка?

— Нет. Не разочаровал.

— Молодец! Зачет ему! А что ты у него на даче делаешь? На работу не собираешься? Тут Гном рвет и мечет! А Танька еще и масла в огонь подливает.

— Пусть хоть лопнут все. Я на больничном.

— Понятно. Как Тошик?

— На трех ногах уже бегает лучше, чем на двух.

— Без осложнений?

— Вроде как. Завтра нам на прием. Может еще что скажут, — спасибо Натахе, я хоть вспомнила об этом. А то совсем из реальности выпала. Надо будет сказать Егору, что завтра с утра нам в город нужно.

Натаха тарахтит дальше, докладывает последние сплетни с работы. Мы с ней прощаемся, договорившись встретиться на днях. Она берет с меня клятвенное обещание познакомить ее с Егором.

Звоню маме. Рассказываю об Антоне, она долго причитает, как такое могло случиться с бедным ребенком, потом предлагает забрать его к себе, чтобы он на природе быстрее поправился. Я обещаю спросить, захочет ли он. Про Егора пока ничего не говорю. Успею еще. Положив трубку, думаю о том, что отправить Антона к родителям не такая уж плохая идея. Он давно не гостил у них, думаю, будет рад. Только на работу выходить не хочется. Надо узнать, как долго я могу находиться на больничном?

Да, Гордеева! Раньше на работу бегом бежала, теперь колом не загонишь. Ладно. Написала Егору, что завтра нам в больницу надо. Ответил он через минут пятнадцать: "Антошу что-то беспокоит, или это простая формальность?" Я написала, что мне нужно больничный продлить, а может меня уже на работу выгонят, и мне спокойнее будет, если Антона все же доктор посмотрит.

Вскоре Егор позвонил. Сказал, что все уладил уже. На больничном могу сидеть, сколько захочу, а Антона посмотрит его знакомый травматолог, который точно лучше, чем доктора в поликлинике. Вот так бывает, когда все проблемы решаются по одному телефонному звонку. Боже, как я отвыкла от этого.

К вечеру успела приготовить ужин. Егор приехал с офигенным букетом цветов. Я его рассматривала потом еще час. Таких цветов мне никогда не дарили. Максимум розы на день рождения, тюльпаны на 8 марта. Здесь же были собраны разные виды роз, орхидей, ягод и каких-то цветов, названий которых я не знала. Все подобрано в цвет, ничего лишнего, но любоваться можно часами. Егор пошутил, что больше не будет дарить мне таких букетов, потому что я уделяю слишком много внимания ему, а не самому Егору. Я, конечно, каюсь, подхожу к моему мужчине и дарю самый нежный поцелуй, на который способна. Кажется, я прощена.

Мы сидим на диване в гостиной, Антон смотрит телевизор в своей комнате. Егор рассказывает, про работу, говорит, что следующие пару дней будет очень занят, потому что они сдают крупный объект. Это окончательно укрепляет меня в мысли, что нужно съездить к родителям, пока выдалась такая возможность. Говорю Егору о своих планах. Он не против.

— Только отпускать тебя все равно не хочу. Скучать буду, — говорит он.

— Я тоже, — это правда. Даже не знаю, как переживу эти несколько дней.

— Я бы тебя отговорил, но понимаю, что буду очень занят. Поэтому все равно буду приползать поздно и уходить рано. Ты на машине поедешь? — я уже рассказывала Егору о своих родителях, где живут и чем занимаются.

— Да. Тем более с гипсом Антону на автобусе будет тяжело.

— Завтра на 9 утра я договорился, что вас посмотрит травматолог. Потом можете собираться, до дома вас мой водитель довезет.

— Не беспокойся, мы такси вызовем. Нам так удобнее будет.

— Как хочешь, если передумаешь, предложение в силе.

— Спасибо, — благодарно шепчу я, — что бы я без тебя делала?

— Мне не сложно. Если завтра ты уезжаешь, то хватит болтать! Мы еще многое должны успеть!