– Вы в порядке? – уточнил врач.

– Дда… – протянул Баженов.

– Тогда идите за мной.

…Широкий белый коридор, двери, двери, лифт, двери…

Руслан машинально двигался за провожатым, а в голове теснили друг друга мысли, грудь разрывало от эмоций. И главное – почему? Он сам не мог себе объяснить. Эта женщина – всего лишь фиктивная жена, средство для достижения цели! Какое ему дело до ее проблем, до ее здоровья, до ее беременности? И откуда эта ревность к тому, кого Лена бросила до встречи с Русланом?

Однако сердце продолжало то колотиться, то замирать, ноги казались ватными, а в голове роились тысячи слов и предположений… Руслан даже не понял, когда зашел в одноместную, как и положено в ВИП клинике палату с высокой кроватью, монитором рядом с ней и телевизором напротив.

Лена выглядела бледной. Синие круги пролегли под огромными миндалевидными глазами. И Руслан мгновенно растерял все слова. Она казалась такой… несчастной… Не просто больной – а именно нечастной. Руслан заспешил к художнице, присел на кресло рядом с кроватью и взял ее за руку.

Лена пораженно вскинула брови. Баженов сжал тонкие пальцы и посмотрел в лицо женщины.

– Извини. Это я виноват.

Вот и все, что он смог сказать. Все остальное прилипло к языку  и не желало превращаться в звуки.

Лена приподнялась на постели, и Руслан слегка поправил подушку, чтобы ей стало удобней.

– Я вас оставлю на несколько минут. Получу последние анализы, – сообщил Борис Олегович. – Скоро вернусь. Тревожная кнопка у изголовья.

Лена смотрела на Руслана и моргала. Он же только и мог, что сжимать ее руку и не отводить взгляд.

В палате воцарилась гнетущая тишина. У Баженова никак не получалось облечь эмоции в слова, а Лена смотрела так, словно не знала, чего ждать.

Атмосфера нагнеталась. Выключенный телевизор уставился на странную парочку черным квадратным глазом…

Тикали часы на стене. Обычные икеевские ходики. По монитору скакала синусоида пульса и появлялись какие-то цифры. Лена замерла, а Руслан растерялся.

– Эмм… Я сделаю все, чтобы ты побыстрее поправилась, – наконец выдавил он.

Ну почему же она молчит? Неужели настолько обиделась? Руслан и сам казнил себя на чем свет стоит. Если бы не его импульсивность! Если бы не его поступок! Она бы сейчас не лежала в постели и не выглядела больной, несчастной, растерянной… Баженов оказался совершенно сбит с толку.

– Слушай. Я тебя больше не трону. Даю слово! – попытался он начать разговор с другой стороны.

Лена отвисла. Сморгнула и всхлипнула.

– Все вы мужики одинаковые. Только одного и надо!

Казалось, она не только на Руслана злилась. Но Баженову и этого хватило.

– Лена. Ты очень меня привлекаешь. Как женщина и просто как человек, – слова вырывались изо рта сами собой. Буквально лились рекой. – Я просто не устоял. Я буду держать себя в руках. Пожалуйста, не разрывай договор.

Она снова сморгнула. Вздохнула и отмахнулась.

– Что? – не выдержал Баженов.

Так странно… Еще недавно он собирался бросить эту женщину, бежать от нее куда подальше. А теперь… теперь он был готов на все, чтобы удержать Лену рядом… даже беременную, даже с чужим ребенком…

– Тебе бы только свои деньги получить! – обиженно выпалила художница и надула губы словно ребенок.

Он хотел сказать, что сейчас это совсем не так. Что он просто ищет повод ее не отпускать. Что он готов помочь ей с беременностью. Что он постарается не домогаться. Но слова опять не складывались в предложения. Она так смотрела… А Руслан все еще думал, что вот она… отдавалась кому-то другому… Добровольно, возможно страстно…

И хотелось разбить монитор, телевизор, разнести все в этой палате.

Что это? Мужское самолюбие, задетое тем, что Лена позволила кому-то то, чего не разрешала Руслану?

Художница смотрела так, словно чего-то ждала… И Баженов дал бы. Вот, правда, дал… Если бы знал, что же именно.

Молчание затягивалось. Лена осторожно высвободила руку из пальцев Руслана. Словно пощечиной наградила. Он аж вздрогнул, встрепенулся, машинально потянулся снова за тонкими пальцами…

– Кхм… – наверное, они еще долго молчали бы, если бы не вернулся Борис Олегович с планшетом в руках.

Лена подняла глаза на врача.

– Анализы у вас нормальные… для десятой недели беременности…

Лже-супруга вскинула брови и приоткрыла рот от удивления.

– Как такое может быть? У меня были месячные!

– Такое тоже иногда случается. Но может свидетельствовать и о кровотечении. Впрочем, на данный момент по УЗИ все в норме. Так что успокойтесь и примите как данность.  Возможно, было несколько эмбрионов и часть беременностей прервалась. Сейчас уже сложно что-то сказать.

Лена выдохнула, поерзала на кровати и спросила:

– Вы меня скоро отпустите?

– Полежите пару дней, и, если все будет в норме, выпишем. Все-таки сотрясение было, хотя и легкое…

– Я все оплачу! – вклинился Руслан. – О деньгах не беспокойтесь. Потребуются какие-то препараты – сразу отправляйте информацию моему бухгалтеру и помощнику. Алмазу Шамсутдинову.

– Хорошо. Вы можете посидеть с пациенткой еще пару часов. Но потом ей нужен отдых.

Борис Олегович вышел, а Лена закрыла лицо руками и заплакала. Руслан встал, присел на край кровати и обнял ее. Художница дернулась, но Баженов удержал.

– Успокойся. Все хорошо.

Он хотел сказать что-то про беременность. В голову лезли жуткие глупости. Что поможет с ребенком, что не оставит… Что готов воспитывать малыша как родного…

О чем это он? Их брак – сделка длиной в полтора месяца. Поэтому Баженов сомкнул губы и молчал, поглаживая Лену по плечу.

* * *

Лена


Первое, что увидела, когда очнулась – лица врачей на фоне белого свода потолка. Надо мной колдовали. Боли я уже не чувствовала, видимо что-то вкололи.

Серьезный кареглазый врач показал три пальца и спросил сколько я вижу.

Последовали еще несколько стандартных тестов, а затем шустрые медсестры взяли у меня анализы.

– Елена. В целом ваше состояние удовлетворительное, – грудной бас врача казался приятным слуху. – Мы взяли анализы, чтобы убедиться. Через десть минут будут первые результаты. Сейчас вас свозят на рентген и МРТ. Вы не беременны?

– Нет, – в тот момент я не сомневалась в ответе.

ВИП больница очень напоминала санаторий. Везде располагались морские аквариумы с пестрыми стайками рыб, кораллами и декоративными замками.

В просторных холлах не толпился народ. На МРТ и рентген не было очереди. Все сделали быстро и деликатно. Медсестры всюду меня сопровождали. Помогали раздеться, сесть, лечь…

На малейшее желание сразу откликались. Приносили пить, накидывали теплую шаль.

Наконец, меня вернули в палату, разместили на кровати и Борис Олегович спокойно резюмировал:

– В целом состояние удовлетворительное. Переломов и травм внутренних органов нет. Есть гематомы, за которыми мы проследим амбулаторно. Небольшое сотрясение, думаю, пройдет без последствий. Что же вы не сказали, что беременны?

Я аж подскочила на кровати.

– Успокойтесь. Я приведу мужа.

И не успела я пикнуть, как в палате появился Руслан. Выглядел он нервным, каким-то растерянным. Я же – и вовсе впала ступор.

Я… беременна…

Я… жду ребенка…

Второго от бывшего мужа.

Известие просто ошарашило. Во-первых, мы предохранялись в ту «прощальную встречу». Во-вторых, у меня были месячные. Очень скудные, но все же.

Я и думать забыла о сделке с Русланом, об аварии, Баженовых-Велльских и прочем. В голове крутились тысячи мыслей. И все на одну единственную тему.

Что делать? На аборт я не пойду точно. Но говорить мужу о том, что он станет отцом, я не собираюсь. Как же быть? Так или иначе он узнает. Такое ведь не утаишь. Тем более, уже десять недель!

Я понятия не имела – рада ли известию. Но то, что не расстроилась – это уж точно.

Руслан извинялся, что-то обещал, суетился. А я не могла собраться с мыслями.

Когда красноречие Баженова иссякло, в палате повисла звенящая тишина. И я смогла спокойно сосредоточиться.

Однако вместо этого накатила какая-то тоска. Возможно, опять сыграли гормоны. Я закрыла лицо руками и зарыдала. Даже не знаю над чем. Над своей странной жизнью. Над тем, что мы с мужем два года не могли зачать сына, а вот теперь хватило одного раза, чтобы я залетела далеко уже не в юном возрасте… Возможно, над тем, что я останусь одна с двумя детьми… Хотя на деньги от Галереи и завода я вполне смогу нанять няню…

В общем, слезы лились градом, а я не могла остановиться.

Внезапно Руслан обнял меня и погладил по голове. Я инстинктивно дернулась, чтобы высвободиться. Но он не пустил. Я расслабилась и несколько минут просто выпускала эмоции. Всхлипывала и рыдала. Баженов продолжал гладить и терпеливо ждал, когда же я успокоюсь. Даже странно. Совсем непохоже на самодовольного пижона.

Однако изменения в лже-муже – последнее, о чем мне хотелось сейчас думать. Слишком многое изменилось после известия о моей беременности. И наши отношения с Русланом, фиктивные и деловые, отошли на второй план.

Правда, его утешения и забота сработали. Стало полегче.

Я отстранилась от Баженова, и он все-таки отпустил. Я вытерла слезы и подумала, что надо бы как-то выруливать из положения.

– Эм… Руслан, – позвала осторожно. Тот сразу же подался ко мне.

– Давай так. Ты ведь хочешь, чтобы наш договор оставался в силе?

Он кивнул.

– Тогда у меня просьба. Никто не должен знать о моей беременности. Ни одна живая душа. Хорошо? После завершения сделки я получу сына и больше не увижу бывшего мужа. Надеюсь, он не узнает. А если и да, то намного позже.