Игорь с каждым своим повышением, все чаще пропадал на работе, наверное, это и было главным секретом нашего брака. Иногда его дома могло не быть больше трех недель, только обручальное кольцо на пальце напоминало мне о том, что я все еще замужем. Мы не успевали ругаться. Он приезжал домой, сутки отсыпался, потом днем уделял время Катьке, ночью не слазил с меня. Между нами по-прежнему не было любви, только ахрененный секс, который с годами улучшался в качестве. Я ни разу не засыпала неудовлетворенной.

Получив диплом филолога, поняла, что преподавать русский язык и литературу не хочу. Муж на работу не гнал, денег нам хватало на жизнь, поэтому я полностью посвятила себя развитию ребенка.

-Папа! Папа! – кричит Катька на всю аллею возле дома и несется навстречу Игорю, который только что подъехал. Он подхватывает ее на лету, кружит, усаживает на согнутый локоть и что-то ей говорит.

За все шесть лет Игорь ни разу не упомянул имя Лешки при мне. Словно того никогда и не было в его жизни и лучшим другом не был. Ни разу не попрекнул меня тем, что Катька не его дочь. Он относился к ней так, как относится отец, который редко бывает дома: в меру ласки, в меру строгости, в меру нежности.

О Лешке старалась не думать. Мысли о нем до сих причиняют мне боль, будят тоску, заставляю желать встречу с ним. Я помнила его. Не так четко, как хотелось бы, но помнила запах цитрусов, а руки помнили шелковистость волос. Я специально не интересовалась, где он, что он, с кем он. Мне так было спокойнее, дорожила «погодой» в доме.

-Привет, - Игорь подходит ко мне, я улыбаюсь ему, смотрю на счастливую Катьку. Она обожала отца, дорожила каждой минутой рядом с ним. И если ей предложить поиграть с новой куклой или посмотреть с папой на диване взрослый фильм, она выберет второе.

-Ты сегодня рано.

-Отпустили пораньше. Может поедем в кафе?

-У нас какой-то повод?

-Конечно.

-Тебе дали отпуск, и мы поедем на море? – Катька заглядывает в серебристые глаза Игоря своими же серебристыми глазенками. Они невообразимо похожи друг на друга. Раньше меня это прям напрягало, сейчас уже не обращаю внимания.

-Нет, Катюнь, на море мы поедем в следующем году, а пока, - Игорь засовывает руку в карман куртки, извлекает связку ключей.

-Ты поменял замок? – иронично приподнимаю бровь. Он смеется. Смеется тихо, специально для нас.

-Нет. Я купил квартиру. Трешку поближе к родителям.

-Ты обалдел! Откуда деньги?

-Ипотека. Не переживай, сделаем ремонт и сразу продадим двушку, закроем быстро. Катька растет, ей нужна своя комната.

-У меня будет своя комната? И пианино? И большое зеркало?

-Да, малыш, у тебя будет все, что ты захочешь.

-Ты самый лучший папа на свете! – Катька обнимает Игоря за шею, я отвожу глаза в сторону.

Иногда ее привязанность немного раздражает, порой так и хотелось ей сказать, что никакой Игорь ей не папа, но прикусывала язык. Родной отец вообще не в курсе о существовании собственной дочери, а Игорь идеально справляется со своей ролью. Разве я могла об этом мечтать? Нет, первый год боялась, что он никогда не сможет принять дочь, как свою. Ошиблась, и рада, что в этом вопросе ошиблась. Игорь любил Катьку.  

16

***

Иду из магазина, держа в одной руке пакет с логотипом из детского мира, с сумкой, в другой телефон, читала смс от мамы. С кем-то сталкиваюсь, глухо бормочу: «извините», -  иду дальше, не поднимая глаз.

-Таня! – оборачиваюсь. Все еще витаю в своих мыслях, растерянно озираюсь по сторонам, пытаясь понять, кто меня окликнул. Вижу перед собою молодого мужчину. Он стоял в паре шагов от меня в распахнутом пальто, под которым был деловой костюм темно-серого цвета, кристально белая рубашка и бордовый галстук. На меня в упор сквозь линзы в тонкой оправе смотрели карие глаза.

-Простите, - смотрю на него и вроде что-то смутно знакомое в нем, а что не могу понять. Он хмыкает, улыбается.

-Не узнала?

-Нет.

-А я тебя узнал. Впрочем, никогда и не забывал. Ты стала еще красивее с последней нашей встречи. Ты одна или с дочкой здесь? – он оглядывается по сторонам. Конечно, логично здесь увидеть рядом ребенка, находясь в центральном детском магазине на Лубянке. Только я была одна, покупала Кате подарок, который Дед Мороз положит под елку в новой квартире. Мы совсем недавно переехали.

-Извините, но мне пора, - вежливо улыбаюсь мужчине, хмурюсь, потому что никак не могу понять, почему он будит во мне что-то знакомое, что-то вот давно забытое с запахом сладости.

-Таня, - мужчина хватает меня за руку, он пересекает личные границы, он настолько близко ко мне, что я улавливаю его запах парфюма. Запах с нотками бодрости, энергии. Запах цитрусовых фруктов.

Широко распахиваю глаза, всматриваюсь в лицо более пристальнее, чем несколько минут назад. И забываю дышать. Это он! Лешка! Карие глаза смеются, смотрят на меня с нежностью.

-Узнала? – в голосе нотки смеха, улыбка становится шире, в уголках глаз появляются несколько морщинок.

-Да… - выдыхаю, позволяю себе стиснуть его руку, потому что кинуться на шею почему-то не могу.

-Так ты одна или… - слегка морщится, оглаживая пальцами мое обручальное кольцо. – Или с мужем и дочкой? – он не называет по имени Игоря. Как Игорь не вспоминает о нем.

-Одна.

-Есть время?

-Да, конечно, -торопливо отвечаю, напрочь забыв, что Игорь сегодня дома, а сколько по времени я буду с Лешкой -  черт его знает.

-Тогда выпьешь со мною кофе? Обещаю угостить чем-то сладким, если ты до сих пор являешься сладкоежкой! – как же радостно его видеть, чувствовать волнение в груди, как семь лет назад, когда мы только начали встречаться. И то, что он помнит, какая я сладкоежка, заставляет смущенно улыбаться и чувствоваться себя вновь девятнадцатилетней девчонкой.

Мы выходим из магазина. За ручки, как подростки, не держимся, но постоянно смотрим друг на друга. Идем в самое ближайшее кафе, где Леша сразу заказывает латте и два тирамису.

-Как поживаешь? Ты теперь москвичка, - Лешка расстегивает пиджак, кладет руки на стол и сцепляет их в замок. Я смотрю на него и не верю, не верю до сих пор, что это именно он. Мне жутко хочется прикоснуться к нему, провести ладонью по щеке, прижаться к нему, услышать, как беспокойно бьется его сердце в такт моему.

-Хорошо. Да, москвичка, шесть лет.

-Я так понимаю, что все еще замужем, - смотрит на мое обручальное кольцо, я его прикрываю ладонью. У Лешки на пальцах колец нет, но это не показатель, поэтому спрашиваю:

-А ты?

-Не женился. В свое время тупанул, - смотрит на меня долгим взглядом, в котором мелькает сожаление и грусть - Я надеюсь ты с ним счастлива.

-Как все. Он хороший. Не обижает. 

-Радости в голосе не слышу.

-Леш, я замужем шесть лет, какая радость? Мы уже притерлись друг к другу.

-И нет бабочек в животе? – смеется, берет мою руку, и те самые бабочки оживают. Они другие, не такие как с Игорем во время близости, эти робкие, пугливые, бестолковые.

-Какие бабочки, - пожимаю плечами, заправляю прядь волос за ухо, смеюсь, опуская глаза. Официант приносит наш заказ.

-Я скучал, Тань, - Лешка вновь хватает мои руки, а я поспешно их убираю под стол.

Мне приятно его видеть, я даже рада видеть его перед собой все таким же улыбчивым, тактильным, как в прошлом, но какой-то внутренний барьер с каждой минутой рос в моей душе. Росло ощущение, что нельзя позволять Лешке себя трогать, нельзя мне оборачиваться назад в прошлое, как бы сильно не тянуло. Есть настоящее и будущее, а это Игорь и Катя.

-Я тоже скучала. Рада, что увидела тебя спустя столько лет. Ты проездом или навсегда? – беру ложку, отламываю кусочек тирамису. Лешка кивает головой своим мыслям, откидывается на спинку мягкого стула и смотрит задумчиво.

-Приехал недавно, три дня назад. Вот ходил в администрацию президента, узнавал есть ли для меня вакансии.

-И как?

-Твой муж будет успешнее меня.

-Игорь?

-А у тебя уже другой муж? – удивленно вскидывает брови, усмехается.

-Нет, - со смехом отрицаю, качая головой. – Он и только он. Ты собирался податься в службу безопасности?

-Нет. Я хотел работать в управлении делами президента, но подходящая должность занята Брониславским.

-Да, Игорь перешел туда совсем недавно, его порекомендовали. Ну ты сам знаешь, что сейчас без серьезных связей в хорошее место не пробьешься. Я думаю, что Евгений Алексеевич найдет тебе должность. Может подашься в МИД?

-Как вариант, я последние годы жил в Америке, знаю их кухню изнутри. Может быть меня направят в российское посольство в Нью-Йорк. Ты была там?

-Нет. Я была только на нашем черноморском побережье и как-то катались по Золотому кольцу. В Европу и Америку не выезжала да желания нет. Свои бы просторы успеть посмотреть.

-Звучит патриотично.

Я смущенно опускаю глаза. Радость встречи схлынула, оставила после себя чувство неловкости. Украдкой разглядываю Лешку, улыбаюсь, но не могу понять себя. Да, приятно увидеть его после стольких лет, он мне дорог…, но бабочки уже сложили крылышки и уснули. Нет эйфории, нет взрыва эмоций, жажды прикосновений, ожиданий будущих встреч. Нет этого. Я смотрю на него и понимаю, что о дочери не хочу с ним говорить. Он чужой ей, посторонний человек.


И чем больше я всматривалась в Лешку, сравнивая его с тем парнем, который уехал в Майами и с сегодняшним мужчиной с уверенностью в глазах, тем отчетливее стала кое-что понимать. Внезапная правда вводит меня в состояние анафилактического шока. Дышу со свистом, будто в легкие попало инородное тело. Кожа покрывается мурашками, местами начинает зудеть. Чувствую, как на лбу выступают капельки пота. Хочется подорваться со своего места и убежать. Нервно провожу ладонью по лицу, пытаюсь успокоиться.