-Это честь для меня, Евгений Павлович, - Игорь улыбается в своей скупой манере, но глаза горят. Горят торжеством.

Он добился своего, он шел к этому предложение пять лет. Именно пять лет назад он заявил мне, что хочет служить своей родине на самом высоком посту. Мне после вторых родов, которые дались очень тяжело, его слова показались незначительными. Я эмоционально была заблокирована. Поэтому ни рождение сына, ни планы Игоря, ни даже успешное выступление Кати на театральной сцене вместе с известными артистами и многие другие события, – ничто меня не трогало. Катей занималась Ольга Ивановна. Толиком – мама, иногда подключалась и я. Игорь полностью принадлежал работе, я его чаще по телевизору стала видеть, чем дома. Я была похожа на рыбку в аквариуме, жила в своем узком мирке, не стремясь ни в какие морские иль речные глубины. Рита заметила, что со мною стало жутко скучно, я на все предсказуемо реагировала.

-Игорь, - Евгений Павлович, убрав в своем обращении отчество мужа, видимо решил перейти на дружеский формат беседы. – у тебя очень красивая жена! Я вот любуюсь ею и глаз радуется!

На меня смотрят две пары светлых глаз. Светло-голубые действительно смотрят на меня в немом восхищении. Серые слегка удивленно, кажется Игорь не думал, что я могу кому-то нравится. Мне даже приятно, что такой человек, как наш президент, может испытывать ко мне симпатию, смотреть на меня мужским взглядом.

-Да, она у меня красивая, - тихо подтверждает Игорь. Наши глаза скрещиваются, я улыбаюсь ему. Три года меня натаскивали в этике, в манере поведения, в умении контролировать свои эмоции на лице.

-Ревнуешь, наверное, к каждому столбу! – Евгений Павлович смеется, - Я свою жену ревновал до безумия. Она у меня что сейчас, что тогда красотка!

-Вы только что сказали, что моя жена красивая, - со смешком поддевает Игорь президента.

-Красивая, не отрицаю, но чужая, ею любоваться можно издалека. Своя родная, близкая, пригреет и приголубит. Кто если не она, родная жена, будет стоять за твоей спиной, когда весь мир ополчится против тебя. Я иногда думаю, какая она у меня сильная, столько лет рядом, терпит мое отсутствие дома, присутствие любовницы… - я давлюсь чаем, поспешно беру салфетку, быстро бросаю вопросительный взгляд в сторону Игоря. Он не удивлен.

-Все в порядке, Татьяна? – Евгений Павлович с беспокойством приподнимается, я качаю головой. – Что ж вы такая впечатлительная, вам тоже предстоит смириться с постоянным присутствием любовницы.

-Любовницы? – ошеломленно переспрашиваю. Президент смеется, широко улыбается.

-Игорь, как так? Неужели твоя жена не в курсе про твою любовницу? – глава государства веселится, муж мой ноль реакции, а я гадай – всерьез или в шутку идет речь о любовнице.

-Мы говорим о работе, а то не дай бог, еще подумаете, что у нас в администрации ходят пышногрудые блондинки.

Я облегченно выдыхаю. Странно, что вообще задержала дыхание. Мне по идеи должно быть ровно. Мужчины заговаривают о политике, мне становится совершенно скучно, но с наклеенной улыбкой сижу за столом.

В марте выборы. Во всю идет агитация разных кандидатов, по телевизору крутят разные ролики, берут много интервью. Слуги народа должны быть ближе к народу. Я никогда в жизни не говорила так много и заученно. Мое слово проверяли и перепроверяли. Мой образ на каждый выход проходил строгую цензуру, странно, чаще всего одобряли. Возможно, потому что я стала увлекаться подбором одежды, составлять свой гардероб из нескольких вещей, которые могут сочетаться друг с другом и по отдельности. Я чувствовала, что занимаюсь своим делом. Когда Толик родился, стала вести блог в Инстаграмме, через полгода меня пригласил один модный журнал вести рубрику по составлению образов для различных случаев жизни. Меня это так все втянуло, что вызвала маму из нашей провинции в столицу, чтобы не нанимать няньку сыну, не видеть в доме посторонних людей после работы.

Игорь спокойно отреагировал на мою работу, уверена, что для него всю информацию о журнале собрали. Видимо, все устроило, потому что как-то обмолвился, что рад за меня. Я тогда просто кивнула головой, и мы разъехались в разные стороны: он в очередную командировку, я в редакцию.

-Думаю, что у нас в стране теперь будут все равняться на Первую леди. Кстати, Татьяна, моя старшая дочь очень любит читать ваши статьи по стилю. Молодец тот человек, кто придумал Инстаграмм, иначе бы никто так и не научил бы красиво одеваться по доступным ценам.  У вас очень тонкий вкус.

-Благодарю! – впервые за вечер я улыбаюсь от души, не смотрю в сторону Игоря. – Мне приятно знать, что мой труд не зря. На самом деле любая женщина может стать красавицей, не стесняться своей фигуры, главное грамотно подобрать базу и научиться сочетать одежду между собой и украшения. Научиться чувствовать себя гармонично в красивой одежде и ничего не стесняться. Ведь у нас в стране много закомплексованных женщин, которые считают, что лучше быть серой мышкой, все равно они никому не интересны, кроме своего мужа и узкого круга людей.

-Я с вами абсолютно согласен. Знаете, все же женщина - это своего рода лицо семьи. Если ее глаза сияют, она чувствует себя любимой, она красива, она улыбается и смеется – значит все в семье хорошо. Игорь, - Евгений Павлович поворачивается к Игорю, который задумчиво помалкивает и смотрит на меня из-под густых ресниц. – Делай ставку на семью. Нужно буквально перед выборами дать большое интервью, устроить фотосессию с семьей. И на каждом выступлении появляйся с женой, по возможности с детьми. Будьте как Кембриджские.

-Мы не в Великобритании, Евгений Павлович, - поджимает недовольно губы, - я не собираюсь на публику выставлять свою личную жизнь! Как-то раньше справлялись без этого, что сейчас изменилось?

-Время! Сейчас многие сидят в социальных сетях, на ютубе, общаются через различные чаты, каналы.

-Я не согласен!

-Ты хочешь быть президентом? – смотрю на Игоря, как он стискивает зубы, прикусывает нижнюю губу. Евгений Павлович уже не был милой душкой, смотрел жестко и требовательно. Игорь кивает головой.

-Тогда делай, что тебе говорят.

***

Дома тихо. Дети у Ольги Ивановны, мама на несколько дней уехала в родной город. Снимаю сапоги, пальто уже повесила, иду в спальню, вынимая шпильки из волос. Игорь следует за мною.

Расстегиваю молнию сбоку на платье, чувствую спиной жгучий взгляд, от которого привычно покрываюсь мурашками, а низ живота наполняется предвкушением.

-Ты действительно стала реже улыбаться.

-Правда? – оборачиваюсь к Игорю, кладу платье на кресло, в одном нижнем белье идут к своему «женскому» столику. В зеркале замечаю силуэт Игоря, вытаскивающего рубашку из брюк.

-Почему?

-Почему? – встречаюсь с ним глазами, неопределенно передергиваю плечами, снимая сережки. –Не знаю. Как-то не замечала за собою, что реже стала улыбаться.

-Со мною реже стала улыбаться. Не приклеенной улыбкой, а настоящей. 

-А ты, когда последний раз улыбался мне по-настоящему? – встаю со стула, иду мимо Игоря, он хватает меня за руку и прижимает к себе. Вскидываю подбородок, урывками дышу. Волнует, как первый раз. И дрожу в его руках, не в силах унять и скрыть эту дрожь. Он всего лишь смотрит на меня своим темными глазами, пробуждая во мне порочное, отравленное и главное грязное желание ему отдаться. Губы пересыхают, и я их облизываю языком, а он следит за ним с тяжёлым дыханием.

-Ты, правда, красива. Безбожно красива, чертовски притягательна.

-Завтра наступит потепление? – иронично улыбаюсь, кладу ладони ему на грудь.

-Почему?

-Потому что за все годы брака, ты редко говорил мне, что я красива.

-Мое упущение, - проводит рукой по волосам, что-то меняется в его взгляде, а я не могу понять что. –Наверное, я много чего упустил.

-Не знаю, - пожимаю плечами, напрягаясь от его прикосновений к плечам. –Смотря, что ты имеешь в виду.

Его рука обхватывает меня за горло, большой палец оглаживает линию подбородка, нижнюю губу, оттягивает ее вниз.

-Ты с каждым годом становишься красивее, - склоняет голову набок, рассматривает мои губы. – Каждый год я думаю, ты мое наказание или награда… - проталкивает палец в рот, облизываю его, прикусываю подушечку, Игорь шумно выдыхает.

-Хочу тебя… тебя, блядь, - убирает руку с моего рта, перемещает ее на шею и целует. Хватаюсь за его плечи, языки переплетаются, кусаю за губу, рычит. Свободной рукой мнет мою задницу, оглаживает ее и тут же опять сжимает. Он хочет, в этом сомневаться не приходится, ширинка брюк трещит по швам. Оглаживаю его член сквозь ткань, медленно поднимаясь к пряжке ремня. Перехватывает мою руку, отстраняется.

-Хочу… - и чего бы он там не хотел, я выполню «хочу». Понимаю его без пояснений. Разворачиваюсь к нему спиной, опираюсь руками об комод, широко расставив ноги. Задерживаю дыхание, когда широкая ладонь ложится мне на поясницу, но вместо нажима, скользит по спине.

-У тебя нежная кожа, - целует между лопатками, а я непонимающе смотрю в стену. Что с ним? Я пугаюсь его нежности в голосе, потому что не знаю, как на нее реагировать.

Прижимается к моим бедрам, обхватывает ладонями груди, круговыми движениями ласкает их. Прикусив мочку ушка, посасывает ее, продолжает меня всю гладит, словно вновь знакомился с моим телом. Давненько такого не было, последнее время секс получался между нами больше механический, лишенный чувственности.

-Раздень меня, - просит, не приказывает, а именно просит. Неуверенно поворачиваюсь, с опаской смотрю на его лицо, поднимаю руки к вороту рубашки. Не спеша расстегиваю каждую пуговку, смотря на прозрачные кругляшки. Нервничаю под пристальным взглядом серых глаз.

Смотрю на его смуглую от природы кожу, прижимаюсь губами к ямке между косточками ключицы, пробую языком. Оставляю россыпь быстрых поцелуев на груди, медленно опускаясь вниз, но удерживает за предплечья. Вопросительно вскидываю глаза вверх.