Стараясь не выдать своего беспокойства за девушку, ровным голосом хозяин замка узнавал у гостя:

Ну, как, одержал победу над застенчивостью и девственностью?

–Как всегда,– мрачно кивнул Александр.

–А что такой смурной?

–Привилегию выбирать себе бабу отныне предоставь мне! А то пока дрался, столько сил и нервов потерял! Потому, как только вошёл, так сразу и приплыл…

–Значит тебе не понравилась эта красавица…

–Да она дралась, как бешенная волчица! И что-то я устал от этой возни…посплю. Убери эту боевую красавицу.

Нелвин подхватил Джоэн на руки, прижал к себе. Нёс во двор по коридору. Не мог спустить глаз с её лица. Такая прелестная, беззащитная, а он…чудовище! Чудовище, которое вдруг захлестнула нежность к жертве. Что это с ним? Может, так сытый, скучающий волк играет с похищенным маленьким барашком? Мужчина зарылся лицом в волосы девушки. Она пахла яблочным пирогом. Он не сдержался и поцеловал осторожно Джоэн в щёку, где расцветал синяк, затем переместился на её мягкие губы, также осторожно и неторопливо пробуя на вкус. Девушка открыла глаза.

Шептала:

–Ненавижу.

Мужчина вздрогнул и убрал своё лицо. Почему ему не безразлично, как она к нему относится? Почему ему неприятна её ненависть?

Пинком барон открыл дверь на крыльцо. Свистнул молоденькому конюху, тот пригнал коня.

Конюх был с их деревни, узнал односельчанку:

–Джоэн Валлард?

–И тебе не хворать, Уилл.

Нелвин подсадил Джоэн, сел сзади сам.

Неторопливо выехали за ворота замка. Ароматные волосы дразнили нос Нелвина. Девушка поневоле прикасалась, а иногда и прислонялась спиной к груди мужчины, и волны желания стали захлёстывать его.

–Ваша Милость отвезёт меня домой?– опасливо узнавала Джоэн.

–Какая наивность! Я тоже тебя хочу,– выдохнул ей в ухо Рентон.

Он не мог бороться с собой, и присматривал какой-нибудь стог или травку помягче.

И тут его предполагаемая любовница укусила коня за горло! Скакун взбрыкивает, и седоки летят в траву. Девушка удачно падает на барона, вскакивает и стремглав убегает. Рентон стонет. Хотя вроде всё цело…Но всё же он знатно приложился плечом. Он встал и побрёл к замку.


На пороге мать бросилась в объятия Джоэн, возликовала:

–Жива!

Из комнаты выскочил Теодор и присоединился к объятиям. Мальчика отвели в его комнату, уложили спать. Никола обратила внимание на замороженный взгляд дочери, отвела её в свою комнатку.

Женщина участливо узнавала:

–Тебя сневолил кто-то? Кто?

–Барон Рентон поймал в лесу у ручья, отвёз сыну графа Александру,– выдохнула девушка и из глаз побежали слёзы.

–Поплачь, поплачь,– мать прижала к себе.

–Мамочка, что с нами будет?

–Как жили, так и будем жить. Думать нечего, что графский сын или барон раскаяться. А ты найдёшь-таки пару. Да. Среди равных. Они-то тебя замуж не возьмут.

Слёзы высохли от возмущения, дочь тараторила:

–Какой замуж, мама! Я их ненавижу! Охранники у ада их без документов пропустят к себе, в лицо эти рожи сразу опознают, да ещё без очереди пропустят! Я таких даже в страшном сне в мужья не захотела бы! Бедная жена барона Рентона! Мам, а папа был хорошим?

–Хочешь послушать эмоциональный рассказ о том, какие все мужики сволочи?

–Да!


Нелвин сидел вечером за трапезой, косился на Александра Саммерфорда. Отодвинул компот из яблок и кусок пирога.

Обратился не то к себе, не то к гостю:

–Тоскливо. Компот не лезет в глотку. Поможет только пиво…и то, если запивать его виски.

Тот подхватил:

–Не люблю спиртное, но люди ведь делали, старались…

Они выпили, посидели.

Рентон со вздохом промямлил:

–Почему мне так хреново? Все внутренности будто разрывает…

–Ты ж с коня упал,– напомнил Александр.

–Ну да, ну да,– пьяно закивал барон.


Прошёл день, вечером Теодор уже спал в своей комнате, а женщины убирали кухню после ужина, Джоэн мыла посуду хвощом.

Мать делилась обидой:

–Как этой рябой соседке надо, так бежит к нам, запинается. Как я попросила отводку ягоды клубники, так губу надула: «Продавать ведь собиралась». Скряга!

Вдруг дверь настежь распахнулась, и в дом вошёл барон Рентон! В своём одеянии, пошитой из коричневой кожи, только на плечах ныне имелись заплаты из чёрной кожи, правда, красиво расшитые…

Мужчина сурово обвёл испуганных женщин взглядом и выдал:

–Милостиво разрешаю не расшаркиваться в поклонах,– затем обратился к Николе,– Мне бы с дочкой твоей поговорить. Не бойся, бить её не буду, хоть у меня после общения с ней мест живых на теле нет…

Казалось, ненависть вокруг Джоэн стала осязаемой.

Мать вышла во двор.

Нелвин разглядывал злую девушку, заговорил, наконец:

–Отрадно видеть тебя в добром здравии.

–Зачем ТЫ пришёл?– совершенно не заботясь о правилах хорошего тона с господами, вопрошала крестьянка.

–За поцелуями пришёл.

–Головой повредился, когда с коня рухнул?

–Всё же каждый раз удивляюсь, как ты без почтения с вельможами разговариваешь.

–Вот не испытываю благоговейный трепет перед знатью и всё!

–Надо это как-то исправить.

И зовущий к бесчинствам взгляд!

Джоэн прошипела:

–Только попробуй! Я тебя убью.

–Можешь начинать, а я постою, посмотрю, посмеюсь.

Барон улыбался. Не верил? Или так уверен в своей могучей силе? Девушка хватает скалку со стола и со всей дури лупит ею по плечу атлета. И как он устоял на ногах? Схватил из её рук скалку, запульнул себе за спину, схватил драчунью, прижал к себе.

Шептал в лицо:

–Я думал: побывав в руках Александра, ты станешь посговорчивей.

–Ты ошибался! И не вывихни себе руку, похлопывая себя по спине, похваливая: какой ты подхалим и услужливый задолиз.

Он наигранно удивлялся:

–Значит, не боишься меня?

Она ударила его по коленке, барон ослабил хватку, Джоэн вырвалась.

–Я – девушка без денег, единственное, что у меня было – честь…И ты забрал последнее!

–Не я, а Александр.

–Твоими действиями! И чем ты лучше? Прискакал сюда в надежде продолжить меня истязать и унижать.

–Намёк понял. Денег нет, денег дам.

Джоэн взвилась:

–За продажную меня принимаешь?!! Есть у меня для тебя одна волшебная вещь, чтоб отвадить тебя от моего порога!

Она подхватила крепкий стул из дуба и принялась лупить барона. Тот вырвал стул из её рук.

Заорал:

–Ты что творишь?!!

–О, это моё любимое занятие бить сеньоров!– отвечала, запыхавшаяся девушка.

–Тебе впору носить корону на голове, чтобы продемонстрировать всему миру свою завышенную самооценку!

–Я готова надеть корону, лишь бы ты от меня отстал!

–Хорошо, я уйду. Я получил за дело…Милая была дискуссия…Сражён наповал твоей неприступностью…За этот день ты чуть не убила меня 4 раза.

И Рентон ушёл.

В дом вошла мать, восхищалась:

–Лихо ты его…Я в окно смотрела…

–Надеюсь, более я никогда не увижу эту отвратительную рожу…

–Надо святым помолиться…Что-то мне подсказывает, что этот сеньор так просто не отступиться.

А Нелвин вскочил на коня, но отъехал недалеко, спешился и присел на лавочку, привязав скакуна. Задумался. Тёплая ночь обняла, кузнечики стрекотали, убаюкивая, и барон не заметил, как уснул.

Ранним утром мужчина проснулся. Огляделся, передёрнув плечами от небольшого озноба. Из дома Валлардов вышла Джоэн. Голубой полумрак тумана обрамляет чёрные стволы яблонь и ирги в саду. А девушка идёт в туман, как в пучину в своём синем платье. Белые ромашки у её ног, словно мерцают…Нелвину стало страшно, что она вдруг растворится в этом тумане, и он её уже никогда не увидит.

Шепчет себе под нос:

–Куда эта стерва спозаранку собралась?

А воображение рисует неприятную и неприглядную картину, как эта Джоэн встречается с поклонником и доверительно сообщает, что преград для интима нет, и тот жадно её целует и тащит в кусты. И он последовал за ней в отдалении…ну, чисто из любопытства, как он себя успокаивал.

Вдруг на девушку напали три парня. Один схватил руки сзади, второй ухватил брыкающиеся ноги, третий принялся задирать подол платья. Нелвин подбежал сзади к тому, что держал руки, ударил того в ухо, насильник осел. Барон пнул по печени того, кто держал ноги. Третий отскочил. Тогда сеньор бросил в убегающего кинжал, целясь вниз, клинок вошёл в ногу парня, тот заорал благим матом. Рентон подошёл к раненому, вынул кинжал, вложил в ножны, злодею заехал в живот, отчего парень согнулся и захрипел.

Джоэн растерялась и, замерев, округлившимися глазами наблюдала за дракой.

Выразительно переводя взгляд с одного на другого преступника, Рентон громогласно вещал:

–За изнасилования буду топить в болоте лично. А если кто изнасилует эту девушку: подвешу за интересное место посредине рынка. А сейчас быстро отсюда смотались!

Парни нестройно, двое сгибаясь, покинули место происшествия.

Барон уничижительно отчитывал:

–Ты даже не звала на помощь!

–Чтоб ещё и мать убили?

–Куда намылилась с утра?– говорил на жаргоне простых работяг барон.

–За молоком к соседке…Так вот ты каким бываешь…народным героем…

–Мне стало тебя жалко.

–А откуда у Вас жалость-то взялась?

–Считай, что это был тихий писк совести,– кивнул Нелвин.

И он шагнул к ней ближе. И рядом с ним у ней отчего-то затряслись руки. Он понял по-своему.

–Замёрзла?

Мужчина растёр её ладошки своими ручищами.

Он спросил, примиряюще добавляя в голос нотки нежности:

–Не передумала дать мне то, что желали эти парни? Я умею доставлять удовольствие.

Она иронично отвечала, глазами выражая весь негатив:

–А я думаю: что это было при встрече с Вами? А это было удовольствие! Вы просите меня о любви, а сами выжгли моё сердце!

–Прости. Я искуплю поцелуями.

–Мечтай.