Городецкий ждал меня у машины, прислонившись к дверце и сунув руки в карманы. Количество женщин в радиусе километра увеличивалось.

Приняв у меня свадебное платье, он пристроил его на заднем сиденье, пока я усаживалась и собиралась с силами. Как только Пал Сергеич оказался в салоне, сказала:

— Я согласна.

— Это не ко мне, это к Денису. Или ты репетируешь?

— Очень смешно, — сморщила я нос, — я согласна поехать с вами в Питер.

Он бросил на меня такой долгий взгляд, что я заволновалась. Впервые не от его глаз, а оттого, что мы въедем в чью-нибудь машину. Но обошлось. Вернув внимание на дорогу, Городецкий кивнул.

— Отлично, — сказал, больше не глядя. — Подробности расскажу завтра, когда домой поедем.

Прелесть какая. Прозвучало так, словно у нас с ним есть свой дом. Да уж, знатная вышла бы семейка, муж змий-искуситель и жена глупая дурочка. Но рядом с ним либо такой, либо вечно долбающей и подозревающей. И в чем-то понять Любовь Дмитриевну можно. По крайней мере, она сама верит в ту иллюзию счастья, которую себе создала.


Выезд в Питер планировался через неделю. Точнее, вылет. На следующий день мы с профессором вновь оказались на моем диване (как двусмысленно! Но увы, истина куда прозаичнее), он пил кофе, я чай.

Поездка планировалась насыщенная. В том плане, что в первый день нам надо было засветиться на форуме, решить какие-то вопросы. То есть решать их будет Городецкий, а я находиться рядом и смотреть влюбленными глазами. Тьфу, верно-преданно помогать.

Влюбленными глазами это потом, когда до толстосумов дойдем. Остановимся мы в гостинице в центре, внизу расположен ресторан, где будет выделен небольшой зал для встречи. Вот что значит иметь деньги. Неужели я тоже когда-нибудь смогу так шиковать, не думая при этом, что завтра придется спать в картонной коробке под лестницей?

Масштаб мне нравился. Особенно когда Городецкий сказал, что нужно выглядеть соответствующе, а значит, мне надо пройтись по магазинам. А потом выложил на стол кредитку. Я чуть не прослезилась.

— Надеюсь, тебе не надо объяснять, где одеваться?

— По этому поводу не переживайте, — ответственно заявила я, — все сделаю в лучшем виде.

Выходило, что в пятницу мы прилетаем и едем на форум, в субботу вечером встреча с олигархами мира сего, а в воскресенье обратный вылет. Подробности я слышала плохо, находясь на низком старте в поход по магазинам. Жалко, ночью они закрыты. Но завтра я оторвусь! Может, даже на институт забью.

— Никаких прогулов, — строго сказал Городецкий, я закатила глаза.

— Вы что, мысли читаете?

— Чтобы прочитать твои мысли, не надо быть экстрасенсом.

— Просто я искренняя и непосредственная.

Пал Сергеич только головой покачал, вставая.

— Надеюсь, к завтрашнему семинару ты готова?

— Ой да ладно вам, может, уже прекратим эти глупости?

— Вы называете глупостями мой предмет, Кулагина? — вздернул он брови, перейдя на вы и придав голосу строгости.

Но эффекта не возымел. Видимо, я уже к нему привыкла. В плане, что не вижу в нем преподавателя. Он мне куда… ближе?

— Нет, я о вашем постоянном штудировании, — ответила, решив не углубляться в дебри собственных мыслей, там сам черт ногу сломит, куда уж мне.

— Я учту, — улыбнулся Городецкий.

— Лучше не надо, а то вы так учтете, что потом мало не покажется.

Городецкий, рассмеявшись, удалился, а я сразу отправилась в ванную и постельку. Завтра же великий день. Кулагина покорит ГУМ!


Занятия я еле высидела. Жесткосердечно со стороны Пал Сергеича было выдать мне кредитку и заставлять так долго терпеть.

И гонять на семинаре тоже было необязательно. И попросить задержаться, когда мысленно я уже заходила в магазин «Диор». Я еле дождалась, пока ребята покинут аудиторию, еле ноги волокут, честное слово!

— Ну что ещё, Пал Сергеич? — спросила, когда мы остались одни.

— Подвезу тебя до магазина.

— Не доверяете моему вкусу или боитесь, что я все деньги потрачу? — хмыкнула, сложив руки на груди.

Вместо ответа Городецкий подошёл и щелкнул меня по носу. Обидно, знаете ли. Словно я собачонка какая. Отомстить захотелось даже. Ну я взяла и пощекотала его.

— Кулагина, ты с ума сошла? — он обалдел, прижав руки к телу, заодно и мои, находящиеся у него на ребрах. А я подумала, и впрямь сошла, наверное, раз вытворяю такое.

— Боитесь, профессор? — не удержалась, хихикнув. — Значит, ревнивый.

— Кулагина, — повысив голос, Пал Сергеич резко выдернул мои руки и зажал их за моей спиной, оказавшись тем самым вплотную.

Само собой, весь юмористический настрой с меня тут же слетел. Городецкий только головой покачал, рассматривая мое лицо.

— Какой же ты ещё ребёнок, — усмехнулся, отпуская и отходя в сторону. Прозвучало опять обидно.

— А вы старый зануда, — показала ему язык. Он на это только рассмеялся, совершенно не обидевшись.

— Пошли уже, — заметил мне, но я замотала головой. — Все в шпионов играешь?

— Встретимся через остановку, — твёрдо сказала, направляясь к двери, и уже в спину услышала:

— Кулагина, а каково это хотеть старого зануду?

Я закусила губу, призывая себе на помощь все силы небесные. Можно и подземные, но они с Городецким явно заодно, так что себе хуже сделаю.

Обернувшись, взглянула на Пал Сергеича, он по-прежнему улыбался, и глазами тоже. Такой красивый стоял в солнечном свете, заливающим аудиторию, что я залюбовалась.

Очнулась, естественно, когда Городецкий спросил:

— Ты так на меня смотришь, у меня что нимб над головой?

Я фыркнула.

— Скорее уж дьявольские рожки, — и вышла, пока он снова не сократил расстояние между нами.

Шла по улице, глупо улыбаясь. Помимо воли вспомнила наши перепалки, переглядки, и моменты, когда мы оставались наедине… кажется, Городецкий успел плотно залезть мне под кожу, по крайней мере, чего я так радуясь и сердце замирает?

Но я решила не портить этот день, а позволить эмоциям захватить себя. И в машине, пока мы ехали в центр, даже получился разговор, без пошлостей и намеков, интересный, о литературе. Хотя, конечно, от каждого взгляда профессора меня бросало в жар, и я начинала немного заикаться, но все же разговор имел место быть. Выходит, мы с ним даже говорить можем, а не только… что не только?

Ничего между нами и не было, по существу. Кроме все тех же намеков. А намеки штука тонкая, не все их понимают.

Городецкий не только подвёз меня, но и отправился со мной в магазин, точнее, потащил сам. Ну как потащил: определил мою руку себе на локоть.

— Вы, что, будете по магазинам со мной ходить? — поинтересовалась я, невольно наслаждаясь эффектом, оборачивались на нас многие, и мужчины, и женщины.

Поймав наше отражение в витрине, я подумала, что мы и впрямь неплохо смотримся вместе.

— Нет, подберем вечернее платье, а дальше ты сама.

Сама так сама, карточка-то у меня, и руки чешутся. Правда, я дорвалась до шоппинга только через час, в течение которого перемерила с десяток платьев, выбранных Городецким. Но ему все не нравилось. Вот ведь привереда.

— Это последнее, — предупредила я его, забирая платье у взмокшей, но до оскомины счастливой продавца-консультанта. — Выбирайте из ранее примерянного.

— Вам помочь? — влезла девушка, но я так рявкнула «нет», что она удалилась, громко цокая каблуками.

Но оказалось, я погорячилась. Потому что помощь мне бы не помешала. Дотянуться до задней застежки никак не удавалось, и мне таки пришлось высунуть голову из-за занавески и попросить Городецкого позвать консультанта.

— Зачем? — спросил он вместо того, чтобы царским жестом взять колокольчик и позвонить, поглядывая на всех свысока.

— Не могу застегнуть застежку.

— Давай я помогу, — он поднялся, а я выставила руку вперед в предупреждающем жесте.

— Даже не думайте.

Но он и не думал. Не думал останавливаться. Зашёл в примерочную, я отступила в другой угол, придерживая одной рукой платье, а другую выставив перед собой.

— Повернись, Ален, — сказал Пал Сергеич.

Боже, у него гипнотический взгляд, иначе как объяснить, что я в здравом уме поворачиваюсь к нему голой спиной? Он сделал шаг вперёд, оказавшись почти вплотную ко мне, и глаз не сводил с моих глаз через зеркальное отражение. Костяшки пальцев коснулись кожи, и я задержала дыхание. Секунда, и его руки со спины легли мне на живот, притянув к себе. Носом Пал Сергеич провёл от моей шеи к виску, и внутри все задрожало.

— Мне нравится это платье, берём, — шепнул он, я молча кивнула, а потом, не выдержав, повернулась к нему, как бы призывая продолжить.

К черту, к черту, я так больше не могу! Хочу знать, как он целуется. Пал Сергеич, поняв, к чему я клоню, перевёл взгляд на мои губы, раздув ноздри.

И только я начала тянуться на цыпочках, как по ту сторону раздался вопрос:

— Вам не нужна помощь?

И все очарование момента прошло. Пал Сергеич отстранился, я шарахнулась в угол примерочной, проклиная консультанта. Ну что она не понимает, люди захотели уединиться!

Платье мы купили, неловкость, возникшую между нами, пришлось терпеть недолго, потому что Городецкий действительно укатил, оставив меня один на один с этим гигантским миром женского счастья. И я предалась ему сполна, бросилась в омут с головой, размахивая кредитной картой.

Часа через четыре устала. Выходя из очередного магазина с кипой пакетов в руках и кредиткой, зажатой между пальцев, думала, чего хочу больше: мороженого или кусок торта, как вдруг кто-то сзади в одно мгновенье выдернул карточку из рук.

Все внутри упало. И только пакеты я крепко сжимала в руках. Резко обернувшись, надеясь увидеть вора, застыла. Передо мной стояла та самая девушка, что смотрела на меня в окно ресторана. И теперь у меня уже не оставалось сомнений, что это Лиза.