– Готовность борта, – подскочил к Фадееву представитель, – пассажиров приглашать будем?

Михаил Вячеславович бросил на него такой испепеляющий взгляд, что тот невольно попятился.

– Извини, – Фадеев запоздало сообразил, что напугал человека, – дай мне еще две минуты.

Представитель коротко кивнул и испарился.

Тем временем врачи закончили осмотр девушки, разрешение на полет подтвердили. Мать тоже могла лететь – давление в норме, кроме беспрестанно текущих слез, никаких осложнений.

Конечно, их нужно было отправить немедленно и только в Москву! Тем более экипаж идеальный: Людмила, как медсестра по образованию, присмотрит за девушкой, среди бортпроводниц есть двое врачей. С их опытом все пройдет гладко – в этом сомнений нет! Только где раздобыть еще три кресла? Где?!

– Уважаемые дамы и господа, – Фадеев с удивлением услышал звучный голос Антонова, который вышел в центр ангара, – меня зовут Андрей Антонов, я ваш второй пилот. От имени экипажа и всех сотрудников авиакомпании обращаюсь к вам с просьбой…

Он перевел дыхание. Было видно, что говорить перед публикой ему тяжело.

– Мы оказались в сложной ситуации, – запнувшись, продолжил Андрей и посмотрел на носилки, – необходима срочная медицинская помощь нашей соотечественнице. Человек обездвижен, требуется операция в Москве.

Он снова замолчал, но Фадеев все уже понял. А сам-то он, старый дурак! Не мог додуматься до такого простого решения – попросить кого-то из пассажиров остаться в Таиланде до следующего рейса. Конечно, не всякий человек из-за сочувствия изменит свои планы, но им, строго говоря, и нужно-то всего три кресла!

– Друзья, – голос Антонова от волнения сорвался к концу выступления, – помогите спасти человека! Чтобы установить кровать в самолете, нужно шесть свободных кресел. Три у нас есть. Я уверен, найдутся люди, которые согласятся подождать в Таиланде следующего самолета в Москву!

Пассажиры зашумели. Фадеев не сомневался, что каждый думает о том, чтобы остаться. Но у многих дети. Обязательства, которые нельзя отложить. Работа.

– Я не лечу! – к Антонову подскочил Николаев.

Фадеев успел заметить, какой счастливый взгляд он бросил на Дашу и развел руками, словно говоря: «Я здесь ни при чем, обстоятельства». Дарья сияла от радости.

– Нужны еще два человека! – У Андрея загорелись глаза.

– Ай, ладна, – со своего чемодана с ребенком на руках поднялся знакомый по прошлому рейсу пассажир восточной наружности и потащил за собой жену, – мы астаемся.

– Молодец! – Кирилл дружески хлопнул Самира по плечу.

– На эксурсий с табой паедем, – объяснил он Николаеву, как старому приятелю, – ролик рекламный для мой кафе абсудим.

– Обсудим-обсудим, – смирился Кирилл.

– Настаящий джигит! – обрадовался Самир.

– Спасибо! – Антонов торопливо пожал мужчинам руки.

– Не проблема, – Николаев крепко сжал ладонь Андрея в ответ, – хорошего рейса!

Дарья, не дожидаясь указаний Фадеева, бросилась к столу регистрации оформлять снятие трех пассажиров и посадочные талоны для девушки с мамой. К Михаилу Вячеславовичу наконец вернулась способность действовать – он начал звонить в Москву. Нужно было передать коллегам о решении и попросить, чтобы внесли изменения в систему бронирования. Самира с женой и Кирилла перенести на следующий рейс, а девушку с матерью оформить на этот.

Все вокруг ожило, закипело. Представитель объявил по команде Фадеева начало посадки на рейс, и пассажиры стали пробираться к выходу. Под контролем сотрудников, небольшими группами им предстояло идти на посадку пешком по летному полю: нужным количеством автобусов перегруженный аэропорт обеспечен не был. «Как в старые времена», – подумал Фадеев.

Машину прислали только за пассажиркой на носилках, и теперь ребята во главе с Антоновым занимались ее погрузкой в салон. Фадеев видел, как мать девушки повисла на Андрее, не в силах прервать благодарности, а он только смущенно улыбался в ответ, осторожно поддерживая женщину в своих объятиях. Наконец Антонов мягко высвободился и забежал в ангар.

– Михаил Вячеславович, поехали! – позвал он. – Другого транспорта нет.

Фадеев обернулся, поискал глазами Дашу, суетившуюся вокруг пассажиров. Помахал в воздухе раскрытой ладонью, улыбнулся ободряюще – дескать, держитесь тут без нас, – и побрел вслед за Антоновым.

В самолете его ждал экипаж. Скоро и пассажиры начнут подниматься на борт, рассаживаться по местам. Пора занимать место командира воздушного судна. Хотя… Какой, если честно, из него теперь командир?! Ситуацию взял на себя Антонов, подготовку к рейсу провел Михалыч. А что делал он? Страдал по ушедшей любви и тому, что в жизни ничего уже не вернешь.

Фадеев посмотрел в лицо лежавшей на полу автобуса девушке и осекся. Да что ж это он, в самом деле?! Незаметно смахнул с глаза набежавшую слезу, словно убрал соринку. Совсем расклеился, старый дурак. Сдал позиции – стыд, да и только. Командир обязан подавать экипажу личный пример в работе и в жизни. А какой из него выходит теперь пример? Такой, которому лучше бы и не следовать.

Михаил Вячеславович на этот раз с принятием решения не колебался: Антонов сядет на место командира воздушного судна, сам он такой чести сегодня не заслужил. Да и нечего с посторонними мыслями о Наденьке, о перипетиях судьбы лезть за штурвал. Сердце пилота должно быть горячее, а голова – холодная. Как у Андрея.

Машина остановилась у самолета. Носилки осторожно вытащили и понесли вверх по трапу – пока не пришли остальные пассажиры, нужно было успеть разместить на креслах медицинскую кровать и освободить проходы. Евгений с Людмилой встретили их у дверей, сразу же занялись девушкой и ее матерью. Михаил Вячеславович успел заметить, с какой нежностью Антонов смотрит на юную пассажирку. Казалось, доставить ее в Москву стало для него делом всей жизни.

– Михаил Вячеславович?

– Что? – Фадеев обернулся на голос Андрея.

– Мне надо с вами поговорить, – он замялся.

– Говори, – удивился Фадеев.

И подумал о том, что у Андрея-то, оказывается, мозги неплохо работают. Видит, что начальство в разобранных чувствах и не в состоянии оборону держать, – так сейчас и воспользуется удобным случаем. Сам-то он сегодня на высоте. Начнет про свой опыт рассказывать, повышения в должности просить. Привык парень касаться головой звезд. Как же, в другой компании в командирах ходил, а здесь только вторым пилотом его на работу приняли.

Хотя, если честно, Фадеев и сам теперь понимал, что с Андреем палку он перегнул. Достоин парень командирского кресла – хороший он человек и пилот первоклассный. А виноват только в том, что никто ему раньше не объяснял, что в авиации все делают общее дело, а не каждый – свое. Поэтому и к младшим коллегам поначалу свысока относился. А теперь вот благодаря Михалычу многое изменилось.

– Я таких людей, как вы, в жизни еще не встречал! – сообщил вдруг Антонов.

– В каком смысле? – насторожился Фадеев.

– В самом хорошем, – улыбнулся второй пилот. – Первый раз вижу, чтобы заместитель генерального директора, заслуженный летчик, профессионал высшего класса вот так дружески и запросто общался с людьми! С бортпроводниками, с представителями и с молодыми-зелеными вроде меня.

– Да ладно, – отмахнулся Фадеев. Ему стало стыдно из-за недавних своих подозрений. Парень и не думал сейчас о карьере.

– Серьезно! – с жаром возразил Андрей. – Вы же вместе со всеми, своими руками и железки таскали, и ангар расчищали.

– Не приучен иначе, – Фадеев слабо улыбнулся.

– Вы, Михаил Вячеславович, – произнес Антонов, – меня извините. Я тут пришел в вашу компанию со своим уставом. Обижался, что командира сразу не дали. А теперь вижу: есть чему поучиться. Все бы отдал, чтобы стать похожим на вас!

– На меня, – поперхнулся Фадеев, – похожим не надо. Успеется.

И все. Больше Антонов к их разговору ничего не добавил. А Фадеев почувствовал, что от стыда стал красный как рак. Знал бы Андрей, что он думал о нем минуту назад! Знал бы, какие демоны терзают его начальника, – ни за что бы не пожелал себе такой участи.

Одна у него заслуга, что ни говори – команду он создал достойную. Пилотов собрал лучших в отрасли. Но теперь, видно, пора уступать место молодым – нечего все процессы на себе замыкать и думать, что незаменим. Опустив голову, Фадеев побрел в кабину, оставив Антонова помогать коллегам с размещением девушки.

– Как техподготовка? – задумчиво спросил он у Михалыча, едва переступив порог.

– В норме, – отчитался тот, – дефектов не обнаружено.

– Топливо? – машинально спросил Фадеев.

– Заправили по расчету.

– Приборы? – на автопилоте продолжил он.

– … тридцать.

– Чего тридцать? – встрепенулся Михаил Вячеславович.

– А чего приборы?! – расхохотался Михалыч, довольный тем, что так ловко поддел хмурого командира.

– Не умничай, – пригрозил Михаил Вячеславович, вспомнив наконец бородатый анекдот про Чапаева с Петькой в самолете, и расстроился, что так глупо попался, – садись в правое кресло. Ты сегодня за второго пилота.

Михалыч послушно пересел и достал контрольные карты.

– За второго так за второго, – проворчал он, – значит, наше дело – правое, не мешать левому. А чего Андрюха? Без работы всю дорогу маяться будет? Не любишь ты парня!

– Устарела твоя информация, – буркнул Фадеев, – я себя не люблю. Андрюха твой за штурвал сядет.

– Вот это правильно, – с жаром похвалил командира Михалыч, – тонкий ты руководитель, Михаил Вячеславович! Зришь в корень.

– Уймись, – попросил Фадеев, – без тебя тошно.

Михалыч удивленно взглянул на пребывавшее не в духе начальство и счел за благо не лезть к командиру в душу. Захочет – сам скажет. Такой уж он человек: все свои проблемы привык решать сам.

Тут в кабину, словно свежий ветер, ворвался счастливый Антонов.

– Мне куда?! – удивился он, заметив, что его рабочее место занято пилотом-инструктором.

Борис Михайлович вопросительно смотрел на пребывавшего в задумчивости Фадеева, ожидая, что тот даст ответ.