– Да ладно, мам, проехали. Ты ж не нарочно, просто так получилось. В общем, ты меня поняла, да? Я пока не хочу, чтобы Женя про Темочку знал…

– Но ведь все равно узнает со временем!

– Вот именно – со временем… А пока я не горю желанием приводить его сюда и с вами знакомить.

– А сам он… Не хочет разве познакомиться с нами?

– Хочет, конечно. Он всего хочет, мам. Это я пока не тороплюсь, вот в чем дело.

– Да уж… Странно все это как-то…

– Да обыкновенно, мам! У нас половина девчонок из группы с парнями живут на съемных квартирах, и никто не горит желанием связывать себя обязательствами! А знакомство с родителями – это уже намек на какое-то обязательство… Понимаешь? Сейчас это нормально, мам…

– Да что ты мне объясняешь, как древней старухе! Прекрасно я все знаю про эти нормы нынешние… Не на Марсе живу… Да только ведь у твоих девчонок из группы и впрямь никаких обязательств нет, понимаешь? А у тебя…

– И у меня тоже нет. Потому что ты мне сама так обещала. Забыла уже, да?

– Да помню, помню… Но я ж тогда не думала, что ты… Буквально это воспримешь.

– Ты что меня, упрекаешь сейчас, да? Что я мать никакая?

Катя вдруг услышала в голосе дочери обиженную звонкую ноту, испугалась. Надо бы поосторожнее на поворотах-то быть… Как бы еще хуже не сделать, не нарушить хрупкое семейное равновесие! Да и не привязывать же ее к дому да к детской кроватке, такими методами все равно ничего не решишь!

В общем, ушла Лёлька из дома к этому Жене. Сложила вещички в чемодан и ушла. Митя пришел поздним вечером с работы – нет Лёли…

Конечно, устроил ей выговор – зачем отпустила? А она и оправдываться не стала, только рукой махнула – отстань… Пусть Лёлька живет как хочет. Тем более сами же ей обещали…

Но Лёлька звонила каждый день – надо отдать ей должное. И приходила довольно часто – все же скучала по сыну. А однажды вдруг заявила:

– Завтра мы с Женей вместе придем, мам… Он с вами познакомиться хочет. Все уши мне уже прожужжал.

– С нами познакомиться, говоришь?

– Ну да… С тобой и с папой…

– А с Темочкой? – осторожно уточнила Катя.

– Ну, и с Темочкой, конечно… Только ты не обижайся, мам… Я ему сказала, что Темочка мой младший братик. Ну, что это твой сын, а не мой… Ты ведь не сердишься на меня, мам?

– Ой, Лёлька… Даже не знаю, как сказать…

– Да ты не думай, мам, будто я от сына отказываюсь, вовсе нет! Просто… Жене пока не хочу говорить…

– Но почему, Лёль?

– Не знаю. Не могу объяснить.

– Но ведь ты его любишь, правда?

– Кого? Женю?

– Ну да…

– Этого я тоже не знаю, мам. Сама себя понять не могу. Да, мне хорошо с ним, конечно… Он добрый такой, услужливый… Наверное, он бы и Темочке обрадовался, но… Не хочу ему говорить, и все! Мне кажется, если скажу, он начнет благородство свое на первый план выпячивать, с предложением руки и сердца полезет, а мне не нужно никакого благородства, понимаешь?

– Понимаю, Лёль. Ты этого Женю не любишь, вот и все.

Лёлька вскинула голову, глянула сердито и хотела что-то ответить, но тут же и сникла, отвела глаза. Кате вдруг жалко стало ее ужасно… Бедный запутавшийся ребенок, пытающийся жить взрослой жизнью! Как же тебе помочь-то, господи?

– Ладно, приводи к нам своего Женю… Посмотрим на него, познакомимся. Я папу предупрежу, чтобы он про Темочку не сболтнул.

– Представляю, мам, как он возмущаться будет!

– Конечно, будет. Знаешь ведь, он человек прямой, у него черное – это черное, а белое – это белое, никаких оттенков не признает. И всяких метаний да прочих душевных переживаний тоже. Я думаю, его можно понять… Но ничего, разберемся как-нибудь. Давай, приводи своего Женю…

Он оказался довольно славным парнем, этот Женя. Хотя и пыжился изо всех сил, изображая из себя супермена. Так пыжится попавший в городскую жизнь исконно деревенский мужик, шукшинский развеселый персонажик, доказывая окружающим, что и он тоже не лыком шит. И хвастает сверх меры, и выпячивает наружу будущие перспективы своей городской жизни. Правда, до хвастовства и выпячивания дело пока не дошло, но уж сразу как-то заметно, что этот Женя как раз из таких…

Нет, это вовсе не страшно, конечно. А только в глаза бросается, как Лёлька смотрит на своего друга настороженно, будто готовится пресечь потенциальное хвастовство. И морщится болезненно, будто ждет, что все же придется пресечь…

И на Темочку этот Женя прореагировал очень своеобразно. То есть не на Темочку даже, а на Катю, вынесшую его на руках к столу.

– О, какой пузырь! У меня тоже младший братан есть! Мамке уж сорок было, когда его родила…

– Значит, у вас большая семья, Женя? – спросила Катя благожелательно.

– Ну да… Я старший, еще две сеструхи есть и братан маленький. Все с родителями в одном доме живут, мне одному удалось в настоящую жизнь выбраться.

– Так уж и в настоящую?

– А то! Поселок у нас маленький, богом забытый, работы приличной нет. А в городе столько возможностей, что вы! Да я еще развернусь, дайте срок… Лёлечка у меня ни в чем отказу знать не будет, уж это я вам обещаю… Скоро квартиру хочу в ипотеку оформить… А там и свадьбу можно сыграть…

– Женя! – тихо, но сердито остановила его Лёля. – Прекрати, ну что ты! Мы же договорились…

– Понял, понял! – торопливо согласился Женя. – Понял, всему свой срок…

Катя поймала в этот момент его взгляд, устремленный на Лёлю. Сколько в нем обожания, сколько преданности, почти собачьей! А Лёльке не нравится, надо же… Сидит, надулась как мышь на крупу.

Когда Женя с Лёлей ушли, Митя возмутился запоздало:

– Ну вот чего ей еще надо, скажи? Такой парень замечательный… Да он же для нее горы свернет, луну с неба достанет! Хватала бы да женила на себе, и Темочку он бы принял как миленький…

– Значит, не хочет она хватать, Мить. И женить не хочет. Не любит она его, Мить. Это же видно.

– Да ей ли теперь за любовью гоняться, Кать? В ее ли положении матери-одиночки?

– Да ладно тебе, Мить! Рассуждаешь сейчас, как старая бабка! Что теперь, наша дочь любви не достойна, да?

– Не знаю, Кать… Просто ее поведение мне вообще непонятно, знаешь. Ну ладно, не любит она этого Женю, пусть так. А зачем тогда живет с ним? Почему сына на тебя бросила? Что это такое, как объяснить? И мужу не жена, и сыну не мать?

– Да, Мить, согласна… Запуталась что-то в себе наша доченька. Даже не знаю, как ей помочь…

– Да помогла уж, куда больше-то! В свои тридцать восемь бабкой стала, дома сидишь как привязанная! А доченька гуляет себе…

– Она не гуляет, Мить. Она учится. И пытается устроить свою личную жизнь.

– Ну да, ну да… Только, знаешь, мне эти твои доводы уже в печенках сидят, Кать… Я иногда, грешным делом, думаю даже – кого это мы с тобой вырастили, Кать? Эгоистку стопроцентную? Мать-кукушку?

– Нет, Мить, нет… Лёлька не виновата, просто так получилось… Влюбилась она в этого Олега тогда, голову потеряла. Теперь вот бьется сама с собой, найти ее никак не может. Мне кажется, она его до сих пор любит, Мить…

– Ох, подумаешь, какие нежности, при нашей-то бедности! А ты еще и потакаешь ей во всем! И меня туда же тянешь! А я, хоть убей, не понимаю всего этого, не понимаю!

– Ладно, Мить… Чего уж теперь… Пусть все идет, как идет. Поздно уж назад поворачивать. Иди лучше спать ложись, тебе завтра вставать рано. Иди, Мить, иди…

Однажды Лёля пришла рано утром, Катя ее и не ждала. Спросила быстро:

– Ты почему не на занятиях? Случилось что-то, да?

– Ничего не случилось, мам. Ну да, решила вот лекции пропустить. Просто я по Темочке ужасно соскучилась.

– Так пришла бы вечером, вместе с Женей…

– А Женя уехал, мам.

– Куда?

– Домой к себе. У него там проблемы вроде какие-то.

– Вроде? А ты не знаешь, какие проблемы?

– Да с бабушкой плохо, я так поняла. Мать его ночью звонила, сказала, что ему надо приехать, проститься.

– А ты почему с ним не поехала?

– Потому что он сам не захотел. Не надо ему, чтобы я видела, как его семья живет. Стесняется, наверное. Да и чего там демонстрировать? Свой дом в богом забытом поселке? Гусей да курей со свиньями? Я его очень даже хорошо понимаю…

– А ты, значит, принцесса голубых кровей, что тебя в такую обстановку приводить нельзя? Ведь ты ему близкий человек, Лёль… Как же так…

– Да какой близкий, мам! Мы просто живем вместе, и все. И я вовсе не претендую на близкого человека, и он это понимает… Хотя и надеется на что-то… И на принцессу голубых кровей я тоже не претендую.

– Ох, Лёль! Уж прости, но эти твои рассуждения… Это как в том анекдоте, знаешь… Если мы даже и спим вместе в одной постели, то это еще не повод для знакомства!

Катя глянула осторожно – думала, Лёлька сейчас обидится на нее. Но та лишь хмыкнула грустно, ничего не ответила. Вот пойди да пойми, что это хмыканье означает… Что она согласна с этой глупостью, что ли?

А вообще – лучше и не спрашивать ни о чем больше. Сама разберется. Может, и станет ей Женя со временем близким человеком, кто знает… Время все расставит по своим местам! Оно ж так быстро бежит, и оглянуться не успеваешь…

Бежит, бежит. Вот уже и Темочке почти полтора года исполнилось. И очередной май на дворе. И снова у нее день рождения – сорок лет, круглая дата. Та самая женская дата, через которую страшно переступать. Может, поэтому сорок лет отмечать не полагается, потому что страшно?

И настроение в этот день – никакое. Хотя – чего Бога гневить, ведь все хорошо вроде! Лёля учится, какую-никакую личную жизнь устраивает. Темочка растет крепеньким и здоровеньким, и ей не в тягость возиться с ним… Вон, сидит себе в коляске, по сторонам смотрит. А она идет себе спокойно по майской аллее парка, никуда не торопится…

Хотя поторопиться все-таки надо, конечно же. И в супермаркет еще не забыть зайти. Вечером гости придут, как обычно. Сестры Наташа с Машей. Не станут они считаться с предрассудками – подумаешь, сорок лет! И Лёля с Женей тоже придут…