— А, забыл! — смеется.

Берет салфетку, вытирается сам, потом мои щеки. И от его заботливого жеста я пропала… Это ребенок покорил меня навсегда.

Виолетта Павловна и мама вернулись к одиннадцати часам. И мы смогли уехать. Надеюсь, они справятся… Макс не растерялся и решил, что две бабушки лучше и наградил мою маму этим званием досрочно. Она, конечно, растаяла от таких слов. Этот ребенок никого не оставит равнодушным.

У Яна накопилось много работы и сегодня я нужна, чтоб помочь с бумажными делами. Такой возможности провести весь день вместе только рада.

— Тина? Надо решить вопрос с практикой.

— Да, много пропустила… Ничего не успеваю…

— Только скажи: и я закрою этот вопрос навсегда, необходимости ходить туда не будет, более того, даже диплом можешь получить раньше, основания найдутся.

Я нахмурилась. Идея мне не по душе.

— Ты уже отучилась, остальное — формальности, — настаивает он.

— Не знаю… Как-то это…

— Нормально это. Никто не сомневается в твоем уме.

— Все можешь? — он отвлекается на пару секунд от дороги и улыбается уголком губ.

— С одной стороны, я не хочу разрываться, и это было бы кстати, но…

— Хватит сомневаться. Не можешь решиться — тогда решу за тебя.

— Ян…

— Займись лучше творчеством. И я все еще жду обещанную картину. Ты на самом деле талантлива. То, что сделала для Макса — это потрясающе.

— Хочу твой портрет попробовать написать.

— Только не это…

— Это условие: я соглашаюсь на твое вмешательство в свою учебу, а ты — будешь моей моделью.

— Что ж… Разумный компромисс… Шантажистка!

— Беру пример с тебя.

Домой возвращаюсь одна.

Ян задержится, рабочего дня не хватило на решение разных вопросов.

По пути заезжаю в квартиру, обмерить комнату, из которой тоже планирую сделать детскую, комфортно должно быть везде, в городе мы тоже будем оставаться.

Неожиданно для себя, думаю, что хочу ребенка. Одного похожего на Яна мне мало. А Макса я уже считаю своим и отношение к нему не изменится — никогда не почувствует себя ненужным и одиноким. Мне кажется, он обрадовался бы сестре или брату. И из него получился бы хороший помощник и старший брат. Надо аккуратно у него спросить.

Но не тороплю ли я события? И предложение пока не услышала… От романтики и красивого жеста не откажусь. Увидеть Яна, стоящего на коленях передо мной, по- моему, звучит заманчиво. Я подожду его действий, и не без удовольствия, посмотрю, что он скажет.

«Что-то я увлеклась» — оглядев комнату, выхожу из квартиры.

На первом этаже дома есть супермаркет, захожу туда и покупаю разные сладости, думая о Максе. Не могу вернуться с пустыми руками.

При виде меня, он несется навстречу, чуть не сбивая с ног. Обнимает за талию, уткнувшись в живот. Так приятно, что чуть не плачу, особенно после разыгравшихся мечтаний.

— Я скучал, — громко говорит Макс.

— Я тоже, — присаживаюсь возле него. — Смотри, что у меня есть.

Показываю пакет. Он открывает его, глаза расширяются от удивления. Как мало надо этому ребенку для радости.

— Это все мне?

— Тебе. Но если хочешь поделиться с кем-то — я не против.

— Всех угощу! — целует меня в щеку и бежит в оранжерею, выкрикивая имя бабушек, уже двух.

***

На часах десять вечера и Яна пока нет…

Что бы время пролетело незаметно, пока жду его, отвлекаюсь чтением, погрузившись в сюжет, так похожий на нашу встречу, словно столкновение, дальнейшую борьбу за право быть счастливыми и отношения на грани противоречивых чувств…

Это заставило вспомнить события последних месяцев.

Отложив в сторону книгу, увидела жмущегося в дверях Макса. Он неуверенно переминался с ноги на ногу.

— Не спится? — спрашиваю и похлопываю по кровати рядом с собой. — Ложись, пока папа не пришел. Все равно не сплю.

— Правда, можно?

Киваю. И он радостно прыгает в постель.

— Сказки любишь?

— Не знаю… Мама не читала. Няня всегда мультики включала или конструктор давала, чтобы «не путался под ногами» — так она говорила. Но картинки в книжках я люблю смотреть.

В очередной раз испытала боль за него. Разве можно его не любить? Разве может он быть в тягость? И, несмотря на все, Макс — смышленый, не отличается от детей его возраста. Но теперь у меня будет больше времени заняться развитием.

— А давай, придумаем сказку? — предлагаю и вижу знакомый блеск любопытства в глазах.

— Это как?

— Я начну рассказывать, ты продолжишь. Будет у нас своя история. А?

— Да, да, да! — заголосил он и начал прыгать на кровати.

— Макс, тише… Вдруг наши бабушки уже спят?

— Они чай пьют. Я проверял.

— В шпиона играешь? — спрашиваю, а сама думаю, лишь за нами с Яном не вздумал следить. И так неудобно предаваться страстям, когда мы не одни.

— Это интересно, — смеется и падает на подушку, — прятался сегодня от них, подглядывал из своего укрытия, а потом услышал «мы сдаемся, выходи», но я же не глупый — подкрался сзади, и тихо ходил за ними. И убежал, как только меня заметили.

— Ах ты, шалунишка, — я схватила его и стала щекотать.

Заливистый смех Макса отразился от стен. И потревожил бабушек, которые тут же прибежали.

— У нас все хорошо, — машу им рукой.

— Я думала, ты спишь, Макс, — сказала Виолетта Павловна.

— Нееет! Мы будем сказку сочинять! — продолжает смеяться он.

— Да, да, не беспокойтесь: я прослежу, чтобы он лег спать.

— Ладно, пойдем, Лида, им и без нас весело.

Бабушки ушли, а мы устроились удобнее и погрузились в сказочный мир — с единорогами, огнедышащими драконами и другими вымышленными существами.

Макс уснул, свернувшись клубочком возле меня. Я поглаживала его по голове, перебирая волосы. Мне нравились эти новые ощущения и эмоции, что поселились внутри с его появлением.

В таком виде нас застал Ян.

— Ого, — удивляется, не ожидая увидеть такую картину, хотя мне кажется это уже привычным, будто всегда укладывала спать, — Тина, у тебя просто талант: заклинатель непоседливых детей, — он подходит и, наклонившись ко мне, нежно целует.

— Надо отнести его. Для меня Макс тяжеловат…

Говорим тихо-тихо, чтоб никого не потревожить.

— Сейчас отнесу, — он аккуратно берет сына на руки. И от этого зрелища по телу разливается тепло. Нет ничего приятнее, чем смотреть на отца со своим ребенком.

— Ты голоден? — интересуюсь, идя следом, но знаю: в такое позднее время Ян крайне редко ест.

— Да, но этот голод к еде не имеет отношения…

— Ян…

— Ты утолишь мой голод, сладкая? — бегло оборачивается, поймав мой взгляд. — Хотя твои глаза говорят сами за себя… Иди, готовься…

Как у него так, получается: возбудить одними словами? Стоит добавить томный взгляд, хитрую улыбку, изгиб бровей… А если приблизится, то его запах, руки, губы, голос, дыхание — сводят с ума. Становлюсь словно пластилин, поддаваясь умелым действиям…

Он мой хищник, я — жертва, добровольно идущая в лапы зверя получить свою дозу сладкой пытки. Сгорать в объятиях и просить еще… и еще…

Я ненормальная, когда дело касается Яна.

— Я одержим тобой, — повторят он мои мысли, целуя мне спину.

Он только вышел из душа… С тела местами капает вода и, попадая на мою разгоряченную кожу от трепетного ожидания, распаляет еще больше.

Хочу повернуться к нему лицом, но он не дает. Вместо этого продолжает целовать и гладить мою спину. Его рука проникает между моих ног… Приподнимаю бедра навстречу…

— Уфф… какая влажная… — он кусает кожу до легкой боли, а я вскрикиваю, уткнувшись в подушку.

— Тшш… — шепчет в ухо, продолжая ласкать меня.

— Ян, дай касаться тебя…

— Нет.

Резко разворачивает, заводит мои руки за голову и впивается жадным поцелуем… Я чувствую его возбужденную плоть, хочу, чтобы он оказался внутри. Трусь об него… За что получаю укус в губу…

— Потерпи. Дай насладиться твоей дрожью.

— Дразнишь меня?

— Нет, сладкая, — голос звучит загадочно.

— Хочешь, чтобы умоляла? — вдруг приходит догадка.

— О, даааа… — от этого длинного «да» по телу проносится волна той самой волнительной дрожи.

— Ян, пожалуйста…

— Еще… — терзает языком грудь.

— Прошу…

— Скажи, что хочешь и любишь…

— Хочу тебя…

— И…

— Люблю тебя… Ян!

Толчок вперед. И мы уносимся на запредельные высоты. Он удерживает мои запястья и не дает трогать себя. Его движения нежны и грубы одновременно… То мучительно медленно, то нетерпеливо быстро… и глубоко… Извиваюсь под ним, обхватив торс ногами. А наши стоны исчезают в непрерывном поцелуе. И, кажется, будто хотим съесть друг друга.

Взрыв. Фейерверк. Распадаюсь на мелкие кусочки. Содрогаюсь и протяжно мычу. Ян прикрывает мой рот ладонью, не давая разбудить криками весь дом.

Он ложится рядом, пытаясь отдышаться. Прижимает к своей груди. Слушаю стук сердца — бешеные удары постепенно приходят в норму. Покрываю его кожу мелкими поцелуями…

— Ты мое счастье, — тихо говорю.

— А ты мое, — повторяет за мной. И укрывает нас одеялом, что откинуто было в сторону.

— В душ не пойдем? — приподнимаю голову, но Ян возвращает меня назад.

— Нет… Хочу продлить момент удовольствия и сразу погрузиться в сон.

— Я только «за», — чувствую, как сонливость подкрадывается, прикрываю веки.

— Кстати, утром задержимся немного. Хочу всех собрать, кое-что сказать или объявить…

— Что задумал? — спрашиваю устало.

— Узнаешь завтра…

— Так нечестно, заинтриговал и не говоришь, — возмущаюсь больше для вида. Не расскажет ведь…