— Оль, — пробормотал тем временем Костя, притянув Ольгу за руку, — слушай, полежи со мной пока я буду спать, а? Просто полежи, хочешь, вычтем потом это время. Но я так за… в общем, устал я без тебя.

И Данка снова пожалела, что не может забрать детей и уйти прямо сейчас. Глядишь, и контракт бы никакой не понадобился.

Она долго возилась в кухне, даже пробовала поработать, но ничего не выходило. И когда пошла спать к детям, через открытую дверь спальни — снова сестра не закрылась, упрямая как отец! — увидела, что Аверин спит, раскинувшись на всю кровать и положив голову на колени Ольги, а та задумчиво перебирает его густые темные волосы.

Детский сад, честное слово…

Дана по привычке проснулась рано, хоть дети временно не ходили в садик. Чувствовала себя совсем разбитой и невыспавшейся, ей снился Даниял, точно снился, но сам сон вспомнить не получалось.

Осторожно, чтобы не разбудить детей, она прошла на кухню, и ничуть не удивилась, застав там старшую сестру. Ольга стояла у окна с чашкой и смотрела на сизое рассветное небо. Заметив Данку, она поспешно вытерла глаза и улыбнулась. Вышло натянуто и вымученно, Данка обняла сестру со спины и прижалась щекой к затылку.

— Все сложно, Ольчик?

Ольга сжала ее руку и кивнула.

— Он совсем не такой как кажется, Даночка. И он не для меня, — прошептала она, горестно всхлипнув.

— А для кого же, Оль! Ты для него, он для тебя, вы когда рядом стоите, между вами будто электрические разряды трещат.

Оля ничего не ответила, они еще постояли, обнявшись, после Оля начала готовить завтрак, а Дана вернулась в комнату. Но детей в постели не нашла, она проверила туалет и ванную — там их тоже не было. И Дана поспешила в спальню.

Настя с Никиткой устроились по обе стороны от Аверина. Данке стало неудобно перед Костей — дети его разбудили, она попыталась увести их обратно, но тот поразил в очередной раз.

— Оставь, они мне не мешают, — Костя приобнял малышей, а сам многозначительно указал на них глазами, покачал головой и сказал практически беззвучно, Данка поняла по губам:

— А я что говорил? Детям нужен отец.

Она и сама это знала, но не знала, что теперь со всем этим делать. Беспомощно вздохнув, отправилась на кухню помогать Оле. Аверин взял на себя подъем и утренние процедуры, а потом они впятером сели завтракать.

Настя влезла Косте на колени и игнорировала любые попытки Данки ее оттуда согнать, Аверин ее полностью поддержал, убеждая Дану, что девочка ему совсем не мешает.

— Костя, она же из тебя веревки вьет, ну разве ты этого не видишь!

— Я не понимаю, как ей можно отказать, — серьезно сказал Аверин, послушно переливая чай из одной чашки в другую, а потом обратно.

— Ты своих детей тоже так балуешь? — спросила Ольга, и как она ни старалась, равнодушно это точно не прозвучало.

— Пока маленькие, да, балую. Но они мужчины, у нас все равно есть рамки, а это же девочка! — взгляд Аверина поменялся и стал чуть затуманенным.

И снова Данка подумала, как было бы хорошо, если бы у Оли была девочка с такими черными блестящими глазами и густыми черными ресницами.

— Оля, я без машины, тебя в больницу отвезет водитель, — сказал Костя, пододвигая к себе тарелку с омлетом.

— Я сегодня не дежурю, — Ольга поставила на стол тарелку с нарезанным сыром и села возле Аверина. Тот перестал жевать.

— Как не дежуришь?

— Я поменялась.

— Сейчас же звони и меняйся обратно, — он даже в лице переменился.

— Но я не собиралась сегодня на работу, Костя… — попыталась было возразить Ольга, но Аверин довольно жестко ее перебил.

— Я хочу, чтобы мои требования выполнялись, — его глаза сверкнули нехорошим блеском, и Дана вдруг подумала, что Оля права, он действительно не такой, каким кажется.

— Почему ты командуешь?

— Потому что я так привык. И привык, чтобы мне подчинялись, — холодно ответил Аверин, — так что звони прямо сейчас!

* * *

Ольга пошла собираться, дети убежали за конфетами. Дана разлила по чашкам кофе и решилась спросить:

— Ты по ним скучаешь? По своим детям?

— Да, — Аверин не смотрел на Данку, а смотрел в чашку.

— Почему тогда ты не живешь со своими детьми?

— У них есть матери, с их матерями я жить не хочу, а отбирать детей и оставлять их с нанятыми тетками, пока я делаю свою работу, считаю недопустимым.

— Почему у тебя нет семьи, Костя? — все-таки задала мучивший ее вопрос.

— Потому что я не могу жить в семье, Дана. Сегодня я здесь, а завтра буду в Австралии. Или в Южной Америке. Или в Бангладеш. И отсутствовать месяцами. Я еще не встречал женщину, способную это выдержать.

— Может, ты просто не ходишь там, где такие есть? — тихо спросила Данка. — Как же ты ее встретишь?

* * *

Дана разбудил сигнал вызова.

— Баграев Даниял Шамилевич?

— Да, это я, — он с трудом разлепил склеившиеся губы, а глаза и вовсе решил не открывать.

— Ваш отец находится в областной клинической больнице в хирургическом отделении. Его готовят к операции.

— Отец? — не мог взять в толк Даниял. — Какой отец?

— Баграев Шамиль Гурамович. Это ваш отец?

— Мой, — комната опасно качнулась. — Но почему он в хирургическом отделении?

«И что он вообще делает в этом городе?»

— ДТП, ваш отец получил травмы, требующие хирургического вмешательства…

Дальше Дан не слушал, вместо душа сунул голову под кран в надежде хоть немного прийти в себя после вчерашнего. Помогло не очень, и в больницу он поехал на такси.

В голове варилась настоящая каша из обрывков вчерашних воспоминаний, где была живая Данка, раздвоившийся Аверин, и теперь это казалось ему абсолютным бредом. А потом накатывал липкий страх за отца, сменяющийся тревожными догадками, почему отец прилетел и не предупредил. И так всю дорогу.

В коридоре дежурил патруль, Дана провели в операционный блок, а затем в предоперационную. В нос ударил знакомый больничный запах, и у Дана сжалось сердце от жалости, когда он увидел лежащего на каталке отца. Над ним склонилась девушка в хирургическом костюме.

— Я тебя узнал, девочка, — услышал Даниял сиплый с надрывом отцовский голос, — ты же Оля, да? Сестра жены моего Дана.  Я очень виноват перед тобой, детка, перед тобой и моим сыном, он так любил ее, а я ее загубил.

Глава 35

Даниял в три шага оказался рядом с каталкой. Отец тяжело дышал, грудная клетка под перемазанной кровью рубашкой вздрагивала. При виде Дана он даже попытался привстать, но удержала торчащая из вены игла с прозрачной трубкой, по которой капало лекарство из флакона, закрепленного на штативе.

Сердце отозвалось ноющей болью, но как Даниялу ни было страшно и больно за отца, он не смог удержаться от того, чтобы не бросить испытывающий взгляд на Ольгу.

Понимал, что не время ее разглядывать, а перестать смотреть не мог. Она стояла возле каталки, чуть наклонившись, Дан никогда не видел ее в хирургическом костюме и шапочке, но даже если бы отец не назвал ее по имени, узнал бы сразу. Отстраненно подумал, что девушка особо не изменилась — те же пронизывающие глаза, высокие скулы, правильные черты лица.

По бледности Ольга не уступала своему пациенту, пальцы, пока еще без перчаток, лихорадочно комкали край простыни, свисающий с каталки. Совершенно стеклянный отсутствующий взгляд делал девушку похожей на восковую фигуру.

Дан хотел найти ее, а она все это время была рядом, работала в областной больнице и жила в этом же городе. Как все оказалось просто и в то же время сложно…

— Сынок, — отец захрипел, увидев Данияла, и тот с трудом оторвал взгляд от сестры своей Данки, — как хорошо, что ты успел! Прости меня, сынок.

— Что ты говоришь, отец? Почему ты просишь у меня прощения?

— Я так виноват перед тобой и перед ней, — каждое слово давалось с трудом, отец делал паузы почти после каждого слова. — Я поверил этому мерзавцу Зауру, положился на его слова. А он обманул меня. И тебя тоже.

Дану показалось, что стены больницы вздрогнули и пошатнулись, а отец продолжал говорить, со свистом выталкивая воздух из лёгких.

— Она не обманывала тебя сынок, твоя жена. То видео было подложным, а фото сделано скрытой камерой. Я не могу простить себе, что уговорил тебя на эту свадьбу, она убила твою сестру, Оля, а мы с моим сыном не смогли ее защитить. Хоть это был наш долг, мой и Данияла, — теперь отец смотрел на Ольгу, а она все больше бледнела и все больше делалась похожей на статую. — Но ни я, ни он не сдержали слова.

— Заурбек солгал? — Даниял бессильно сжимал руки в кулаки. — Но зачем, отец? Зачем ему это было нужно? И зачем это было нужно владельцу агентства?

— Я дал Зауру много денег, — отец путал слова, словно торопился выговориться, — чтобы он заплатил хозяину агентства, Ляшенко. А Заурбек подкупил одного из менеджеров, тот подменил договор и внес в базу поддельное портфолио твоей Даны. Потому Ляшенко и подтвердил, что Дана работала в эскорте, а она там и дня не была, сынок.

— Когда вы это узнали? — голос Ольги звучал совсем слабо, Даниялу казалось, она сейчас потеряет сознание.

— Когда в городе появился этот лазутчик, шпион поганый, все ходил, вынюхивал. Вопросы задавал. У нас такое не любят, я наказать его хотел за неуважение. Ты знаешь, каких трудов стоило замять ту историю? А тут этот… — отец не выругался, лишь скривился то ли от боли, то ли от отвращения. — Но, когда я послушал, какие вопросы он задает, у самого вопросы возникли.

— Откуда… — Дан поймал себя на том, что ему тоже тяжело говорить. — Откуда взялись эти снимки, ты знаешь?

— Знаю, — лицо отца исказилось настоящей болью, — лучше бы не знал. А теперь как в огне. Я мог бы ее просто утопить, но девочки пострадают из-за этой змеи. Я сослал ее к Рашидовым, у них как раз пятый ребенок родился, для всех она просто уехала помогать. Но ты сам знаешь, сынок…