Ульяна Громова - Жестокие игры

— Подожди, подожди, не кричи! Я ничего плохого, правда! Ма-Марина, не б… не бойся… — он, кажется, испугался больше меня, аж заикаться начал.

Выдохнула шумно.

— Что тебе от меня надо?

Глупый вопрос. Виталя же объяснил.

— Извиниться хотел. Мы с парнями… ну это… извини нас всех, в общем.

Ага, оптом.

Вспомнила и ножик у горла, и как штаны намочила. Такое зло взяло на него, сама не поняла, как подлетела к нему и сумку на голову обрушила, раз, другой, пятый. Лупила, а он крестом руки только сделал и лицо прикрывал, отступая. Пока мой запал не иссяк. Обидно даже стало, что я без сил сегодня. А потом жалко себя стало. Или напряжение так покатилось наружу крупными слезами. Снова села на лавку и заплакала. И зло разбирало, что реву при несостоявшемся насильнике, и остановить слезы не могла.

— Ну ты чё? Ну перестань! Слышь?

Парень присел на корточки в метре передо мной, я глянула на него и не то всхлипнула, не то хихикнула: он словно перед прыжком от меня подальше — напружиненный весь, вскочить готовый, в лицо снизу вверх заглядывает, в глазах паника и растерянность. Я засмеялась, а слезы так и лились. Но как-то сразу легче стало, в мозгах прояснилось, даже вечер ярче дня показался.

— Чего тебе надо от меня? — повторила вопрос уже спокойно, но вымученно.

— Да я тут… ну ты же слышала… твой пацан говорил… я хакер…

Я цокнула языком и отвернулась — как ночью с толпой — смелый был, а тут двух слов не может связать.

— И что? — выдала уже громко и раздраженно, порываясь встать.

— Ну подожди, подожди, — вскочил и на лавку так же в метре от меня обрушился, руки в карманы, ко мне вполоборота. — Дела у нас с твоим пацаном. Но ладно. Короче, я нарыл на него кое-что… непростой он, и… в общем… вот… — достал из кармана какую-то скомканную бумажку и протянул мне.

Я смотрела на белый в восемь раз сложенный плотный лист и не сразу протянула руку. Взяла с опаской, будто он мог завернуть туда смертельный вирус или сейчас рассмеётся мне в лицо, как злобный Джокер, потому что там какая-нибудь пакость. Не верила ему абсолютно.

— Ну… я пошёл? — почему-то спросил разрешения, пока я все еще сидела с протянутой рукой.

Ну точно там пакость, да такая, что сбегает поскорее.

— Ну иди, — пожала плечами и все-таки опустила руку.

Ох, это женское любопытство…

— Ну ладно… Ты осторожнее с ним будь, короче. И это… извини. Мы не собирались… ну то есть собирались… Черт… в общем, просто ешкнули[1]. Я пошел, короче.

— Угу…

Смотрела на парня во все глаза, он странно так выглядел сегодня, взлохмаченный, как пыльным мешком из-за угла пришибленный, озабоченный какой-то, невнятный. Встал, быстро пошёл, я вслед ему смотрела, не зная, разворачивать бумажку или нет. А он через десять шагов вдруг остановился и решительно назад повернул, у меня аж вдох в горле застрял — что опять?!

— Чуть не забыл… Если не веришь, — кивнул на записку… или что я там держала? — я тебе на мэйл доки скинул.

Развернулся и оставил меня сидеть с открывшимся ртом. Захлопнула его, когда он на другую аллею свернул. Сглотнула какое-то странное, навязанное им неприятное предчувствие, и бумажку, как мину, осторожно и медленно развернула, за каждый сгиб сначала заглядывая.

И правда — просто записка. В смысле, распечатка с фото Витали в левом углу. Приблизила к лицу, вчиталась в строчки… и волосы дыбом встали, кровь захлестнула лицо так, что я чуть не захлебнулась, меня затрясло и повело в сторону. Ущипнула себя, чтобы не свалиться.

Как это может быть?!

-----------------------------

[1] Ешка — сленговое название экстази.

— Значит, везде просочишься? — усмехнулся Роман Ильич, внимательно меня рассматривая. — Ушлый, умеешь налаживать связи, находишь общий язык…

Я пожал плечами.

Чего никак не ожидал, что магнат привезет меня к моему дому. Водила и второй телохранитель, пригнавший мою машину, торчали на улице, а мы разговаривали в джипе.

— Спасибо за Алину, парень. Хотел бы я, как в сказке, сказать тебе «проси, что хочешь, за спасение единственной дочери», но не скажу.

— Да я и не настаиваю, — ответил, сохраняя серьезность, спокойно встречая его прямой взгляд.

— Вот это правильно, — одобрительно дернул уголками губ, но тут же иллюзия улыбки пропала, — не привыкай к подачкам, даже под красивым именем «благодарность». Хотя во всем нужно иметь свою выгоду.

— Какая выгода от меня? — спросил с ленцой. Я уже понял, что это все не просто так.

— Все решает информация, думаю, ты — парень умный — не будешь с этим спорить?

— Не буду. Что вам нужно?

— Максималист... Деликатнее надо быть, Виталий Семёнович.

Ох, как мне не понравилась эта оговорка о деликатности… Чувство, что ступил на тонкий лед, и он уже хрустнул громко, как позвоночник на зубах хищника, распустил молнии-трещины, запружинил опасно, грозя вот-вот разойтись осколками и ухнуть меня с головой в пропасть… ну или в пасть медиа-акуле. Аж мороз по коже прошёлся.

— И всё-таки?

— Всему свое время, Виталий Семёнович, мы с вами еще встретимся.

Это не прозвучало как угроза, но дало полное ощущение неизбежности и «до свидания». Поэтому я просто открыл дверцу и вышел из джипа.

Браток отдал ключи от моей тачки с визиткой автосервиса:

— Позвони туда.

Сел в машину и захлопнул дверцу.

Я хмыкнул — все-таки магнат умеет быть благодарным.

* * *

Ну точно, у бывшего соседа кукушка поехала.

Иначе как объяснить это?! Просто конский по размерам член с вибратором! И записочка к нему: «Держи кусочек меня. Гром».

Кусочек…  Лайт-версия без прибабахов, полкило чистого удовольствия, ага.

Кусище!

Я даже как-то забыла страшные слова из файла, что прислал мне хакер.

Не знала, верить или нет в нелепое «Гром Виталий Семенович страдает диссоциати́вным расстройством идентичности , наблюдается в психиатрической частной клинике…» Я же знала семью Витальки…

Черт…

Взяла сотовый и набрала номер мамы:

— Привет, солнышко, — в ее голосе чувствовалась теплая улыбка.

— Мамуль, привет, я так соскучила-а-ась! — пустила в голос плаксу. — Вы с папой обещали приехать в мае, помнишь?

— Конечно, Мариш, на девятое прилетим на пару дней, — заверила мама. — Как у бабушки здоровье? Как у тебя дела в институте?

— Все хорошо. А я, знаешь, почему звоню… Помнишь, на той квартире у нас соседи были напротив?

— Гром которые? Конечно, помню. А что такое?

— А у них все были нормальные? Ну, то есть психически?

Пауза на несколько секунд ответила лучше слов, зная маму, я понимала, что она подбирает выражения. Наконец, она ответила:

— Ну… скажем так… у нас любят вешать на людей бирки, начиная с рождения и до стола патологоанатома. А почему ты спрашиваешь? — настороженно прозвучал вопрос.

— Ну просто мне тут прилетела новость, что сосед, Виталя, помнишь? Что у него раздвоение личности.

— Кто тебе сказал?

— Ну, хакер знакомый… ладно, забей. Меня, похоже, просто разыграли.

Вот я дура-то! Нашла кому верить! Ведь понятно, что этот Крош специально мне на Витальку гонит!

— А с чего хакеру вдруг о нашем бывшем соседе что-то узнавать и тебе докладывать?

Вот и я о том же.

— Виталя учится в МГУ на последнем курсе. Тут история такая была…

И я все-все маме рассказала, ну, кроме пикантных подробностей.

— Все понятно, Мариш. Ты просто подумай о том, что вряд ли бы он учился в кадетском лицее и МГУ, если бы был психически не здоров. Да и армию он отслужил. Но ты все же будь осторожнее со знакомствами... Ну все, дочь. Люблю, целую. Скоро прилетим. Пока-пока!

Я успокоилась. Все-таки Крош липку мне прислал. Придурок.

Бросила взгляд на открытые на компе файлы, на распечатку с фото Витальки и поняла, что как-то у меня нехорошо на душе. Будто в чужом грязном белье порылась, скелеты на вешалках в чулане пошевелила.

Еще член этот с вибратором… Я даже не знала, как к этому подарочку относиться. Виталька, конечно, сказал, что он будет у меня первым, но… блин… зачем мне этот фаллос? Я ж еще ни разу…

Откуда Витальке знать, что я еще ни-ни?

«Держи меня кусочек».

Блин… Он правда, что ли, такой огромный?

Нет, он точно ненормальный!

Сунула член под подушку, порвала упаковку на мелкие клочки, спрятала инструкцию в стол между конспектами и решила понежиться в ванной. Скинула все с себя до нижнего белья, халат накинула махровый, носки вязаные взяла, полотенце чистое из шкафа достала… и на подушку глаза скосила. Аж губу закусила, чувствуя, как заливается краской лицо от мыслей, что в голове мелькнули. Внизу живота комок собрался тянущий, я даже задышала прерывисто.

Тряхнула головой и решила — пусть он там лежит.

Выключила свет и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

* * *

Посмотрел на часы — надо лететь к Маринке.  Проверять, я накосячил с адресом или доставка перепутала адресатов, уже не осталось времени, но, может, я еще успею кое-что исправить. Маринка ведь не имеет привычки возвращаться домой рано, и сегодня первый раз я молился, чтобы она не торопилась.

Прыгнул в машину, поматерился на халтурившее сцепление и полетел в Реутов ни черта не хуже, чем Димон на своей «субмарине». Вынес мозг навигатору так, что он под конец начал заикаться, но таки объехал пробки и припарковался на любимом месте — подпер подъезд. Вышел из машины и обошёл дом — мне нужно окно Маринкиной комнаты. Вернулась весенняя погода, отопление еще не выключали, и я очень рассчитывал на открытое окно.