Боже. Ну, что это за бред? Я сама себя накручиваю. Какие глупости. Полнейшая ерунда.

Нужно остыть. Мыслить трезво. Он самый обычный человек. Мужчина. Нет в нем ничего инфернального. Нет. И точка.

— Когда ты успела перейти дорогу Дьяволу? — Егор усаживается напротив, щелчком пальцев подзывает официанта.

— С чего ты взял, будто я…

— Бургер «Обама», куриные крылышки под соусом дорблю и чизкейк с голубикой, — озвучивает заказ как на духу и, уже обращаясь ко мне, издевательски интересуется: — Завидуешь?

— Уж точно не твоей поджелудочной, — парирую в ответ.

— М-да, — с нескрываемым презрением изучает куриный бульон, который ставят передо мной на стол. — Здоровый образ жизни выглядит уныло.

— Вернемся к делу, — закусываю губу. — Обещал заняться моей просьбой в конце недели, а потом вдруг появился к обеду. Выходит, этот Марат очень известная личность.

— Тише ты, — моментально меняется в лице, причем без всякого наигранного стеба, натурально бледнеет. — Не стоит говорить его имя настолько громко.

— Чего? — нервно посмеиваюсь. — Да кто он вообще такой?

— Никто, — произносит мрачно. — От этого и страшно. Человек без определенных занятий. Точнее занимается всем понемногу.

— Бандит?

— Возможно.

— За ним стоят серьезные люди?

— Еще как.

— Может, нормально расскажешь? — теряю терпением. — Почему каждую фразу приходится клещами вытягивать?

— Вика, — говорит неожиданно холодно. — Ты скажи мне честно. Зачем эти вопросы? Что ты пытаешься найти?

— Я просто должна понять, кто он, — признаюсь прямо. — Поверь, ничего криминального в моем желании нет.

— Держись от него подальше. А лучше и вовсе забудь.

— Да ты издеваешься, — качаю головой.

— Я даю отличный совет. Будешь благодарна.

— Ладно, — соглашаюсь с насмешкой. — Тогда найду информацию в другом месте. В любом случае, что-то раскопаю.

— Что ты там раскопаешь? — в его голосе сквозит гнев. — Те секреты, которые тебя волнуют, давно похоронены. На свалке. В лесополосе. А еще в асфальт закатаны. И на дне речки охлаждаются.

Егор взъерошивает ладонями свои кудрявые рыжие волосы, достает пачку сигарет, зажигалку. Устремляет взор вдаль, размышляет, пробуя взвесить «за» и «против», прежде чем выдать окончательный вердикт.

— Только не кури, — морщусь я. — Ненавижу этот запах.

— Твой пижон ему дорогу перешел? — изучает меня из-под чуть прикрытых век, сканирует насквозь цепкими зелеными глазами. — Так бизнес у него вроде чистенький. Не слышал, чтобы они вместе чего-то мутили.

— Не знаю, — выдыхаю я. — Но они знакомы.

— Ха, — выдает без тени настоящего веселья. — Странно. Подумал бы на батю твоего мажора, но он же тоже честный со всех сторон. Уж как я в свое время не перетряхивал грязное белье, ничего не нашел…

— Постой, ты проверял Олега? — моему изумлению нет предела.

— Конечно, — замечает небрежно. — Биография у него скучная до зубного скрежета. Лучшая часть — фотки моделей, которых он трахал пачками до встречи с тобой. Знаешь, подруга, ты его совсем испортила. Превратила бабника-альфача в примерного семьянина. Через несколько лет будет тапочки в зубах приносить и заливисто тявкать от удовольствия.

— Зачем? — искренне недоумеваю. — Зачем тебе это?

— Я всегда проверял твоих женихов, — заявляет так, будто подобное является самым рядовым фактом. — И тут совсем ничего трэшового не было. Батя у него честный аж тошнит. В девяностые и то не замазался. Без взяток не обошлось, «крыша» у него тоже имелась, но криминала минимум. Дядя от воспаления легких умер. Мать от сердечного приступа. Никаких скелетов в шкафу. Никаких скандалов, интриг и расследований.

— Сестру почему не проверил? — истерически усмехаюсь.

— Что с нее взять? — отмахивается. — Обычная «золотая» девочка.

— Ты псих, Егор. Самый настоящий псих.

Официант приносит заказ. Какое-то время мы молча наблюдаем за расставлением тарелок и приборов.

— Неужели Олежка влез в авантюру? — интересуется Егор, лишь стоит нам вновь остаться в относительном уединении. — Как только умудрился?

— Хватит уже, — пресекаю издевки. — По делу ничего сказать не хочешь? Не надоело дебильные шуточки отпускать?

— Я тебе все сказал, — бросает хмуро. — Держись подальше. Никуда не лезь. Прекращай это, поняла? Будешь искать его, доищешься до того, что он сам тебя найдет.

— Звучит не слишком впечатляюще, — пожимаю плечами. — Вот если бы ты дал конкретные примеры, почему не стоит связываться с этим человеком.

— Да не человек он, — бросает ледяным тоном. — Зверь. Порвет и не заметит. Кто против его воли пойдет, долго не проживет. Он зубами глотку грызть будет. Заживо сожрет.

— Просто слова, — говорю тихо.

— Слышала про резню на выходных?

— Нет, хотя… это в ночном клубе? — напрягаю память. — Точно. Утром по радио шел репортаж, но я выключила.

— Когда он вернулся? — спрашивает холодно.

— В смысле? — язык прилипает к небу.

— Ты сама мне сказала.

— В пятницу.

— Вот и сопоставь.

Меня прошибает ледяной пот. Резко и сразу. Осознание накрывает мощной волной.

— Он наводит порядок, — продолжает Егор. — Его очень долго не было в городе. Многие расслабились. Только, как видишь, зря.

— Но такое безумное количество жертв, — запинаюсь. — Будет расследование. Подобную историю не выйдет замять и спустить на тормозах.

— Ты вроде не глупая девочка, — закатывает глаза. — В сказки веришь. В нашу судебную систему. В государство.

— Нет, не совсем. Просто всему есть черта. Какой-то предел.

— Вика-Вика, — качает головой. — Даже если он всю страну кровью зальет, никто ему ничего не скажет. Там свои люди при власти. Везде. Прикрыто капитально.

— Ну, не бывает так, — заявляю уперто. — Не бывает, чтобы прямо все было схвачено. Всегда есть слабые места. Лазейки. Должно же хоть что-то быть. Компромат. Рычаги воздействия.

— Сбавь обороты, — произносит строго. — Ты куда намылилась? Сама себе могилу роешь?

— Егор…

— Завязывай, — обрывает грубо. — Не смей. Даже думать о таком не смей. Нечего там искать. Нет у него никаких слабых мест. Пусть твой ухажер отдаст ему все, что потребуется. Бизнес. Бабло. Чего там не поделили.

Я согласно киваю.

Но я абсолютно не согласна.

Аналитический склад ума не позволяет легко сдаться. Ну, не бывает таких идеальных злодеев. Не существует неуязвимых людей. У каждого найдется слабость. Исключений нет.

* * *

Вечером я безуспешно пытаюсь завести автомобиль. Мотор не подает никаких признаков жизни. Пробую снова и снова, однако старания не приносят результата.

Открываю дверцу авто, впуская свежий осенний воздух внутрь темного салона. Делаю глубокий вдох. Выдыхаю. Прикасаюсь пальцами к враз взмокшим вискам, чуть надавливаю, надеясь унять головную боль.

Что за чертовщина? Еще утром машина была в полном порядке.

Я предпринимаю очередную попытку запустить двигатель.

Стягиваю кожаную куртку, бросаю на заднее сиденье. Почему-то становится трудно дышать. Ощущение, будто кожу печет.

Я уперто продолжаю поворачивать ключ в замке зажигания. С уст срывается ругательство. По спине струится пот.

— Напрасно стараешься, — хриплый голос вскрывает мои вены. — Она не заведется.

Меня накрывает мрачная тень.

Глава 3

Все мои инстинкты обострены до предела. Разум вопит, что нужно бежать. Как можно скорее. Захлопнуть дверцу автомобиля, завести двигатель. Любой ценой. Или же просто подскочить на ноги, рвануть в сторону, бросить машину к чертям собачьим. Выбраться из ловушки, пуститься наутек. Вперед. Куда угодно. Куда глаза глядят. Дальше и дальше. Без малейшего промедления.

Но я оборачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с противником. Слабая надежда сгорает дотла. Прямо под его прожигающим тяжелым взглядом.

Он действует на меня как раньше. Так, что совсем отключается мозг.

— Марат, — говорю я и не узнаю собственный голос, непривычно хриплый, пронизанный скрытой жаждой. — Не ожидала увидеть вас здесь.

В сгущающихся сумерках этот мужчина выглядит особенно гармонично. Точь-в-точь часть надвигающейся на город ночи. Нет. Проклятье. Он и есть ночь. Темная. Жуткая. Беспроглядная.

— Ладно, — отчаянно стараюсь выровнять сбившееся дыхание.

Ощущение, будто пробегаю стометровку. Под палящим солнцем. Раз сто. А после срываюсь вниз с отвесной скалы. Врезаюсь в жесткую толщу ледяной воды.

— Я могу вызвать эвакуатор, — закусываю губу в попытке очнуться.

А Марат смотрит на меня так, что нутро обдает кипятком.

Запрещаю себе погружаться в безумие. Хватит, необходимо прийти в сознание, мыслить трезво. Тянусь за сумкой, достаю телефон.

Я справлюсь. Я…

— Нет, — раздается коротко и четко, а после следует чуть мягче, обманчиво нежно: — Не можешь.

— Почему? — невольно вырывается вопрос.

— Пропала сеть.

Вздрагиваю. Ведь слышится совсем другое. Мрачное и пугающее. Чудовищное. Такое, от чего моментально мороз пробегает по коже.

Попалась в сеть. Глупая. Наивная. Попала. В клетку. Пропала. Попрощайся с прежней жизнью.

Кого хотела побороть? С кем рискнула тягаться?

— Что? — сглатываю. — В смысле?

Смотрю на дисплей мобильного. Обмираю изнутри, ибо тут и правда нет сети. Сейчас. Резко. Вдруг.

— Как это возможно? — из горла вырывается нервный смех.

Практически самый центр города. Не глухая посадка, не лесополоса. Мы не в подвале, чтобы связи мешали железо-бетонные перекрытия.