Без него ничего уже не хотелось. Голова гудела, как колокол. Не я, а какой-то заводной робот, похожий на меня, привычно проверил новости, отстучал на клавиатуре ноутбука шаблонные ответы коллегам. Как тряпку стянул нарядное платье и смыл так трепетно нанесенный час назад макияж.

Никаких эмоций. Чистая механика и отточенные за много лет движения.

А потом наступила ночь. Стоило на минуту отвлечься, как солнце буквально рухнуло в море. Ныряльщиком упало на самое дно, и затянутые тучами облака спрятали ночные фонари – звезды. Та самая темнота, кромешная, накрыла меня с головой, как недавно накрывал ливень. Глухо. Беспросветно.

Пытаясь найти место, одна на широкой кровати я крутилась волчком. Ложилась на правый бок, на левый, по диагонали – и так по кругу, словно что-то зависело от угла наклона или положения рук и ног. Бесполезная раздражающая возня.

Светящиеся в темноте настенные часы отмеряли минуту за минутой, но удобное положение так и не находилось. Ни плеча, на которое так удобно было класть голову. Ни бедра, на которое закидывала ногу... Только мягкий матрас и две подушки - идеальный комплект для двоих и горький намек для одного.

Не знаю, сколько было времени. Я уже начала засыпать, когда дверь номера тихо хлопнула, и спустя пару минут матрас рядом со мной прогнулся. Привычный тихий вздох, знакомый аромат без примеси алкоголя или сигарет - все было как обычно. Мой Ник...

Словно он где-то задержался, а потом вернулся. И не было встречи с Гостюхиным. И мы только недавно вернулись с моря. Такие сладкие иллюзии, что от радости, как последняя истеричка, я чуть не разревелась.

Чтобы удержать ненужный сейчас водопад, пришлось до боли сжать переносицу. "Сейчас пройдет. Я все перетерплю" - сдерживая себя из последних сил, я опустила лицо в подушку и затаила дыхание.

У меня должно было получиться. Все большие девочки умеют глотать эмоции будто сладкое драже "Тик-так". Но участников в этой игре было двое. Мои глаза почти высохли, когда матрас снова качнулся, и сильная мужская рука притянула к горячему боку.

Ник прижал меня к себе так сильно, словно хотел задушить в своих объятиях. Когда-то он признался, что во время волнения я напоминаю ему опоссума. Маленького безобидного зверька, единственная защита которого имитация смерти.

Сейчас я была именно опоссумом. Неживой и бесправной. Глубоко в душе молящейся, чтобы кто-нибудь спас или отпустил на волю, не причинив боли.

"Только не боль! Только не жалость!" - желания были одинаково горькими. Будто чаши весов, они зависли в воздухе, а потом колено Ника вклинилось между моих ног, и ожидание лопнуло мыльным пузырем.

С самой первой близости мы набрасывались друг на друга как оголодалые хищники. Нам вечно хотелось всего и сразу. Разные во всем, здесь мы были похожи. Но сегодня к голоду примешалось какое-то незнакомое дикое отчаяние. Безумие. Ярость.

Не говоря ни слова, Ник стянул с меня трусы и, не позволив даже прикоснуться к себе, рывком поставил на колени. Игры в амазонку и рыцаря больше не было. Никаких поцелуев и ласки. Никакой нежности.

В ушах зашумело. Как из другого измерения донесся шелест фольги, и член толкнулся внутрь, вырывая из моего горла первый стон.

Слезы, которые так старательно сдерживала, брызнули из глаз.

- Да! - разряд, похожий на электрический, пронизал от макушки до пят.

- Еще! - не прося - приказывая, Ник до боли сжал мои бедра и снова резко до шлепка толкнулся вперед.

- Да-а... - от острого, граничащего с болью удовольствия я зашипела как змея. - Да-а-а...

Жесткая ладонь легла на поясницу, прижимая к матрасу.

- Больше! -Член вошел так резко и глубоко, что я чуть не взвыла. - Давай!

Словно чужак, похожий как две капли воды на моего любимого, Ник с таким остервенением стал вколачиваться в меня, что сердце, казалось, не выдержит и вырвется из груди.

Мои стоны и холодное "Еще" сливались в один звук, как и наши тела. Выпады следовали за выпадами, удовольствие за болью. Минуту, другую, бессчетную. Я балансировала на грани отчаяния и экстаза. Зажатая между матрасом и сильным мужским телом, без возможности пошевелиться или взглянуть в глаза Ника, я умывалась слезами, принимая каждый его удар, и медленно сходила с ума.

Не близость, а истязание. Не страсть, а раскаяние... такое же горячее, как и ледяное отчуждение после.

Не соприкасаясь. Не глядя друг на друга. Каждый на своей половине.

- Я люблю тебя, - задушенная темнотой и молчанием, я все-таки призналась.

Последняя защита, которая оберегала мое сердце, пала, оставив его один на один с неизвестностью.

Ник долго молчал. Он словно заснул и ничего не услышал. А потом тишину разрезал один острый, как кинжал, вопрос:

- И что это меняет?

***

Может, в чем-то я и была неопытна, но одна расторгнутая помолвка научила на всю жизнь - если рвать отношения, то рвать сразу.

После ночи Ник не обмолвился со мной ни словом. Для него я будто испарилась. О его планах на день я догадалась по исчезнувшей сумке со спортивным инвентарем и пустующему месту на парковке под окном.

Завтрак в одиночестве и пять неотвеченных сообщений развеяли последние сомнения. Розовая майка в квартире Клюева, его "давай попробуем", мои планы "на всю оставшуюся" - романтическая мечтательница Лиза слишком сильно увлеклась своими фантазиями.

Словно и сама судьба была согласна с этим мнением, на дневной рейс до Питера нашлось одно свободное место. Судя по голосу, девушка-оператор сильно удивилась, когда его обнаружила. Снег зимой достать было проще, так что медлить с покупкой я не стала.

Накрасив ресницы, чтобы не позволить себе разреветься, собрала вещи. Попросила консьержа вызвать такси. Как готовящийся к ломке наркоман, зарылась носом в подушку Ника и вдохнула полной грудью.

Все! Абсолютный рекорд скорости по сборам перед дорогой. Небывалый для меня успех.

Уже у двери, как узник перед казнью, я позволила себе на минуту остановиться. "Минуту, и уйду", - произнесла мысленно, но дверь в номер открылась, и от неожиданности я чуть не уронила чемодан.

- Уф! Вот это жара! Как они тут живут?

Невысокий лысый мужчина с бургером в одной руке и сумкой в другой ворвался в номер как на пропеллере.

- Вы летали когда-нибудь на самолете стоя? - он обернулся ко мне. - Ну, как в автобусе.

Первой моей мыслью было потребовать, чтобы гость убрался, но одна смутная догадка помешала это сделать.

- Нет, - вместо "покиньте номер" произнесла я.

- Вот и я не летал, но уж думал, что придется. - Откусив от бургера сразу треть, незнакомец обвел взглядом гостиную и сузил глаза, заметив мой чемодан. - Орал? Ругался? Молчал?

Слова о самолете слишком резко перешли в странный допрос.

- А вы, собственно...

- Блин, - мужчина хлопнул себя по лбу, - забыл представиться. Федор, - перехватив бургер в левую руку, он протянул правую ладонь, - ангел-хранитель, а по совместительству агент Ника Клюева. Тыл, так сказать.

- Лиза. Лиза Романова. Его...

- Как и я - два в одном. Невеста и пиар-менеджер, - улыбнувшись на все тридцать два, Федор развел руками. - Знаю-знаю.

- Просто пиар-менеджер, - этот разговор только начался, а уже вызывал у меня раздражение.

- Ну-ну. - Откусив еще одну треть бургера, Федор спохватился. - А попить что-нибудь есть?

- Вода, - все еще пребывая в легком замешательстве, я кивком головы указала в сторону упаковки поллитровых бутылок. Ник с завидным упрямством скупал их в магазине, категорически отказываясь пить такую же бутилированную из гостиницы.

- Лучше бы, конечно, водки, но сойдет, - как у себя дома, агент выудил одну из бутылок и тут же осушил наполовину. - Так как наш клиент? Ругался или молчал?

Начиная уже немного привыкать к манере собеседника перескакивать с одного на другое, я развела руками.

- Со мной молчал.

Словно я сказала, что земля плоская и лежит на спине у черепахи, Федор округлил глаза.

- Ого!

- Что «ого»?

- Что молчал.

- И что это значит?

- Много. Это очень много значит.

- Например?

- Таких примеров еще не было. Очень необычно.

Диалог так и радовал своей содержательностью. Информации ноль, хороших новостей тоже. Самозваный ангел-хранитель Ника, похоже, был таким же фальшивым, как и его невеста.

Чувствуя себя участницей какого-то шоу, я мысленно махнула рукой и на Федора, и на номер.

- Сейчас Ник на ледовой площадке. Вы поедете туда или планируете ждать здесь? - не зная, как поступить лучше, повертела в руках ключи.

- Скатаюсь туда, - полностью противореча своим словам, Федор плюхнулся на диван и, закрыв глаза, шумно выдохнул.

- Ясно.

Связка ключей со стуком опустилась на журнальный столик. Теперь уже все не имело значения. Пусть будет, как будет.

Уже у двери, будто пятачок коридора был заколдованный, в спину донеслось:

- Он добрый парень. Одинокий, гордый, но добрый. Я видел ваши фотографии. Раньше он так не улыбался. Не знаю, как у вас это получилось, но он тебя не отпустит.

Словно зашитую рану снова вскрыли, я без сил боком привалилась к стене.

- Он хороший. Я точно знаю, - уже без улыбки, без напускной беззаботности продолжил мой незваный гость. - Если бы я только не был таким самоуверенным... Но, видит Бог, пора было завязывать с их враждой. Не мог я иначе. Ради него же... Только не сейчас, когда старый баран решил загнуться.

Глава 26. Якоря прошлого

 «Мы были счастливы,

пока не решили жить долго и счастливо»

Т/с «Секс в большом городе»

Ник.

В жизни как в хоккее – только подкатишься с шайбой к воротам, только сделаешь замах, как кто-нибудь обязательно раскорячит окорока на пятачке. Сейчас это были окорока моего собственного агента.