- Если бы я знал хоть кого-то, с кем общалась Лиза…

- Ну... Кто-то обязательно есть. – Дверцы лифта разъехались, и пиар-агентство в полном составе вывалилось в коридор понаблюдать за нашим убытием. - С тобой, конечно, времени на посиделки у нее не было, но заниматься пиаром в одиночку Лиза не могла.

Все еще не отошедший от теплой встречи в агентстве, я вначале пропустил эти слова мимо ушей. О подругах Лиза никогда и не заикалась, а на коллег мы сейчас вдоволь насмотрелись. Однако, когда наш лифт опустился на первый этаж, вместе с коротким "дзынь" вспомнился выкрашенный в зеленый цвет туалет и толпа красавиц, штурмующая фотостудию.

***

Лиза.

Город любви встретил меня ярким солнцем, шумной многоголосой толпой и улыбками. Раньше я, как полоумная, улыбалась всем в ответ. Стоило пересечься взглядом с кем-то улыбающимся, уголки губ вечно сами разъезжались в стороны.

Но сегодня в каждом светящемся счастьем лице, в каждой целующейся парочке я видела себя прежнюю. Сочинскую потерявшую всякий страх Лизу. И вместо улыбки на глаза наворачивались слезы.

Дурацкая плаксивость. Глупая моя голова. Несчастное сердце. Невыплаканных слез собралось уже столько, что не запрети Карабас реветь до встречи с клиентом, я бы, наверное, устроила филиал Мертвого моря у себя в квартире. Соседка, немолодая учительница русского, точно прибежала бы на разведку. А узнай о слезах подруги - весь дом превратился бы в штаб боевых действий.

А еще сегодня был первый день без Ника. Я сходу не могла даже вспомнить, какой нынче день недели. "Понедельники", "вторники", "среды" - все эти слова вдруг перестали что-то значить. Ника не было, и день недели превратился в "первый".  Завтра на смену ему придет "второй", потом "третий", и так, судя по всему, будет длиться, пока не отболит.

Эх, если бы у меня был хоть один шанс не влюбиться. Отдать свое сердце черноморским закатам, наслаждаться только вкусным вином, бархатным песком на пляже и соленым ароматом моря... Вбирать в себя красоту каждой клеточкой, кроме сердца. Глупое канареечное счастье. Простое. Мелкое, как лужица, и безопасное.

Пока такси везло меня по городу, я настолько увязла в невеселых мыслях, что у гостиницы с трудом заставила себя собраться и подготовиться к работе. Карабасу легко было говорить, что клиент должен получить адекватного пиар-менеджера. Клиент, конечно, имел на это право. Только как же сложно оказалось оставаться адекватной.

Уже в гостинице волевым усилием я запретила себе даже думать о Нике. "Собранность, внимательность к деталям и профессионализм", - как мантру повторила лозунг пиар-агентства и, постучав в дверь оккупированного клиентом люкса, двинулась навстречу трудовому подвигу.

Как оказалось, в любви к незапертым номерам геи ничем не отличались от натуралов. Ручка мягко, с тихим щелчком опустилась вниз, дверь отворилась без скрипа, и солнечный свет из зашторенного окна окутал меня персиково-желтым туманом.

Переход от ярко освещенного коридора в номер оказался таким контрастным, что на миг я замешкалась. Наверное, именно это и стало причиной, почему сразу не заметила самое главное.

- Бонжур, - из глубины комнаты послышался бархатный женский голос.

Сощурившись, я увидела за столом у окна изящную брюнетку, которая если и была на кого похожа, так на богиню красоты, и уж точно не на моего клиента.

- Я, вероятно, ошиблась номером, - пятясь с чемоданом, как краб-инвалид, я двинулась назад в сторону двери.

- Зависит от того, в чей номер Вы хотели попасть, - несмотря на внешность рафинированной француженки, красавица ответила на чистом русском.

- Эм… - я резко затормозила. Конечно не все "наши" в бархатный сезон довольствовались Сочи, но для совпадения все же было странно. – Я пиар-менеджер Елизавета Романова. Мне сказали, что в этом номере проживает Эдуард Счастный.

Богиня поднесла ко рту ложечку с чем-то белым и, проглотив без всякого видимого удовольствия, произнесла:

- Заниматься пиаром уже немного поздновато, но дверью Вы не ошиблись.

- Так это его номер? – моя сообразительность сегодня оставляла желать лучшего.

- Да.

Возможно, мне показалось, но на пухлых губах моей визави промелькнула тень улыбки. Царской, многозначительной и очень знакомой…

- А вы случайно… - мозг заработал как суперкомпьютер, силясь вспомнить, где могла видеть эту женщину. Телевидение – нет. Обложки журналов – возможно. Блоги – очень может быть. Но все не то…  В досье клиента о дамах не было написано ни строчки. Кто-то явно спешил, собирая информацию, и теперь за промашку этого "собирателя" хотелось немножко придушить.

- Жанна Орлова, - идеальная шоколадная бровь изогнулась, и насмешливый взгляд подсказал, что мои мысли читаются как открытая книга.

От досады хотелось сквозь землю провалиться. Не узнать скандально известную радиоведущую, которую уже несколько лет пытался сманить к себе то один, то другой канал – профессионализм и внимательность хромали на обе ноги, а ведь я еще даже не добралась до клиента.

- И Вы подруга Эдуарда? – стараясь не падать духом, я припарковала в углу свой чемодан и наконец прошла вглубь просторной гостиной.

- До недавнего времени я была его девушкой. "Очередной пассией" – так вроде бы этот статус называется на вашем языке.

- Но ведь он… Или вы тоже…

Словосочетание "нетрадиционной ориентации" застряло у меня в горле комом, но, похоже, Жанна и без него поняла, о чем речь.

- Нет, - звонкий смех заполнил комнату. - Просто я временно на диете, - Орлова взглядом указала на белую твердую субстанцию в своей тарелке, очень сильно похожую на обычный творог. – Женщинам иногда полезно отказаться от жиров, мужчин и углеводов. Удовольствий ноль, но дышать становится легче.

Как познавший дзен буддистский монах, закончив фразу, Жанна замолчала и вернулась к еде. Меня же, словно волной, накрыло неожиданное озарение. "Диета", "без удовольствий", "полезно" - будто ответ на мой самый главный вопрос: "Как жить теперь без Ника", слова закрутились в голове на многократном повторе.

На время я даже забыла зачем приехала. Раз, и боль отпустила. Захотелось тоже заказать себе творожок. Устроиться у окна и ложку за ложкой впитывать неожиданное спокойствие.

- Так где я могу найти Счастного? – возвращаться к работе было настоящим насилием над собой.

Оторвавшись от разглядывания творога, Жанна вздохнула.

- Эдуард в джакузи.

- Где?.. - я открыла рот.

- Там, - Орлова ложечкой показала в сторону соседней комнаты.

- Кхм. А можно мне подождать его здесь?

- Он там уже второй день, на вашем месте я бы не стала ждать.

***

Когда однажды Николя сказал, что почти все сексапильные и мужественные представители сильного пола геи, я не поверила. Создатель не мог быть таким несправедливым к женщинам! Но потом в агентстве появился "Мистер мускул" Аполлон, и моя вера в мужественность мужчин пошатнулась.

Сейчас, глядя, как в огромной сухой ванне, одетый в белоснежную рубашку и брюки, с бутылкой коньяка в руках страдает один из секс-символов отечественного телевидения, вера в "сильных самцов для слабых дам" не просто рухнула - она разлетелась на куски, и эти куски превратились в пыль.

- Если вы моя поклонница, то сейчас не до вас, а если уборка номера - убирать не нужно. Единственный мусор здесь я, и я никуда отсюда убираться не планирую.

Счастный даже не взглянул на меня, пока произносил свой сакраментальный монолог. Вероятно, уже привыкший, что в его убежище кто-то постоянно входит, он лишь покрепче к груди прижал бутылку и пониже опустился в ванную.

- Не то и не другое, - как переговорщик в американских фильмах о заложниках, я подняла руки вверх и медленно подошла к клиенту. – Лиза, ваш пиар-менеджер.

- Пиар... Кто? - Эдуард лениво наклонил голову набок.

- Пиар-менеджер. Ваше руководство наняло меня, чтобы помочь решить вопрос с оглаской.

- Они хотят, чтобы правда стала уткой, а утка снова превратилась в правду? - теперь уже Счастный соизволил скосить на меня свои небесно-голубые очи.

- Вы дорогой коммерческий проект, - можно было начать с лести, рассказать, что о нем волнуются, но в последнее время лжи в моей жизни было так много, что я с легким сердцем выдала правду.

- А вы смелая, - Эдуард придвинулся к дальней стороне ванны и взмахом руки пригласил составить ему компанию.

Если бы не странная гостья Счастного, я бы, возможно, растерялась. Полумрак, джакузи, мужчина - для первой встречи интимность зашкаливала. Но после Жанны... Всего лишь одним чудаком в моей командировке стало больше.

- Ужин подадут через пару часов, - по-хозяйски уведомил меня клиент, когда я устроилась на нагретой его задом керамической поверхности. - Есть хотите?

Внимательно прислушавшись к себе, вспомнив про творожок и диету, я отрицательно замотала головой.

- Нет.

- Тогда пейте, - произнес приказным тоном Счастный и передал мне свою бутылку.

- А… как же пиар? – я потянула носом густой терпкий аромат коньяка.

- К черту, - Эдуард откинул голову назад. - Все к черту! И пиар, и продюсера. Политики ко мне на передачу больше не придут, а вот… - он задумался. - Проклятие! Вы любили когда-нибудь?

Подобный переход был ожидаем, но все равно получилось слишком резко. Хлебнув коньяк из горлышка, будто воду, я затаила дыхание и сконцентрировалась на катящейся по пищеводу горячей волне.

- Да.

- Счастливая… - клиент отобрал у меня бутылку и сделал щедрый глоток.

- Не очень в этом уверена.

- Зря. Я считал, что любовь придумали женщины, чтобы привязывать к себе мужчин. Знаете, как это бывает: кто-то детьми, кто-то жилплощадью, а кто-то чувствами… Идиот.

- А может, так оно и есть? – я поджала ноги и обхватила колени руками. Если бы можно было – натянула бы на себя сверху что-нибудь большое и плотное.