- Если бы. Вначале кажется, что чувства ничего не значат. Что просто удобно быть рядом, рассчитывать на другого, есть, пить, трахаться когда захочется и как захочется. А потом в какой-то момент это удобство становится необходимым. Как воздух! И никакой заменитель даже пробовать не хочется.

Чувствуя, как внутри под ложечкой начинает сосать, а глаза покалывать, я уже сама, без предложения со стороны Счастного, потянулась за коньяком.

- Но ведь он предал Вас, - смогла заговорить только после очередного глотка. – Он рассказал прессе о вашем романе.

До сего момента я и не догадывалась, насколько ситуация клиента была похожа на мою собственную. Копия, только с точностью до наоборот. Карабас не ошибся, когда сказал, что это судьба. Судьба! Она самая. Разные люди, разные судьбы, и везде одно и то же, словно весь мир постигла одна и на всех беда.

- И вы его не вините? – я до боли закусила губу, ожидая ответа. Если бы только можно было спросить сейчас у Ника, винит ли он меня. Всего один вопрос. Коротенький. Самый главный.

- Виню? – Эдуард с недоумением посмотрел мне в глаза. - За правду? Он оказался смелее, я трусливее. А итог… - обвел руками ванную комнату. – Вы видите здесь хоть одного счастливого человека?

Если до сих пор плотину слез сдерживали должностные обязанности, то сейчас собственный клиент сгоряча сказанной фразой пробил брешь в обороне.

Счастливые?

Здесь?..

Не было здесь ни одного счастливого. Огромный город любви. Улицы для поцелуев, кафе для свиданий и джакузи в одном из лучших отелей столицы с двумя неудачниками.

Первая слеза покатилась у меня по щеке, и смахнуть ее до того, как заметил Счастный, не удалось. Все еще надеясь сохранить хотя бы видимость спокойствия и уверенности в себе, я отвернулась в сторону, но стараться скрыть эмоции от человека, который в прямом эфире добивался признаний от политиков и чиновников, было глупо.

- Ууу… - в тишине ванной комнаты послышался тихий вздох. - Э-э, как нас всех угораздило!

- Не всех. Это у вас двоих. А у меня... только одну.

- Любви до фени мужчина ты или женщина. Она, как триппер, валит парами. Парами! И не убережешься.

Размазав по лицу черные полосы, я оглянулась.

- Он не говорил о любви, а после того, что я сделала – и не скажет.

Счастный закатил глаза почти как мой босс день назад.

- Ты тайно вырезала у него почку? Изменила на заднем сиденье его тачки с лучшим другом? Сказала, что его мама старая стерва?

Эдуард предложил такие безумные варианты, что я невольно улыбнулась.

- Если ты ему нужна, он простит, - заговорил мой сосед уже серьезно. - Должен простить.

- А как понять, что простил? - говорить с чужим человеком о личном было настолько странно, насколько и легко. Слова сами рвались наружу, я лишь больше не заставляла себя молчать.

- Дай ему время. В сердечных делах мы, мужчины, немного тугодумы.

- То есть предлагаешь ждать? – не верилось. Ожидание было самой тяжелой наукой для меня. В разрывании отношений опыта уже хватало, а вот в тихой надежде, вере в лучшее – специалиста хуже найти было трудно.

- Дорогая, - Счастный доверительно положил руку на плечо, - ты попала в настоящий зал ожидания. Жанна ждет и жует свой безвкусный творог. Я... – Эдуард поднес к свету бутылку и посмотрел на остатки жидкости сквозь стекло, - …пью. Ты для себя тоже что-то найдешь.

Не будь это так грустно, я бы расхохоталась. Ждать непонятно чего. В Париже. Рядом с геем и сбежавшей от мужчин красавицей-ведущей…  Такая абсурдная ситуация могла произойти только со мной.

- Ну, так как, ты в команде? - словно от еще одного страдающего ему самому станет лучше, Счастный вопросительно уставился на меня.

- А пиар? - вопрос был глупый, но мой внутренний профессионал не желал сдаваться без боя.

В ответ Эдуард уверенно протянул мне бутылку и во все горло проорал:

- Жанна, закажи еще коньяка! Дорогая, пожалуйста!

***

Ник.

К концу дня все, чего хотелось – напиться, да и поводов скопилось, хоть отбавляй. А еще я усвоил новый для себя урок - если Вам нужно кого-то найти, не стоит тратить время на мужчин, лучше сразу спросите у женщин.

Благодаря стараниям Федора я впустую потратил время на пиар-агентство. Потом еще три часа ушло на покатушки по городу в поисках фотографа, который, как оказалось, знал о Лизе лишь цвет ее автомобиля и породу игрушечной собачки на приборной панели.

Это немного потешило мое самолюбие - хоть у кого-то в этом мире сведения о Лизе были "полезнее", чем мои, однако потраченного времени было жаль.

- Может, спросишь у них, где она сейчас? – сидящий рядом на ступеньках Федор достал сигарету и, покрутив в пальцах, сунул в рот незажженной.

- Нам бы и адрес ее не сказали, знай они что-нибудь, - я посмотрел на лежащий рядом мобильный телефон с открытой страничкой Инстаграм Лизы, но набирать ничего не стал.

Спросить где Лиза? Конечно! И это после того, как я наврал ее подругам про сюрприз, который хочу послать ей по почте.

Счастье вообще, что нашел этих странных дамочек. Счастье, что, не получив ответа от Егора, полез в соцсети. Счастье, что спустя два месяца заметил среди сотен комментариев о том, под каким соусом меня хотят съесть и сколько детей от меня завести, странную парочку, откровенно смеющуюся над остальными. Невероятное везение, что, перейдя на страницы этих двоих, увидел их совместные фото с Лизой.

Марго и Влада… Кажется, в полку женщин, которым было за что меня убить, сегодня прибыло.

- Может, соседям в дверь позвонить. Вдруг что-нибудь знают? – Федор все еще рвался в бой, хотя уже даже я смирился, что сегодня мы ничего больше не узнаем.

- В двенадцать ночи? – глянув на дверь справа и на дверь слева от квартиры Лизы, я опустил голову на грудь. – Спецкурс "Ночь в обезьяннике" в моей жизни уже был, больше не хочется.

Видимо, вспомнив, как пять лет назад вытягивал меня из очередной переделки, Федор наконец сбавил обороты и устало откинулся спиной к стене.

- Просто будем ждать?

- А что еще остается? – я подтянул к себе рюкзак.

От голода кишки в животе устроили концерт, и даже шоколадный батончик, купленный на сдачу, начал казаться аппетитным. Что делать дальше, не было ни одной дельной мысли. Пока просто хотелось есть.

- Мне кажется, сидеть здесь всю ночь не самая лучшая идея. - Рот не в меру болтливого агента уже хотелось заклеить скотчем.

Батончик все не находился, и со злости я перевернул рюкзак, высыпав на пол все содержимое: паспорт, смятые чеки, упаковку эластичных бинтов, трусы, даже не представляю, свежие или нет, розового зайца и письмо. Письмо выпало последним, и, глянув на него, мне резко расхотелось есть.

- Письмо Татьяны к Онегину? – блеснул знаниями в литературе Федор.

- К придурку.

Больше всего хотелось порвать это письмо на клочки. "Прости меня", "виновата", "не знала, как сказать", "люблю" – словно кусочки мозаики, слова прощальной записки крутились перед глазами, меняясь местами, мелькали задом наперед и все равно не меняли суть. Моя трусливая девчонка любила меня и не могла простить себя за то, что не призналась раньше.

Кто-то плачет, кто-то истерит, а Лиза спряталась. Не дала мне и дня, чтобы переварить все то дерьмо, что свалилось на голову благодаря стараниям собственного отца и агента. Смылась, не дав шанса ни себе, ни мне…

- Черт, и зачем вы только все это затеяли у меня за спиной, - я зарылся пятерней в волосы.

- Это для твоего же блага, - уже без прежнего воодушевления отозвался Федор.

- Конечно! Для моего счастья нашивки с названием спонсора на форме было мало. Нужно было, чтобы я еще стал лицом его команды.

- Из тебя получится отличный капитан!

- Тебе что, денег было недостаточно?

Лестничный пролет, где мы сейчас сидели, меньше всего подходил для серьезного разговора о контракте. Позднее время тоже не располагало к беседам. Но везти Федора к себе домой или договариваться о встрече завтра не хотелось.

- Да причем тут вообще деньги? Мне всего хватало и хватает.

- Захотелось стать менеджером капитана команды? – уточнил я с ухмылкой. – Статус о-го-го!

- Коль, это ж для тебя. Ты готов стать капитаном. Созрел, можно сказать.

Ни одна из предложенных причин не тянула на правду. Федька настолько вжился в роль благодетеля, что даже не пытался придумать достойную причину своему предательству.

- Зреют яблоки. В августе. А меня и место форварда более чем устраивало, - я быстро покидал в рюкзак все, кроме зайца. – Мне все нравилось! Если бы тебе с моим папашей не захотелось поиграть в кукловодов, я бы не остался ни с чем.

- Да ты и не останешься!

- Начало сезона, через неделю тренировки и первые товарищеские игры. Куда мне сейчас соваться?

- Коля…

- Он тебе медаль за особые заслуги пообещал? – поднявшись, продолжил я. - Горы золотые? Дорого я обошелся, признайся?

- Коля, он болен.

- Что?! – меня как битой по голове огрели.

- Ему еще пару лет, а потом… Врачи не дают никаких гарантий. Никакие деньги, никакие связи помочь не могут. Руководить ресторанами он не сможет. Он вообще ничего не сможет. - Федор тоже встал. – Если хочешь, я уйду. Уйду насовсем, но готов ты или нет, учиться брать ответственность за других тебе придется. Рано или поздно. И, уж поверь на слово, лучше начать учебу с поста капитана.

Если до этого я готов был стереть Федора в порошок, то сейчас у меня словно землю из-под ног выбили. Как подкошенный, я снова опустился на холодные ступеньки и, забыв о намерении не шуметь, что было силы саданул кулаком в стену.

- Твою ж мать!

Глава 29. Трусливые и смелые влюбленные

— Иногда полезно от всех убежать.

— Иногда жалеешь, что убежал так надолго.