Дмитрий Щеглов - Жиголо

Раздалось ответное алаверды.

– Купец, ты в два раза умнее меня. Уже лет десять все думают, что ты ушел от дел, только сидишь и смотришь на море. А ты как всегда играешь только наверняка. Когда ждать звонка насчет Крокодила?

– Думаю, скоро. Может через день, может через неделю, может через месяц, а там кто его знает!

– Хорошо!

Федор до самого рассвета не мог сомкнуть глаз. Сна не было. Покосился на Ию. Она спала по-детски подложив ладошку под щеку.

Думал. Вспоминал бригаду, с которой строили особняк нуворишу. Бригадир в свое время поколесил по Союзу. Был как волк осторожен, дерзок и хитер. Тому учил и бригаду. После семи рабочих часов, заставлял всех без исключения качаться. Кое-какие приемы показал. Песок в глаза, удар в пах. Удар по колену и встречный в пятак. «У вас, щенки, ни у кого широкой спины нет. Учитесь зубы показывать, иначе стопчут в жизни». Никогда не срывался на ненормативную лексику. Прививая культуру речи, читал вслух великих ораторов: Цицерона, Плевако и почему-то Троцкого. Показывая пальцем на хозяйский дом поучал: «Его жирный кусок со стороны кажется сладким. Жирный кус – округе всей искус. Чуть зевнешь и из-под носа уведут. Если просто уведут, еще спасибо скажи. А может так случиться, ты только кус приволок, лапы на него положил, губы раскатал, собрался в холодке или наоборот на солнышке пообедать, а тебе раз и по яремной вене секачом. И окажется, что зря ты тащил, зря старался. Жена за другого замуж выйдет, другому постель будет стелить. И может быть раз в году о тебе вспомнит. Слышите, орлы? Это вариант для легального бизнеса. А есть еще вариант криминальный, представьте что вы в него вляпались. Там вот, там с такими как вы лохами церемониться не будут. Отберут все, и вы еще радоваться будете, коли живы останетесь. А чего это не записываете? Записали бы, я ведь умные вещи говорю. Другой вам такого не скажет».

За глаза первым над бригадиром посмеивался Федор.

– Зрячий в пропасть не свалится.

– Сам ничего в жизни не добился, а лезет поучать! – поддакивали остальные члены бригады.

И вот сейчас ему вспомнились вещие слова бригадира. Как в воду глядел Максимыч. В штормовом житейском море закрутило, завертело лодку Федора. Может выбросить на грозные скалы и никто не протянет спасительную руку. Неужели и Ия так же, как и он одинока и поэтому тянется к нему?

Первый луч солнца попал в купе, а Федор все никак не мог определиться, с кем он? С союзе Ией или один? Ия проснулась. Молча встали. Перебросившись ничего не значащими фразами, позавтракали. Уже перед самой столицей Федор сказал:

– Когда приедем в Москву, я найду себе отдельную квартиру. Так лучше будет. А за то, что предупредила насчет Крокодила, спасибо.

– Деду может это не понравиться! – заметила Ия.

– Деду или тебе? – насмешливо спросил Федор.

– Ну, положим, глядя на тебя, я на месяц сбила охотку на мужиков. Так и скажем деду, что для сохранения потенции, ты съезжаешь на отдельную квартиру.

В словах Ии Федор почувствовал скрытую издевку.

– Можешь в любое время ко мне заходить! – поправился он поспешно.

Ия кривила губы.

– Когда снова причинный зуд появится. Ты это хотел сказать? Так вот знай, я до вашего брата не дюже падка. Глаза бы на вас не смотрели.

– Обиделась, что ли? – Федор смотрел прямо ей в глаза.

– При чем здесь обида? – воскликнула Ия. – Или ты ничего не понял? Тебя уберут как лишнее звено, как только ты свое дело сделаешь. А может быть потом и меня!

Федор по-волчьи в кривой усмешке оскалил зубы. От вчерашнего тепла в глазах ничего не осталось. Взгляд – стальной клинок. Смертельным холодком пахнуло на Ию.

– Сыграем в паре! Я согласен! – коротко сказал он.

Федор, наконец, определился. Бригадир Максимыч учил никому не прощать обид. С Крокодилом у него были свои счеты. И Купцу заодно отобьет охотку подличать.

– А ты хотел один? Против нас всех? – удивилась Ия.

– Ничего я не хотел! – огрызнулся Федор. – Подъезжаем! Давай вещи собирать.

– Да, вот еще что, – сказала Ия, – захочешь со мной откровенно поговорить по нашему с тобой делу, потерпи пока не выйдем на улицу.

– Ты думаешь, на квартире могут быть жучки установлены? – несказанно удивился Федор. – А как же наши с тобой отношения? Кто поверит, что ты против меня устояла? – с легкой иронией спросил он.

– Ой, только не строй из себя Аполлона Бельведерского. Захочу, ноги целовать мне будешь.

– Я?

– Да, ты! Хоть завтра!

Федор стоял с открытым ртом. Потом возмущенно воскликнул:

– Забыла? Извертелась ты вчера вся. Ха, ха! Она устояла… Кому скажешь, ржать как кони будут.

Ия презрительно улыбалась.

– Пошляк! Все правильно говоришь. Это была плата за твое согласие играть в паре. Если бы я тебе просто так предложила сделку, ты бы мне не поверил. Пришлось для убедительности на алтарь нашего с тобой успеха показать женские прелести. И в придачу козырь выложить – Крокодила. Цени. Не пожалела я ничего. Даже тело готова была в жертву принести. К счастью не понадобилась. Чудак, морковку я тебе для заманухи вывесила.

Федор стоял как оплеванный. Кого угодно на ровном месте могут уесть женщины. О…о, святая простота. Где элементарная логика? Представить жертвой собственную похоть. Вот кто на самом деле крокодилы – женщины.

Федор мысленно сплюнул. В купе заглянула проводница и, увидев надутые лица, спросила:

– Никак поссорились?

Таксист через час привез их в Ясенево к названному дому. Поднялись. Трехкомнатная квартира окнами выходила на Битцевский лес. Федор занес в прихожую чемоданы и мысленно похвалил предусмотрительного Купца. Их можно принять за молодоженов или молодую пару, живущую в гражданском браке. Паре легче оградить себя от любопытных взглядов и вопросов соседей. Пожалуй, если бы сейчас им встретилась говорливая соседка, Федору волей-неволей пришлось бы остаться с Ией. Хоть ненадолго и лишь потом хлопнуть дверью.

С приближением к Москве в нем крепло решение снять отдельную квартиру.

Нестерпимо хотелось видеть Викторию. А сюда он решил занести чемодан Ии да узнать поточнее адрес. Сейчас он мысленно искал благовидный предлог, чтобы «сделать ноги». И, кажется, нашел его.

– Дед, я так понял, с нами должен жить! – переминаясь с ноги на ногу, сказал Федор. – А я его рожу не могу видеть.

– Он отдельно от нас будет жить, – спокойно ответила Ия и тут же с издевкой добавила: – Раздевайся, я на твою целомудренность больше покушаться не буду… Красавчик.

Федор пропустил мимо ушей издевательский тон и угрюмо заявил:

– Я пойду, поищу себе отдельный угол. Как найду, приду за вещами.

Ия его остановила.

– Ты обиделся на меня? Зря. Пойми чудак, теша свою гордость, ты растаптываешь остатки девичьего стыда. Я ведь тоже человек и, как все хочу, нестерпимо хочу великой любви, хочу рыцарского поклонения, хочу больших букетов из луговых цветов, хочу записок в стихах. Было это у меня? Нет, не было. Рассказать, как было у меня? Молчишь? Я вижу, ты презираешь и брезгуешь мною. Бог тебе судия. Я бы сама тебя вышвырнула отсюда, да дело может стать. А демонстрации и капризы оставь своим дамочкам.

– Это не демонстрации, – возразил Федор. Ему показалось, что он нашел неотразимый аргумент для достойного отступления. – Я хочу с Крокодилом жестко разобраться. Тебя даже рядом не должно быть в этот момент. Понимаешь?

– Понимаю!

Закрывая дверь Федор оглянулся и встретился с обжигающим взглядом. В нем всего было вперемежку: и любовь, и ненависть, и презрение, и нечеловеческая затаенная тоска. Только собачьей преданности не было.

«Сука – жизнь», – мысленно выругался Федор. Желание снять отдельную квартиру и увидеть немедленно Викторию гнало вперед Федора.

На автобусной остановке в киоске он купил сразу несколько толстых рекламных газет и стал перелистывать их. Вот и первое объявление. Достав из кармана мобильник, Федор позвонил по указанному в газете телефону:

– Вы квартиру сдаете одинокому студенту? Сдали уже?

Киоскерша высунула голову в окошко и спросила:

– Молодой человек, вы квартиру хотите снять?

– Квартиру! – ответил Федор и почему-то подозрительно посмотрел по сторонам. – У вас есть что на примете?

– Есть. Однокомнатная квартира. Две остановки отсюда. Вчера освободилась.

Федор несказанно обрадовался. Удача – редкая птица. Так повезло. Только бы эти две остановки были не в ту сторону, откуда он только что пришел. Столковался с киоскершой он быстро. За шестьсот долларов в месяц. Старушка закрыла киоск, повесив объявление «Перерыв», и пошла впереди Федора.

– Тут между домами по времени быстрее пройти, чем дожидаться автобуса, – сказала она, – только плата за три месяца вперед.

Федор сразу согласился. Он в нетерпении ожидал того момента, когда получив ключ сразу же сможет позвонить Виктории. Подаренный ею мобильник лежал у него в кармане. А старушка тарахтела всю дорогу:

– Зона ветров у нас муссонная. Дай Боже еще второй такой район найти экологически чистый. Дышишь, надышаться не можешь. Парк рядом. Хороший парк. Нашли маньяка. Гуляй теперь спокойно. А ты, касатик, на кого учишься?

– На эколога!

– Лучше бы на кинолога.

– А почему на кинолога лучше?

– А я тебе кота Ваську оставляю в квартире.

– А при чем здесь кинолог? Он же спец по собакам!

Бабка стала втолковывать.

– Выйду я с Васькой на прогулку. А он негодник увидит пса и прыг сразу на дерево. Никакой силой его оттуда не сдернешь. Шипит, упирается, когтями цепляется. Один раз чуть на поводке не задохнулся. Обмотался вокруг ветки. Собак он у меня Васька боится. А вот если бы, Федя, ты был кинолог, от тебя псиной бы воняло. Привык бы мой Васька к собачьему запаху. Не нервничал бы так. Ну да что сделаешь, раз ты эколог. Конечно, лучше было бы если был уролог.