Ребекка Донован - Жить, чтобы любить

– Я все еще люблю тебя! – крикнул с верхней ступеньки Эван. Я замерла, крупная слеза покатилась по щеке. – Пожалуйста, не уходи!

По моему лицу беззвучно струились слезы. Я была не в силах пошевелиться. Сердце тяжелым молотом стучало в груди, и на секунду мне захотелось повернуть назад. Но тут перед глазами снова возникла картина, которую я увидела возле костра: Эван сидит в обнимку с Хейли, – и я опрометью ринулась вниз по лестнице.

В тот день у меня еще была тренировка, но я плохо помню ее. Я отрабатывала дриблинг, передачи и броски, и это как-то помогало забыть о стычке с Эваном. А к концу тренировки я так устала, что уже была не в состоянии о чем-либо думать.

Когда я шла к раздевалке, на площадке уже разогревались парни из школьной команды. Дрю ждал меня возле скамеек для зрителей у входа в мужскую раздевалку.

– Останешься на мою игру? – спросил он.

– Прости, не могу, – ответила я. – Удачи тебе!

– А я тебя увижу завтра вечером после матча?

– Да, наверное. Но мне надо узнать у Сары, какие у нее планы на вечер.

– Парень из нашей команды приглашает кое-кого из ребят, и я хочу, чтобы вы с Сарой тоже пришли.

– Посмотрим, – обещала я, твердо зная, что ничего не получится, так как в десять должна быть дома.

И тут, не дав мне опомниться, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Я задохнулась, окаменев от такой фамильярности. Неожиданно Дрю поднял голову и небрежно сказал:

– Привет, Мэтьюс.

– Привет, Дрю, – язвительно ответил Эван, который с сумкой на плече направлялся в раздевалку.

У меня сразу внутри все оборвалось. Интересно, видел ли Эван, как Дрю меня целовал?

– Увидимся завтра, – улыбнулся Дрю и погладил меня по щеке.

Я кивнула, изобразив подобие улыбки. И Дрю пошел в раздевалку вслед за Эваном.

Что уж там говорить, инцидент с поцелуем, произошедший на глазах у Эвана, был в сто раз хуже сцены у костра, свидетелем которой я стала. Мне с трудом удалось подавить приступ раскаяния, захлестнувшего меня пенной волной. И только вечером, оставшись одна в своей комнате, я позволила себе дать волю слезам. И проплакала до тех пор, пока не уснула.

– Эмили! – услышала я истошные вопли Кэрол из кухни.

Я замерла со свитером в руках, который как раз собиралась положить в спортивную сумку, и стала судорожно вспоминать, в чем еще могла провиниться. На кухню я вошла с тяжелым сердцем.

– Да? – осторожно поинтересовалась я; слова застревали у меня в горле.

– А ты знаешь, с кем я только что говорила по телефону?! – пронзительно завизжала она, и на висках у нее вздулись вены.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что Джорджа с детьми нет дома. От нехороших предчувствий у меня засосало под ложечкой. Я молча покачала головой.

– Ну действительно, откуда тебе знать?! – (Я пыталась найти логику в ее вопросах, а заодно приготовиться к очередной вспышке ее гнева.) – Это был кто-то из Стэнфорда…

О боже! Я просто ошалела, услышав название университета.

– Ага, значит, ты знаешь, с чего это вдруг они стали звонить, – продолжила она наступление. – А ты хоть понимаешь, как глупо я выглядела, когда позвонивший мужчина стал говорить о твоем приезде весной, а я ни сном ни духом, о чем это он?! Откуда у него номер нашего телефона?! Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что мы позволим тебе лететь в Калифорнию?! И как, черт возьми, тебе удалось его уговорить пригласить тебя?! Ты что, у него отсосала? – (При этих словах мне стало дурно.) – Ты, наверное, считаешь себя лучше других. Думаешь, что можешь, черт возьми, вести себя как попало. Да?

– Нет, – прошептала я.

– И это правильно. Только не в моем доме! Ты и мать свою превратила в алкоголичку, и теперь она просто грязная потаскуха. Но я не позволю теберазрушить и мою семью! Ты никчемная маленькая дрянь. Да какой университет захочет, на хрен, иметь с тобойдело?! – И чем больше распалялась Кэрол, тем краснее становилось ее лицо. – А как ты рассчитывала платить за все эти университеты?! Что в тебе такого особенного, чтобы они согласились учить тебя бесплатно?! – Она остановилась, явно ожидая ответа. – Ну?

– У них есть различные стипендии, – нервно ответила я, но она лишь презрительно фыркнула. – И я рассчитывала использовать страховку, положенную мне за отца.

– Ха! Неужели ты рассчитывала, что я позволю тебе здесь жить задарма и ничего не отдавать мне из этих денег?! – презрительно засмеялась она.

Я сверкнула на нее глазами, ненависть сжимала мне горло. Эти деньги я получила, потому что папа слишком рано ушел из жизни. Неужели она хочет лишить меня последнего, что осталось от отца?! Не помня себя от злости, я повернулась и пошла прочь.

Но затем услышала лязг металла и ее полный ярости вопль:

– Не смей поворачиваться ко мне спиной, твою мать!

Голову пронзил нестерпимо яркий луч света, и что-то тяжелое обрушилось мне на затылок. Я пошатнулась и, чтобы не упасть, хотела упереться руками в стену, но не нашла ее. Ноги подкосились, и я рухнула на пол.

– Ты разрушаешь мою жизнь, – злобно выплевывала она сквозь стиснутые зубы. – Ты еще горько пожалеешь, что переступила порог этого дома!

Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь туман перед глазами, я встала на карачки, чтобы подняться. Но, задохнувшись, упала на деревянный пол, так как она ударила меня снова. Я жадно хватала ртом воздух, чувствуя резкую боль между лопатками. Перед глазами все плыло и кружилось. Я тщетно пыталась определить, в какую сторону надо двигаться, чтобы попасть к себе в комнату, где надеялась найти спасение. Усиленно работая локтями, чтобы заставить непослушное тело двигаться вперед, я на четвереньках поползла к двери.

А она продолжала осыпать меня бессвязными упреками и грязными ругательствами. Затем я услышала, как она зарычала:

– Я заставлю тебя уважать меня! Ты мне обязана жизнью за все, что я тебе дала, и за все, что ты разрушила!

Теперь тяжелый удар пришелся на поясницу – и я закричала от нестерпимой боли. В позвоночник словно вогнали острый штырь, который проник в тело, застряв в голове. Я застонала и распростерлась на полу, отчаянно цепляясь за остатки сознания, а комнату окутала кровавая дымка.

Не знаю, как долго я так пролежала. Она тяжело топталась где-то наверху, что-то бормоча себе под нос. С трудом разлепив опухшие веки, я увидела, что пол идет рябью. И чтобы хоть как-то справиться с головокружением, снова закрыла глаза. А когда попыталась встать, чувствительные мышцы между лопатками скрутило тугим узлом. В голове гудело, перед глазами мелькали черные мушки, тело никак не хотело слушаться. Усилием воли я заставила себя подняться, но тут же прислонилась к стене. Я стояла, пытаясь отдышаться, ждала, пока комната перестанет вертеться перед глазами, и прислушивалась к шагам Кэрол. И снова почувствовала такую боль в позвоночнике, что у меня потемнело в глазах.

Тогда я попыталась равномерно дышать, чтобы хоть как-то справиться с приступом дурноты, понимая, что надо срочно уходить из дома, пока она снова не спустилась вниз. Я на мгновение застыла с закрытыми глазами и подождала, пока земля перестанет вертеться под ногами. Более-менее вернув себе состояние равновесия, вошла в свою комнату и осторожно прикрыла за собой дверь. Неожиданно сработавший инстинкт самосохранения заставил кровь быстрее бежать по жилам, что помогало превозмочь боль. Под тревожный стук сердца я принялась складывать вещи в спортивную сумку. Затем открыла дверь и прислушалась. В доме было тихо. Единственным громким звуком было биение крови в висках. Тогда я решила попытать счастья и выйти из комнаты. Осторожно ступая, пробралась к задней двери. От напряжения у меня даже зазвенело в ушах.

Затаив дыхание, повернула дверную ручку и не отпускала ее до тех пор, пока дверь не закрылась с другой стороны. Обогнула угол дома, чтобы она, не дай бог, меня не заметила. Миновав подъездную дорожку, я почувствовала вдруг прилив сил и бросилась бежать. Я неслась со всех ног, на время забыв даже про боль в голове и спине. И продолжала бежать, пока не оказалась в кафе за несколько кварталов от нашего дома.

Можно только представить, что обо мне подумали хозяева и персонал кафе, когда я ввалилась туда с сумкой в руке, потная и задыхающаяся. Проскользнув за столик у окна, я достала из внутреннего кармана телефон. Набрала Сарин номер и стала ждать, молясь в душе, чтобы она ответила на звонок.

– Эмма? Что случилось?

– Приезжай за мной поскорее, – прохрипела я.

– Боже мой! Что с тобой случилось? Ты не пострадала?

– Сара, пожалуйста, приезжай за мной поскорее. – Мой голос дрожал, я с трудом сдерживала слезы.

– А ты где? – встревоженно спросила она.

– В кафе неподалеку от моего дома. – Я сделала глубокий вдох, чтобы не растерять остатки самообладания.

– Сейчас буду.

И я выключила телефон.

В ожидании Сары я сидела и пыталась унять дрожь в руках. Дыхание с трудом прорывалось сквозь распухшие губы. Я старалась не смотреть по сторонам, а глядела в окно, высматривая Сарин автомобиль. Увидев наконец, что она подъехала, я бросилась ей навстречу, не дав даже выйти из машины.

Превозмогая боль, села на переднее сиденье, закрыла глаза и попыталась отдышаться. По моим щекам текли слезы, мне никак не удавалось проглотить комок в горле.

– Что болит? – с тревогой в голосе спросила Сара.

– Спина, – не открывая глаз, простонала я.

– Может, тебе надо в больницу?