– Больше никаких ночевок в пятницу у Маккинли. Ты чересчур злоупотребляешь нашим доверием и слишком часто отлыниваешь от выполнения своих обязанностей. Все, теперь это больше не прокатит. Тебя вообще следовало переселитьв картонную коробку, но… – (У меня даже застучало в висках, пока я ждала, что будет дальше.) – Правда, твой дядя считает, что хотя бы один день нам надо проводить с ним вдвоем, чтобы уменьшить напряжение дома. И это не стоит того, чтобы с ним спорить. Тыне стоишь того, чтобы с ним спорить. Поэтому передай Саре, что она может заезжать за тобой в субботу днем. Но в воскресенье, ровно в девять утра, чтоб была дома. Но только не в этот уик-энд. Ты остаешься здесь. В субботу будешь сгребать листья на нашем заднем дворе, а в воскресенье – на заднем дворе у моей мамы. Кстати, о воскресеньях… – (Ну пожалуйста, не надо!) – Я разрешаю тебе ходить только в библиотеку и никуда больше. Если обнаружу, что тебя нет там, где, по твоим словам, ты должна быланаходиться, будешь у меня жить в коробке вплоть до окончания школы.

У меня тут же скрутило живот. Я стояла оцепенев, и оставалось только надеяться, что она не станет заниматься рукоприкладством, а просто уйдет. Напрасные мечты!

– Я ясно выразилась? – рявкнула она, а потом схватила меня за ухо и принялась выкручивать так, что голова моя стала болтаться, точно у тряпичной куклы.

– Да, – всхлипнула я.

Я стояла, держась за пылающее ухо, и смотрела, как она уходит, унося с собой мою свободу. Потом швырнула вещи на кровать и принялась, как зверь в клетке, метаться по комнате. Почему она так со мной поступает? Почему просто не может оставить меня в покое, как это было последние три месяца? Откуда такой внезапный интерес к моему времяпрепровождению? Ведь она ненавидит меня. Зачем тогда держать меня дома?

У меня внутри все кипело при мысли о том, что придется провести с ней все выходные. Но еще больше меня расстраивало то, что я не увижу Эвана. Хотя… это мы еще посмотрим.

Сара с Эваном договорились втайне от меня разделить между собой обязанности отвозить меня в школу и привозить оттуда, поэтому в понедельник утром, выйдя из дома, я совсем не ожидала увидеть его «БМВ». Но я была настолько погружена в свои мысли о неминуемом наказании, которое ждало меня в следующие выходные, что даже не слишком удивилась.

– Доброе утро, – ласково поздоровался он.

– Привет, – буркнула я, так как у меня было не то настроение, чтобы улыбаться.

– Ты хоть когда-нибудь бываешь утром в хорошем настроении?

– Что? – Его вопрос отвлек меня от мрачных мыслей. – Извини, просто сейчас я жутко зла на свою тетю.

– Что случилось? – Голос его звучал взволнованно, по-моему даже слишком.

– Да нет, ничего страшного, – поспешила успокоить я его. – Она решила запереть меня дома на этот уик-энд, и я сейчас, похоже, лопну от злости. Прости, что испортила тебе настроение.

– А ты собираешься в воскресенье в библиотеку? – спросил он.

– Нет, мне надо сгребать листья на заднем дворе у ее матери, – пожаловалась я.

– Итак… – начал он и замолчал.

Все и без слов было ясно.

– Да, – вздохнула я. – Вот сижу ломаю голову, когда мы сможем увидеться.

– Но ведь будет и следующий уик-энд, – попытался успокоить меня он.

– Неужели мы так легко сдадимся? – Мне не терпелось проверить, насколько ему хватит решимости.

– Нет, – отрывисто рассмеялся Эван. – Но единственное, что остается, – это потихоньку улизнуть из дома. Разве нет?

У меня даже похолодела спина, когда я представила, как пытаюсь бесшумно вылезти из окна. Но тут же почувствовала приток адреналина. А что, слабо мне так сделать?

– Тоже вариант.

– Ты что, хочешь втихаря улизнуть из дома? – искоса посмотрев на меня, удивленно спросил Эван.

– Почему бы и нет, я могу, – громко заявила я, стараясь убедить скорее себя, чем Эвана.

Меня даже слегка затошнило, когда я представила, что будет, если попадусь, но потом все же решила, что игра стоит свеч. Я больше не позволю ей контролировать свою личную жизнь. И вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанского! Похоже, где-то я это уже слышала.

– Ты с ума сошла! – воскликнула Сара, когда я изложила ей свой план. – Если тебя застукают, мы больше в жизни тебя не увидим!

– Но, Сара, разве не ты сама говорила, что уж лучше попробовать и потерпеть неудачу, чем вообще ничего в жизни не испытать?!

– Я говорила не совсем так, – поправила она меня. – Эм, ведь речь не идет о том, чтобы встретиться с парнем, которого больше не увидишь. Здесь совсем другое дело. Ты можешь потерять абсолютно все.

Я посмотрела на свой недоеденный ланч. Мне были понятны ее опасения. Но теперь я стала другой – совсем не такой, какой была еще шесть месяцев назад. Иначе подобный разговор вряд ли состоялся бы. За это время слишком много воды утекло, и я не собиралась возвращаться на исходные позиции.

– Сара, – пробормотала я. – Ну что я, в сущности, имею? Если бы не вы с Эваном, я, наверное, уже давно умерла бы или вообще не захотела бы жить. Для того чтобы двигаться дальше, мне нужно нечто большее, чем просто учеба и занятия спортом. И я не могу снова стать прежней. По крайней мере, не сейчас, когда я только-только начала дышать полной грудью.

Сара молча крошила булочку, к которой даже и не притронулась.

– Ты уверена, что нет никакого способа навсегда уехать из их дома? – наконец спросила она. – Если тебя поймают… – Она явно боялась посмотреть мне в глаза.

– Не поймают, – заверила я ее.

Какое-то время мы ели в напряженном молчании.

– А ты пойдешь завтра вечером на церемонию награждения? – решила сменить тему разговора Сара.

– Я записала это в своем календаре, а так как они ничего не сказали, то, наверное, пойду.

– Останешься в школе или мне с родителями заехать за тобой домой?

– Нет, скорее всего, останусь здесь. Мне надо заняться газетой и поработать над докладом по истории. Нет смысла возвращаться домой.

На самом деле смысла возвращаться домой вообще не было никогда, но мне ничего не оставалось делать, как бы я ни оттягивала неприятный момент. У меня просто не имелось выбора.

* * *

– Поздравляю, – сказала она, когда мы с Сарой вышли вечером на улицу, полной грудью вдохнув весеннюю прохладу.

Я осторожно подошла к ней, но шока, как при той памятной первой встрече, уже не было. И я даже не слишком удивилась ее приходу, хотя странно было видеть ее трезвой. Моя мама, явно нервничая, переминалась с ноги на ногу на боковой дорожке. Она стояла, засунув руки в карманы, и настороженно смотрела на меня в ожидании моей реакции.

Сара не пошла на парковку, а остановилась поодаль, чтобы нам не мешать. Я подошла к этой болезненно-хрупкой женщине, с которой, кроме каштанового цвета волос и миндалевидного разреза глаз, у меня не было ничего общего.

– Я так горжусь тобой, – сказала она. – Значит, в следующем сезоне ты будешь капитаном команды. Эмили, это же замечательно!

– Одним из капитанов, – поправила ее я.

Она слабо улыбнулась и посмотрела на меня сверкающими глазами.

– Я видела, как ты играешь, – просияла она.

– Знаю, – бесстрастно бросила я. – Слышала, как ты орала на трибуне.

Не узнать ее голоса было невозможно, так как она единственная среди ревущей толпы кричала: «Эмили!»

– Я решила бросить пить, – гордо заявила она. – С декабря капли в рот не брала.

Мне оставалось только кивать, поскольку я не знала, можно ли ей верить. И единственным подтверждением ее слов служило то, что сейчас она действительно была трезвой как стеклышко.

– А еще я нашла работу, – продолжила она. – Администратора в инженерной фирме неподалеку отсюда.

– Ты что, перебралась в Коннектикут?! – У меня не было слов.

– Мне хотелось быть поближе к тебе, – с готовностью ответила она. – Надеялась, что теперь мы будем чаще видеться… если ты захочешь, конечно.

– Поживем – увидим, – ответила я, не желая связывать себя лишними обязательствами.

Она, уныло понурившись, лишь слабо кивнула.

– Я все понимаю, – прошептала она. – Ты в порядке? – И подняла на меня глаза, так как хотела знать больше, чем могли вместить эти три простых слова.

– Я в порядке, – сухо улыбнулась я, но в ее глазах застыло беспокойство.

– Не возражаешь, если я приду на соревнования по легкой атлетике? Я знаю, что они обычно проходят в середине недели. Но если вдруг они состоятся во время уик-энда, мне можно прийти?

– Как угодно, – пожала я плечами.

Меня так и подмывало сказать ей, чтобы она не приходила. Что мне не хочется лишний раз ее видеть. Но я заглянула в эти страдальческие глаза и не смогла.

– Меня ждут, – кивнула я в сторону Сары.

Мама встретила Сару чарующей улыбкой:

– Привет. Я мама Эмили. Меня зовут Рейчел.

– Привет, – вежливо улыбнулась в ответ Сара. – А я Сара. Приятно познакомиться.

– Что ж, девочки, вы там поосторожнее на обратном пути, – сказала мама, и я сразу нахмурилась, поскольку не привыкла слышать из ее уст слова, свидетельствующие о проявлении заботы. – Я горжусь тобой, – окинула она меня долгим взглядом.

Однако подобное проявление сентиментальности меня лишь покоробило, это было совершенно не в ее духе. В свое время она отвергла меня. Так чего ради ей теперь беспокоиться?

– Спасибо, – сказала я и, повернувшись к ней спиной, направилась к Сариной машине.